Мадонна без младенца

Но сейчас он лишь пожал плечами:

– Выйди из комнаты. И дай мне спокойно посмотреть телевизор.

Вера захлопала глазами. Она явно ожидала, что ссора пойдет совершенно по другому сценарию. И сейчас, когда блудный муж не пожелал оправдываться, растерялась.

Впрочем, молчала она недолго. Спустя секунду продолжила свою обвинительную речь.

Игорь слушал вполуха, на богатые эпитеты и вовсе не обращал внимания. Но вот Верочкины заявления, что «пустит его по миру», «отомстит-не простит» – без внимания не оставил. И заявочка про то, что «долбанутый ты, как и твоя мамаша», ему чрезвычайно не понравилась. Мамаша (тут Верка права) давно с запущенным Альцгеймером в швейцарском пансионе, но прежде супруга и близко не позволяла себе подобных речей.

И если за любовника Игорь записал ей штрафное очко, то нынешнее нарушение явно тянуло на удаление.

Плюс очень уж не к лицу ярость отнюдь не юной женщине. Он с отвращением смотрел на трясущийся в гневе подбородок.

А по окончании первого периода – двадцати минут непрерывного ора и обвинений – встал. Отодвинул опостылевшую жену. И вышел из дома.

Решено окончательно. Развод.

Надо только придумать, как избавиться от Веркиного ребенка. Сколько там ему сейчас? Около пятнадцати недель? Сделать аборт еще можно успеть.

* * *

Аля пребывала в отвратительнейшем настроении.

Сегодня после работы она была на УЗИ. Милена Михайловна, широко улыбаясь, обрадовала:

– О, наконец стало видно! У вас будет девочка!

У Веры – конечно же, та присутствовала – слезы потекли от счастья. Аля же едва не выла от тоски.

Милена – звериное у докторицы чутье! – взглянула настороженно. Когда дамы вышли из кабинета, попрощалась с Верой. Аллу же попросила остаться. Поила чаем, в очередной раз втолковывала общеизвестные истины. Что нельзя слишком привязываться к ребенку, он ей чужой, и опять, и снова…

Аля постаралась убедить врача, что не испытывает к малышке (дочечке!) никаких чувств. Про себя же горько думала: день, когда девочку у нее отберут, станет самым черным днем в ее жизни.

А когда вышла из клиники, ноги – сами! – повели ее в магазин детских товаров.

Убеждала себя: ей просто любопытно посмотреть – изменилось ли что-нибудь за те годы, что прошли с рождения Насти? Но увидела все эти крошечные комбинезончики, чепчики, пинетки, кружевные одеяла, красочные пустышки – и завязла в отделе новорожденных окончательно. Перебирала вещички, пробовала ткань на ощупь.

Подошла продавщица, заворковала заботливо:

– Кого ждем, мальчика, девочку?

И – Аля сама не поняла, как вырвалось – ответила:

– Дочку.

– О, тогда вам очень, очень повезло! – горячо заговорила магазинная дама. – Это мальчикам что-то интересное подобрать сложно, а для маленьких принцесс сейчас просто раздолье. Как вам, например, вот это платье на выписку?

И протянула отороченный белыми кружевами наряд.

Аля осторожно взяла крошечное произведение искусства. Нежная ткань, аккуратная строчка. Правильно, никаких ползунков, их время давно ушло. Девочка – по крайней мере, в торжественный день выписки из роддома – должна выглядеть эффектно.

И она, даже не взглянув на ценник, ляпнула:

– Я возьму.

«Что я делаю?! – мелькнула отчаянная мысль. – Какое платье на выписку? Я девочку – после ее рождения! – даже не увижу! В контракте специально оговорено: не требовать показать ребенка, не пытаться приложить его к груди. И забирать ее из роддома будем не мы с Васей, а Вера и Игорь!»

И до того вдруг дико стало от мысли, что они вместе с крошечным существом внутри целых девять месяцев будут едины, а потом – расстанутся навсегда.

Аля смахнула непрошеную слезу. Продавщица по-своему истолковала ее смятение, уверенно молвила:

– Да предрассудок это, что нельзя одежду заранее покупать. Бабкины глупости! Только представьте, какой ерунды вам муж накупит, если до родов отложить! Пойдемте лучше, покажу вам туфельки. Идеально к платьицу подойдут.

И Алла – будто под гипнозом – взяла и туфельки. Крошечного, с треть ее ладошки, размера.

Пулей вылетела из магазина, по лицу текли слезы. И тщетно пыталась себя убедить, что не имеет к маленькой принцессе ни малейшего отношения. Эта малышка – ее! Даже шальная мысль мелькнула: уговорить Васю, схватить в охапку дочку, отдать квартиру кредиторам – пусть подавятся! – и махнуть прочь из России. Куда-нибудь к теплым морям. Навсегда. И гулять вечерами по набережной с обеими ее девочками.

«Психоз у меня, что ли? Да Вера с Игорем нас из-под земли достанут! И будут правы. Ребенок-то – их».

Аля в отчаянии пнула подвернувшуюся под ноги пластиковую бутылку. Удар получился неплох – метров на сто, проходящая мимо бабка покрутила пальцем у виска.

И в этот момент зазвонил ее мобильный. «Игорь Леонтьевич», – значилось на определителе.

– Да? – неуверенно произнесла Аля.

К Вериному мужу она относилась настороженно. Все время казалось: что-то очень нехорошее скрывается под его вежливой улыбкой. За всегда выверенными фразами. Под респектабельной маской. Однажды – давным-давно, когда Верка со своим Игорем только познакомилась – Аллочка даже всерьез убеждала подругу, что поклонник ее запросто может оказаться тайным маньяком, вроде Чикатило.

Впрочем, Верунчик тогда подняла Алю на смех. Да и сейчас жизнь доказывала: выбор подруга сделала правильный. Игорь выстроил блистательную карьеру, содержит жену по-королевски, мил и приятен.

Но что ему нужно от нее?

– Алла Сергеевна, – официальным тоном обратился к ней муж подруги, – мне надо с вами встретиться. Дело очень срочное, поэтому, пожалуйста, уделите мне внимание именно сегодня.

– А… что случилось?

– Я могу быть в районе вашего дома, скажем, минут через двадцать. Годится?

– Хорошо, я буду вас ждать. Вы только позвоните, как подъедете, а то у нас домофон не работает…

– Нет, Алла, подниматься я не буду. Мне необходимо пообщаться с вами строго конфиденциально.

– Как скажете, – вздохнула она.

Может быть, Игорь хочет с ней посоветоваться по поводу Веры? Она действительно очень странно себя ведет в последние дни. Какая-то навязчивая идея контролировать Алю. Звонит по вечерам – причем всегда на домашний. Заявляется без предупреждения в гости. Да и скандал, что Вера устроила поздней осенью в парке, Аля никак не могла забыть. Бывший ученик Кирилл – когда она ему во всем призналась – был просто в шоке. А как только пришел в себя, тут же выпалил: «Бросайте, Алла Сергеевна, их всех! Васю, Веру. Хватайте Настю в охапку – и выходите за меня замуж!»

Еле тогда удалось мальчика уговорить, чтоб больше не заводил речи ни о чем подобном.

«Впрочем, – грустно подумалось Але, – мы с Верой обе немного не в себе».

Купленные под воздействием непонятного порыва платьице и туфельки упакованы были в прозрачный целлофан. Хорошо, в сумочке обнаружился темный пакет. Аля – от вострого взгляда Игоря спрятала покупки в него.

Верин муж подъехал, ей показалось, мгновенно.

За рулем сам, хотя прежде Аля его видела только с шофером. Выйти открыть ей дверцу не потрудился, да еще и порог в его джипе оказался высоким, чудом не сверзилась. Неловко плюхнулась на скользкое кожаное сиденье. Неужели сейчас – как Вера – еще и он упрекнет ее? Что нужно быть осторожнее с их ребенком?