Мадонна без младенца
Шрифт:
И только тут ее осенило. Игорь – неспроста ли? – ни слова не сказал о том, как относится к его идее Вера. Уж она-то точно не позволит убивать ее дочь.
Ей и надо звонить.
Но достать телефон Аля не успела. В живот острейшими клыками впилась боль. И Алла в ужасе увидела, как по светлой юбке расплывается зловещее красное пятно.
Отделение патологии беременности – скучнейшее место в мире.
Ох, и тоска же на Муху навалилась, когда кончились все сканворды! Соседок по палате на выходные отпустили домой, врачи тоже, по случаю пятницы, разбежались пораньше.
Муха уже и не чаяла, что когда-нибудь сама втиснется в узенькое платье, встанет на каблуки, оголит поясницу. А уж как хотелось сигаретку выкурить! Но когда теперь удастся? Она, наверно, клушей станет – не только на год, пока дети грудные, а на веки вечные… Угораздило же родиться в семье, где близнецы появляются в каждом поколении! Да еще сама замуж вышла за парнишку из двойни. Вот и соединились их с мужем гены – причудливей не бывает. Большая, врачи говорят, редкость, когда получается тройня безо всяких ЭКО.
Муха с мужем, когда узнали, пришли в ужас, но не избавляться же от детей. Пусть будет, сколько Бог дал. Авось их прокормят.
Хотя младенцы еще и на свет на появились, а уже Муху извели. Всего-то шестой месяц беременности пошел, но тридцать килограммов набрала. И из кресла может встать, только если кто-то руку подаст. Дети в животе толкаются, дерутся, постоянно просятся «на выход». Врачи, естественно, твердят про угрозу прерывания беременности и домой не отпускают ни под каким видом, сиди, мол, в больнице под нашим тотальным контролем. А что от скуки скоро на стенку полезешь – никого не волнует.
Муха даже, чтоб мозг занять, начала коварный план разрабатывать на очередной скучный вечер. Что свистнет сейчас из пустой сестринской ватник, калоши – да прогуляется в парк. Купит себе вреднющих сухариков с хреном, а может, и бутылочку (маленькую) пивка. Если ноль три взять, младенцам вреда не будет.
Но отправиться в загул не успела. В пустом по вечернему времени отделении гулко загрохотала каталка, застучали шаги, звонким эхом шарахнул женский плач.
Муха уцепилась за стальные прутья кровати, с трудом подтянула тяжелое тело, спустила ноги на пол, приготовилась бежать в коридор. Глянуть, что там за трагедия – хоть какое-то развлечение!
Но тащиться никуда не пришлось – каталка, скрежеща по линолеуму, въехала в ее палату. И Муха аж рот разинула: будто это не вечно сонная их больница, а сериал «Скорая помощь». Обычно-то пациентки сами в палату приходят с вещами в целлофановых пакетах, а эту – мало что привезли, еще целая делегация сопровождает. Две медсестры, ординатор, пожилая врачиха, все хлопочут, и капельница тебе, и «лапочкой» называют. А не успели переложить на кровать, вообще невиданно: прямо в палату – к простому народу! – явился надменнейший врач-узист, Аркадий Аркадьевич. С портативным аппаратом на колесиках.
Вопросил строго:
– Ну, что тут у нас?
– Кровотечение, – пожилая врач приподняла простыню.
Муха – она не сводила со своей новой
соседки глаз – аж присвистнула. Ничего себе, сколько кровищи! Неужели в одного человека столько вмещается?!– Чего не в реанимацию? – нахмурился врач УЗИ.
– Сказали, мест у них нет. А жизни ситуация угрожает. Кровотечение остановилось, а пациентка преданно смотрит на докторов, всхлипывает, просит:
«Доченька… моя доченька, спасите ее!»
Хотя даже Мухе – совсем не медику – ясно: какие уж тут доченьки, когда столько вытекло. Вон, и Аркадий Аркадьевич – он с пациентками никогда не миндальничает – проворчал: «Abortus [3] . Развившийся. Смысл меня с приема было дергать?!»
– Нет, пожалуйста, посмотрите! – взмолилась женщина с каталки. – Вдруг еще что-то можно сделать?
– Да что тут можно сделать, – отмахнулся тот. – Только нового ребенка, через пару месяцев.
А женщина откинулась на спину, в отчаянии пробормотала:
3
Выкидыш (лат.).
– Это все он! Все из-за него!!!
«Из-за кого, интересно? – терялась в догадках Муха. – Муж ребенка не хотел? Или тут любовник затесался?»
Обязательно надо будет расколоть новую соседку, когда врачи с медсестрами расползутся.
Аркадий Аркадьевич неохотно развернул свою аппаратуру, брезгливо натянул перчатки, взялся за исследование. Пациентка напряженно приподнялась на локтях, гипнотизирует монитор, в глазах слезы. Санитарка баба Валя (она держит капельницу) ворчит: «Чего ж вы все всегда по пятницам болеете? Когда домой идти надо?»
А доктор вдруг удивленно произнес:
– Надо же! Никогда такого не встречал!
– Что, что там? – надрывно выкрикнула женщина.
– На месте твой младенец. И сердце бьется.
– Слава богу! – Из глаз пациентки брызнули слезы.
– Да быть не может! – кинулась к монитору пожилая докторица.
Прищурилась, удивленно всплеснула руками:
– Поди ж ты! Правда, вот оно, дитя. Шевелится. И даже отслойки нет.
– Откуда же столько крови? – изумился молоденький ординатор.
– Полип, – объясняет Аркадий Аркадьевич. – Из-за него. Рос-рос, а сейчас оторвался. В связи с тем, что матка увеличилась и гормональный фон изменился. Редко – но такое бывает.
– И что… что дальше? – прорыдала женщина.
– Все хорошо будет, – неожиданно ласково произнес врач-узист. – Полежишь пару денечков, понаблюдаем тебя, гемоглобинчик поднимем – и домой.
И толпа медиков начала наконец рассасываться.
Муха уже от нетерпения умирала, чтоб с новой соседкой наконец познакомиться, но подходящий момент никак не подворачивался. Только рот открывала предложить вместе чаю попить, как в палату то медсестра врывалась с уколами, то санитарка с ворчней, что все белье испорчено, несмотря на клеенку.
А едва перестелили постель, к пациентке явилась посетительница. Ворвалась, будто вихрь. На то, что в палате еще кто-то есть, ноль внимания. Бросилась к койке, где лежала новенькая. Но нет бы на стул рядышком сесть. Упала на колени, схватила руки женщины в свои. Очень странно это выглядело.
«Кто такая? – лихорадочно размышляла Муха. – Подруга? Родственница? Или вообще – любовница?!»
Слова дама тоже произнесла удивительные:
– Аля! Если бы с тобой что-то случилось, я бы умерла. Тут же.