Любовница отменяется, или Тренчкот

– Но что же тогда делать?! – закричала я в трубку. – Как мне доказать свою невиновность?!

– Давайте алиби, – бесстрастно произнес Нелюбин. – Разве мы не говорили об этом? Алиби, Юля, алиби. Вспоминайте, где вы были и кто вас видел. Я открытым текстом уже говорю. Вы ничего не понимаете? Когда вас закроют в камере, вы уже ничего не сможете доказать. Шевелитесь, пока вы на свободе…

Лучше бы он молчал про камеру!

При этом слове мурашки бегут по коже.

Я положила телефон на стол и отправилась на поиски сигареты и шерстяных носков. Нашла и то, и другое. Пара сигареток была спрятана в ванной. Носки раскопала отличные – крупной вязки, мягкие, из собачьей шерсти. Мне подарили их давным-давно на Восьмое марта. Великолепный подарок! Именно это и мечтает получить на Восьмое марта каждая девушка. К тому же в данный момент носки ловко сочетались с майкой и стрингами. Жаль, Никита не видит. У него тотчас возникло бы желание сыграть на бис четыре сонаты, блестяще исполненные им этой ночью.

Но нет. Сейчас не время предаваться воспоминаниям о минувшей ночи… Чудесным воспоминаниям! Мне надо вернуться к разговору с Нелюбиным. Как же он сказал? Вспоминайте, где вы были и кто вас видел. И что-то про открытый текст… Неужели это намек? Неужели отсутствие алиби надо как-то компенсировать, призвав на помощь друзей и свои организаторские способности? Иными словами, я должна соорудить себе алиби? Так, что ли? Не эту ли мысль пытался внедрить Нелюбин в мой убогий мозг?

Точно!

Если у меня нет алиби, надо его сделать!

Например, я могу попросить Нонну о лжесвидетельстве. Ради спасения подруги и в целях противостояния судебной системе этому молоху, перемалывающему безвинных людей, она, конечно, не откажет.

Но с какой стати Нелюбин заботится обо мне?

Я уже не верю в его доброе отношение.

Не заманивает ли он меня в ловушку?

Я достала вторую сигарету и с сожалением осмотрела ее. Вот сейчас и она кончится, и я останусь лицом к лицу с трудностями, лишенная анестизирующего никотинового эффекта. Придется сварить еще кофе.

А Эльмира! Ведь на стройке была именно она! Какой «Бонвояж», какая Турция?! Нас в городе только две таких безумно конгруэнтных – в тренчкотах от Блюберри, с черными волосами и в черных очках – я и Эльмира. И если не я столкнула Кумраева в яму, значит, это сделала Эльмира. Пусть она твердит про завещание, убеждая окружающих, что после смерти своего экса осталась ни с чем, ей совершенно нельзя верить! В смерти Аслана для нее определенно таится какая-то выгода, скрытая от непосвященных. Или она убила Кумраева неумышленно, случайно. А потом смастерила каким-то образом алиби.

Поэтому в тюрьму отправят меня, а не Эльмиру.

Потому что в отличие от нее я не подсуетилась с алиби!

В прихожей щелкнул замок. Никита вернулся?! Точно, он!

Потеряв сознание от ужаса, я метнулась к раковине и залила бычок водой. Распахнула настежь окно и отпрянула от потока ледяного воздуха, хлынувшего внутрь. Схватила бокал с кофе, набрала полный рот и побулькала, пытаясь уничтожить запах табака. Потом помчалась в прихожую. Сердце бешено колотилось.

– Привет! – сказал Никита с порога. – Я телефон забыл. О! – Милый восхищенно осмотрел меня с ног до головы. – Чудесные носочки, – отметил он. – А почему у тебя тут такой сквозняк?

– Разве? – удивленно распахнула я глаза. – А мне жарко!

– Судя по твоему внешнему виду – действительно. Смотри, продует! Мне никто не звонил?

– У-у, – помотала я головой.

Никита отхлебнул кофе из моей кружки, поцеловал меня в щеку, взял телефон и вышел за дверь.

– Уф, пронесло, – выдохнула я и свалилась на диван, совершенно расслабившись.

Никита не заметил, что я курила. Иначе не миновать расправы.

А я не заметила, что он забыл дома мобильник. Иначе бы мобильнику не миновать вдумчивой экзаменации. Я бы выпотрошила его как форель!

Серьезно?

Я бы сделала это?

Сгорая от нетерпения, рылась бы в памяти телефона, просматривая эсэмэски и список номеров? Как мерзко! Все равно что залезть в чужую электронную почту или дневник. Неужели я пала так низко и утратила последние крупицы порядочности?!

Отвращение к себе настолько мучительно, что требуется срочно закурить. Но последний окурок жалко мокнет в раковине. Больше в доме нет ни одной сигареты!

Ну что ж, прекрасный повод наконец одеться и выползти из убежища. Куплю никотиновой отравы, а заодно выясню подробности про турагентство «Бонвояж», где Эльмира якобы приобрела путевку в Турцию. Вдруг эта фирма специализируется на фальшивках (например, прикрывает неверных мужей, снабжая их командировочными документами – для отчета перед ревнивыми женами)? Алиби Эльмиры – липовое! Это ежу понятно. А Нелюбину – нет.

Если б желание закурить не было таким страстным, я бы позвонила в справочную с домашнего телефона. А так пришлось делать это у киоска, под накрапывающим дождем, при том теряя единицы с мобильного.

Я минут пятнадцать пыталась выяснить координаты турфирмы. В справочной их телефон отсутствовал, в бухгалтерии «Удачных покупок», где хранились сведения о всех фирмах города, хоть раз публиковавших рекламу у нас в журнале, тоже ничего не знали про «Бонвояж».

– Как странно, – сказала я вслух и сделала еще одну затяжку.

– Девушка, идите под зонт, – улыбаясь, предложил мне незнакомый мужчина. – Вы совсем промокли!

Я с опаской посмотрела на парня. Симпатичное лицо. Наверное, маньяк. У Нелюбина тоже очень приятное лицо. А он – следователь. Что еще хуже.

Куда же ехать? Где искать туристическое агентство?

Мысль позвонить Нелюбину даже не возникала. Он сразу бы встал на дыбы, заподозрив, что я решила его проверить. А ведь так оно и есть! После того как он умудрился обойти вниманием Эльмиру Кумраеву, я полностью разочарована в его профессиональных способностях. Поэтому с агентством «Бонвояж» буду разбираться лично.