Мадонна без младенца

Но наезжать Игорь не стал. Небрежно молвил:

– Алла Сергеевна! Я по поводу нашего с вами контракта. Вас не затруднит мне напомнить, какие там прописаны финансовые условия?

Она взглянула недоверчиво. Чтоб Игорь – успешный бизнесмен – не помнил чего-то о деньгах?

Однако он неуверенно, будто в памяти всплывало с огромным трудом, произнес:

– Кажется, мы уже выплатили вам аванс? Миллиона два рублей? Хотя обычно труд суррогатной матери оплачивается только после родов.

– Да, но…

– Я помню, – оборвал ее Игорь. – У вас были особые требования – и мы с супругой согласились их удовлетворить. А просветите меня, пожалуйста, как будут выглядеть наши с вами расчеты, если вы вдруг потеряете ребенка?

– Ой, не дай бог! – вырвалось у нее.

Игорь расценил ее волнение исключительно с позиции финансиста. Кивнул:

– Я понимаю. Вы рассчитываете на весь гонорар полностью.

– Да не в этом дело! – горячо начала она.

И тут же себя оборвала. Стоп, эмоции. С этим Игорем надо быть очень осторожной. Медленно произнесла:

– Я имею в виду, Вере очень нужен этот ребенок. И я берегу себя, как могу.

– И тем не менее, – поджал губы любящий супруг, – если сейчас – сегодня, завтра – у вас происходит выкидыш, мы с вами, я так понимаю, в расчете? Или финансовые обязательства какой-то из сторон на этом не заканчиваются?

Ей очень трудно было говорить о таких вещах спокойно, но Аля все же постаралась взять себя в руки. Произнесла:

– В зависимости от обстоятельств. Если врачи признают, что выкидыш спровоцирован нарушением режима или каким-то моим заболеванием, о котором я знала, но его скрыла, тогда я должна буду возместить стоимость всех ваших расходов на мои обследования, ЭКО, лекарства. И еще штраф заплатить. А если моей вины нет, тогда вы мне выплачиваете компенсацию. Не помню, честно говоря, какую. Тысяч десять долларов, кажется.

– Поня-ятно, – задумчиво протянул он.

– Но самый опасный срок уже миновал, – улыбнулась Аля. – Врачи говорят, сейчас, с четырнадцатой по двадцать вторую неделю, – самое спокойное время.

Секунду поколебалась, добавила:

– Вас, наверно, Вера прислала? Проверить, как я режим соблюдаю?

– Что? – Он посмотрел непонимающе.

– Ну… она очень беспокоится… чтоб я себя берегла максимально. Уговаривает с работы уйти. Хотя мы договаривались, что я ребят хотя бы до конца третьей четверти доведу.

– Нет, Алла Сергеевна, – поморщился он, – у меня к вам дело иного рода. Связано оно с тем, что мы с Верой разводимся.

– Как?!

– Увы. – Игорь равнодушно пожал плечами. – Это вопрос решенный. И давайте, пожалуйста, оставим за кадром подводные камни нашей семейной жизни. Просто примите это как данность. Мы с Верой расстаемся. И оставлять в сложившейся ситуации ребенка я не желаю. В связи с этим хочу с вами обсудить цивилизованные методы завершения вашей беременности. Мини-аборт, я так понимаю, на вашем сроке делать уже поздно?

– Я… я вообще не понимаю, о чем вы говорите.

Он слегка возвысил голос:

– Да что тут, черт возьми, непонятного? Обстоятельства изменились. И я хочу разорвать наш с вами контракт. На выгодных нам обоим условиях. К черту ребенка. А за вами останется аванс, и… допустим, я заплачу вам еще двадцать тысяч долларов за причиненные неудобства. Наличными, никаких налогов. Устраивает?

– Вы с ума сошли? – Аля инстинктивно схватилась за живот.

– Считаете, мало? – усмехнулся он.

– Вы же сейчас… вы же меня уговариваете человека убить, – тихо произнесла она. – У малышки уже ручки есть, ножки. Она улыбаться умеет!

– В пятнадцать недель? Сентиментальная чушь, – оборвал он ее.

– Да хоть во сколько! – взорвалась Аля. – И вообще, я вам не игрушка! Захотели – подсадили ребенка, передумали – уничтожили!

Он пожал плечами:

– Другого выхода нет.

– У вас, может, и нет! А у меня есть! Не стану я убивать малышку по вашей прихоти!

– И чего ж вы будете с ней делать? – усмехнулся Игорь.

– Удочерю. Выращу. А когда девочка станет взрослой – все ей расскажу. И покажу ей вас… отца-предателя.

– Алла Сергеевна, вы мне всегда казались очень разумной молодой дамой, – вздохнул Игорь, – но сейчас, простите, вы ведете себя как капризное дитя. Ну подумайте: зачем вам – в вашей ситуации! – чужой ребенок? И как к нему отнесется, – он усмехнулся, – ваш муж? Да и в соответствии с контрактом вы не можете присвоить себе нашего ребенка.

Аля сухо сказала:

– В контракте нет ни слова о том, что генетические родители могут отправить меня на аборт просто потому, что им этого захотелось.

– Не понимаю, что вас не устраивает, – досадливо молвил он. – Два миллиона рублей вы уже получили. Еще двадцать – ладно, уговорили! – тридцать тысяч долларов я вам выплачу сразу… как все закончится. Рожать не надо, фигура не пострадает, школьничков своих бросать не придется. Что вы еще хотите?!

Как ему объяснить?

– Игорь Леонтьевич, детей у вас нет, вам непонятно… но вы бы согласились, допустим, за тридцать тысяч долларов убить собственного отца?

– Алла Сергеевна! – В его голосе прямо искреннее беспокойство зазвучало. – Я очень расстроен тем, что мы с вами говорим на разных языках.

А потом неожиданно рявкнул громко, она аж подскочила:

– Все равно сделаешь аборт, никуда не денешься. По-хорошему не хочешь – пришлю братков. Они тебя насильно выскребут.

Она взглянула в его перекошенное лицо и инстинктивно отшатнулась. Показалось: он ей сейчас в горло вцепится.

А потом вдруг с языка сорвалось:

– «Маленькую ночную серенаду», Игорь Леонтьевич, послушайте. Ваша жена говорит, это очень полезно для нервной системы.

Двери заблокированы не были, и Аля выскочила из машины.

– Подожди! – крикнул Игорь вслед.

Но она, не разбирая дороги, уже мчалась по пешеходной тропинке через детскую площадку, прочь, к дому…

Преследовать ее Игорь не стал. По-бандитски яростно завизжали покрышки, черный джип вздыбил облако грязи и исчез.

Аля в изнеможении опустилась на лавочку. Что делать? Бежать домой, искать поддержки у мужа? Но терзало смутное подозрении – вдруг Игорь прав? Вдруг Вася откажется воспитывать чужого ребенка и будет уговаривать ее принять «щедрое предложение» господина Бородулина?