Люди и нелюди

Пришлось немного подождать, пока придут и другие старшие отделений — биологи, технологи, связисты. Некоторые уже собирались лечь спать и выглядели недовольными. По их мнению, в судьбе пропавших уже ничего нельзя изменить, а нарушать режим чревато неприятностями.

— У нас уже большие неприятности меньше их не станет, — отрезал Борий Со. — Судьба экспедиции под угрозой. Возможно, придется свернуть исследования и в срочном порядке возвращаться домой. Я должен буду отчитаться, почему не сохранил личный состав. И отвечать буду не один.

Лерой изменился в лице и невольно схватился за край стола, на котором Кусий настраивал проектор.

— Ну, что там?

— Отличная новость, командир Со! Данные на флешке есть, — ответил техник, настраивая оборудование. — Сейчас…Готово! Листать сначала?

— Да. С начала и до конца. Неизвестно, что там. Лучше, если мы будем обладать всей полнотой информации.

На экране проектора появилось первое изображение, и все невольно улыбнулись. Томия сделала панорамный снимок базы на фоне саванны и далеких гор на горизонте. Картинка получилась такая ясная и четкая — хоть сейчас для рекламного проспекта «Новая жизнь на новой планете ждет вас!»

Но потом пошли фотографии, при взгляде на которых зрители стали вздыхать и качать головами. Геологи, как говорится, «оторвались». Томия снимала все подряд — красивые виды, цветы, камешки необычных форм, просто панораму. Несколько раз в кадр попал Саший — ее напарник стоял, подбоченясь и явно позировал.

— Какая вопиющая безответственность, — ворчал Таний. — И это молодые специалисты, будущее современной геологии. Как дети…

— Поэтому с ними и случилось то, что случилось, — вздохнул старший связист и покосился на бледного Лероя. — Мои подчиненные никогда не позволяли себе такого безответственного поведения!

— Имейте уважение к их памяти, — пискнул тот. — Они уже пострадали…не усугубляйте…

— Да-да, уважаемый, держите себя в руках и проявляйте тактичность, — подал голос Борий Со. — Как-никак, с молодыми людьми действительно случилось несчастье!

— С ними бы ничего подобного не случилось, если бы они уважали дисциплину!

— Постойте! Есть!

Слитный крик Тания и Кусия положил конец спору. Оба тыкали пальцами в экран.

Снимок был нечетким — видно было, что у снимавшей Томии дрогнула рука — и поэтому линии были смазаны.

Несколько камней. Кусты. Возле одного из них стоит какое-то странное существо.

— Что это?

— «Кто это»! — поправил Таний. — Перед нами то самое неизвестное науке животное! И давайте уже предоставим слово специалистам! Прошу!

Все посторонились, давая дорогу командиру группы биологов. Тот наклонился к экрану, немного покрутил настройки.

— Ничего определенного не могу сказать — для этого у меня слишком мало данных. Странное какое-то животное. Не похожее на известные науке экземпляры. Действительно, это совершенно новый вид. Одно могу сказать точно — оно стоит на двух ногах, что нетипично для животных такого размера. То есть, конечно, может быть и типично, если бы у этого вида имелась склонность к прямохождению, но… Эти камни… они насколько велики?

— Ну… — Таний прикинул, вспоминая, что видел на месте, — приблизительно мне по пояс. Мне было некогда замерять их с точностью до ногтя*.

(*Ноготь — мера длины карликан, примерно полтора сантиметра. Прим. авт)

— Тогда это существо примерно на ладонь выше любого из нас, — биолог показал, насколько. — Пока стоит на двух ногах, как мы видим на снимке. Если встанет на четвереньки, будет чуть ниже стола, за которым мы сидим. Наличие шерсти говорит о том, что оно теплокровное, что вряд ли характерно для здешних широт.

— И это все, чем мы располагаем?

— Нет, — неожиданно вмешался Кусий. — Это не последний снимок. Есть еще два.

Уже догадываясь, что увидят, все затаили дыхание. И все равно никто не мог сдержать испуганного вздоха или возгласа, когда на экране показалось еще больше смазанное, в движении, оскалившее зубы бегущее к ним существо. Самый последний снимок был смазан настолько, что разглядеть там вообще ничего было нельзя — только темная клякса в пол-экрана.

— Вот теперь действительно все.

Некоторое время собравшиеся молчали, прекрасно понимая, что скрывается за этими нечеткими снимками. Неизвестное науке животное напало на двух геологов и уничтожило их. А это значит, что опасность нависла и над остальными обитателями базы.

Буш проснулся затемно. Как всегда, племя предпочитало самую темную пору ночи и самое яркое время дня проводить в убежище — норах или пещерах. Если же таковых не было, для матерей и детенышей строили что-то вроде гнезда — выбирали несколько росших рядом деревьев и кустарников, переплетали между собой их ветки и на эту крышу набрасывали пучки травы и ветки от других, соседних деревьев. В таком убежище-гнезде они могли прожить довольно долго — пока либо не испортятся сломанные ветки и сорванная трава, или пока непогода не разрушит крыши. Тогда племя было вынуждено перебираться на другое место.

Нынешнее гнездо было довольно малым — там нашли приют только матери с самыми маленькими детьми. Подростки и взрослые прятались под кустами. Некоторые выкапывали себе ямки, другие наваливали сверху охапки травы.

Буша разбудил голод. Он выбрался из-под кучи веток, толкнув при этом прикорнувшую рядом Уаллу. Самка что-то сонно проворчала и повернулась на другой бок, но потом сообразила что-то сквозь сон и проснулась окончательно, успев схватить Буша за щиколотку:

— Ак! Ау?

— Ур, — оскалился он. — Гу! Ху!

— Ам? — она испуганно вскинула брови. — Уа-уа!

— Ыр, — коротко рыкнул Буш, положив руки на живот.

— Уа-уа! Ам! Бу-гу, — Уалла проворно выбралась из-под кучи веток, пристроилась рядом.

Кто-то из соплеменников уже проснулся. Одни сидели, почесываясь и потягиваясь. Другие искали в волосах соседей паразитов. Третьи озирались по сторонам. Кто-то копался в костях, оставшихся от пиршества. Нашел кость, которую можно было помусолить, и скорее кинулся бежать, пока другие не отняли. Двое подростков возились в кустах, чем-то чавкая. Наверное, нашли съедобные почки на ветках. Желудок Буша заурчал, требуя пищи, но кидаться вслед за утащившим кость соплеменником или тем более отнимать у подростков их еду он не стал. Он достаточно силен и ловок, чтобы добыть пищу самостоятельно для себя и для Уаллы.

Озираясь по сторонам, Буш направился за пределы стойбища. Уалла семенила за ним, время от времени тихо повизгивая, чтобы напомнить о себе, но не смея отвлекать охотника. Когда самец занят, самке надо ему не мешать. Это была норма поведения, заповеданная предками. Неосознанно она передавалась от матери к дочери, как инстинкт заботы о потомстве — твой самец кормит не только тебя, но и твоих детей. Так что не оставляй детей голодными. И Уалла терпела. Лишь иногда подавала голос — мол, я с тобой. Но затихла и она, когда Буш прервал ее скулеж тихим ворчанием.