Люди желтых плащей

– - Боишься?
– - вдруг спрашивает она.

Я показываю ей невидимую монетку, зажатую между большим и указательным пальцами:

– - Вот настолечко...

Ева скептически смотрит на меня.

– - Шутишь?
– - говорю я.
– - Да я бы обделался от страха, если бы было чем!

Она нервно улыбается.

– - Я тоже вся как на иголках. Надо что-то делать. Нельзя просто так сидеть.

Она права. Бездействие убивает. Если не физически, то морально. Большинство приговоренных к смерти мучит не сам факт казни, а ее ожидание.

– - Пойдем, -- говорю я.
– - Поищем запасной выход.

Мы встаем и, подсвечивая фонариками (я позаимствовал телефон у Артема), отправляемся на поиски.

19:15

Мы шагаем по темному ангару, обходя сидящих на полу людей. Из темноты на нас смотрят белесые встревоженные лица, горящие глаза, слышится шепот и бормотание. Люди жмутся друг к другу, подтягивают ноги. Женщины прижимают к груди детей, испуганно поглядывая на наши с Евой карабины.

Они не доверяют нам. Боятся нас. Новый постапокалиптический мир приучил их к осторожности, приучил быть готовыми к любому удару, особенно исподтишка. Приучил ждать в первую очередь не помощи, а требования помочь.

Мы доходим до противоположного конца ангара. Вокруг царит кромешный мрак. Беженцев здесь нет -- только в дальнем углу слышится какое-то движение. Вскоре я понимаю, что звук исходит с улицы -- кто-то ходит вокруг ангара с другой стороны. Вдоль стены тянутся стеллажи с товаром, длинные распиловочные столы с маятниковыми пилами и инструментами. Под ногами хрустит крошево металлической стружки. Мы в производственном отделе.

– - Это сборочный цех, -- говорю я.
– - Давай поищем какой-нибудь служебный выход.

Ева кивает и, подсвечивая светодиодной вспышкой, отправляется исследовать левую часть помещения. Я иду направо. Из темноты выплывают очертания длинных столов, заваленных металлическими обрезками и наполовину собранными деталями, поддоны с заготовками, рассыпанные по полу трубы и профиля. Я старательно перешагиваю через завалы металлического мусора, останавливаясь через каждые пять шагов, чтобы изучить стену за стеллажами. Вдруг где-то там за ними есть дверь, которой давно не пользуются?

В одну из таких остановок, уже почти у самого конца ангара, я наступаю на что-то округлое, похожее на длинный стержень. Нога уезжает вперед и я почти сажусь на шпагат. Трещат по швам джинсы, а вместе с ними и сухожилия. Я с грохотом опрокидываюсь на бок, пересчитывая ребрами железки, покрывающие пол.

– - Твою мать!

– - Макс!
– - зовет Ева.
– - Ты в порядке?

Она уже бежит ко мне.

– - Нет, бля... Я не в порядке.

На зубах хрустит стальная стружка. Я здорово приложился виском о что-то твердое. Валяюсь на земле, созерцая пол. В полуметре от меня в пятне диодного света лежит телефон. Вставать совсем не хочется. Сейчас бы заснуть...

Надо мной останавливается Ева.

– - Ты чего разлегся? Сломал что-нибудь?

– - Не знаю... еще не проверял.

– - Давай, поднимайся.

Она наклоняется, чтобы помочь мне.

– - Добей меня, и уходите. Да шучу я, шучу... убери руки, я сам.

Она все же берет меня за локоть и тянет вверх, но вдруг останавливается:

– - Что это там?

– - Где?

– - Вон там, -- она указывает на пятно света вокруг телефона.

– - Видишь? Ручка.

Мне удается сесть, и теперь я тоже вижу -- к полу, недалеко от того места, где я уронил телефон, привинчена дверная ручка.

– - Там люк, -- говорю я.

Подползаю ближе и сметаю с пола металлическую стружку и обрезки. Скоро из-под слоя мусора вырисовывается квадратная крышка люка около метра в поперечнике.

– - Это ты удачно упал...
– - замечает Ева.

Я поднимаю крышку.

Под нами квадрат непроглядно-черной бездны.

– - Сомневаюсь, что это подземный лаз наружу. Скорее, какое-то хозяйственное помещение.

– - Ну, тогда нам от него мало толку.

Я не успеваю возразить. Внезапно все вокруг стихает, словно люди в ангаре разом испарились... а потом по земле прокатывается вибрирующая волна, сопровождаемая гулким эхом.

Город начали бомбить.

19:20

Первые звуки бомбежки доносится до нас издалека. Это не единичные разрывы -- землю сотрясает связный хор множества снарядов, как если бы с неба обрушился метеоритный дождь. С каждым ударом внутренности ангара звенят тонким металлическим звоном -- я чувствую, как подпрыгивает на полу железная стружка. Стены гудят так, словно вот-вот рухнут.

Целую минуту люди сознают случившееся. Потом начинается паника.

19:21

В одно мгновение ангар заполняется человеческими воплями, за которыми не слышно звуков бомбежки. Мы с Евой бежим через ожившую, кишащую людьми темноту. Одной рукой я держу Еву за локоть, чтобы не потерять в суматохе, другой прикрываю лицо от десятков кулаков и ладоней, норовящих выколоть глаз или выбить зуб.

У ворот в ангар столпотворение. Люди рвутся наружу, обезумев от ужаса, точно неконтролируемое стадо, спугнутое хищниками. Снаружи в ворота по-прежнему бьются "прокаженные", но это уже никого не волнует -- точно так же жильцы горящего дома выпрыгивают из окон, выбирая из двух зол меньшее.

Мы находим своих там, где и оставили. Теперь все на ногах. Темнота моргает десятками светодиодных лампочек, дышит распаренными телами многолюдной толпы. Для полного сходства с ночным клубом не хватает только музыки.

Хватаю за руки Витоса и Ваню:

– - Пошли за нами! Быстрее! Быстрее!

Ева тащит девчонок. Я толкаю в спину Арта и Михася.

– - За нами! Пошли!

Справа от меня появляется Женя:

– - Куда мы идем?

Взрывы нарастают, приближаются. Весь ангар ходит ходуном. Что-то сыплется с потолка, тонким слоем оседая на голове и плечах. Облизываю губы -- пыль.

Мы пробиваемся сквозь стремнину плотного людского потока, который движется нам навстречу. Это сложно -- проникнуть вглубь ангара, в то время как все остальные пытаются его покинуть.

– - Что там? Куда вы нас ведете?
– - спрашивает сзади Женя.

19:23

– - Давайте вниз! Лезьте!

Все в нерешительности обступают черный квадрат в полу.

Ева опускается на корточки и чуть ли не по пояс ныряет в люк, подсвечивая себе мобильником.

– - Есть лестница, -- говорит она, показавшись наружу.