Маг имперской экспедиции

Я вмиг сократил расстояние между нами. Вложив всю силу в широкий замах катаной, сделал попытку нанести удар. Лежавший на земле псоглавец поймал мой клинок широким угловатым топорищем. Без лишних раздумий я пнул его в грудь ногой, отбрасывая тварь плашмя на землю.

Главное правило уличной драки на палках с упавшим на землю противником – бей его по ногам. Вот я и принялся остервенело кромсать катаной его выставленные вперед черные ступни. Лезвие с чавканием разрезало плоть, заставляя зверя визжать от боли. Он и сделать ничего не может, так как топор в его руках заставил бы его податься вперед.

Все попытки податься вперед, сесть на землю и отмахиваться топором тут же пресекались с помощью магического толчка. Он раз за разом отправлялся обратно на спину. Ловкости ему было не занимать, однако с изрубленными ногами его прыть уже была бесполезна.

С безумным лаем и визгом псоглавец попытался в очередной раз отмахнуться от меня топором. Лезвие вошло с противным лязгом разрубило камень брусчатки. Я ловко наступил сверху на топорище, вырывая оружие из лапы твари. Попытка ухватиться обратно за топор закончилась тем, что его конечность была перерублена катаной.

Бой близится к развязке. Остается только нанести последний удар, который по нашей дворовой традиции всегда должен был быть максимально красивым. Не столько из-за моего желания, а скорее из-за наших ребяческих традиций я занес клинок максимально широко. Сделав секундную паузу, нанес удар, который должен был быть завершающим.

С рычанием псоглавец поймал мою катану зубастой пастью. От неожиданности я не успел отреагировать и тут же лишился своего оружия. Человекоподобный зверь, стоит сказать, во время этого рывка обломал добрый десяток зубов об сталь, что сделало его еще злее. Он пополз в мою сторону.

Я даже не расстроился от потери своего оружия. Мне по силам было вернуть катану с помощью магии обратно в свою руку. За все это время она стала для меня привычной. Я понимал, что использую уж точно не телекинез, а какую-то разновидность магии ветра. Но использовать хоть что-то еще у меня не получалось из-за незнания механики магии. Туда погонять ветер или что-то поднять с помощью потоков интуитивно как-то мог, но не больше.

В голове всплывали строчки из того тома о магии, тупо отзывавшиеся в моем разуме. Повертевшись в мозгах они тут же бесследно испарялись. Я пытался вспомнить хоть что-то еще, чтобы применить их на ползущем в мою сторону псоглавце. Какое-нибудь заклинание из той книги сейчас бы испытать. Все неизбежно упирается в потоки энергии, ветра магии, концентрацию и распознаванию материи. Ничего такого я не видел и не ощущал.

– Извини, приятель, ничего такого придумать не смог, - со вздохом сожаления я магией притянул катану к себе в руку, - придется по-старинке убивать тебя.

Я занес оружие для удара, но в мою голову вдруг пришла одна очень занятная мысль. Раз ветер применять я научился против кого-то, то значит смогу и на себя.

Со свистом клинок начал свое движение, попутно ускоряясь и усиливаясь очень локальным применением магии ветра. Псоглавец не пытался ловить его пастью, словно памятуя о том, к чему привела прошлая попытка. Мне ничего не стоит вернуть магией ещё раз клинок.

Псоглавец попытался уклониться в сторону, но он двигался намного медленнее лезвия, подгоняемого магией. Без особых усилий катана перерубила шею и голова твари в шляпе покатилась по брусчатке.

– Твою ж… - зашипел я, хватаясь на стрельнувшее плечо.

Слишком самоуверенно применив магию, забыл о возможностях человеческого тела и тут же поплатился. Я получил то ли вывих, то ли растяжение правого плеча. Единственная рана в этой схватке была получена мной самим. Вот это ты хорош, Константин.

Стоп, почему я сам себя называю Константином? Ну а как еще называть, если я он и есть. Не совсем. То есть все-таки шизофрения? Это если бы я чужие голоса слышал в голове. Возомнивших себя Наполеонами в дурке держат. Есть такая пословица английская «Если я выгляжу как утка, крякаю как утка, веду себя как утка, что-то еще там как утка, то я – утка», знаешь? Знаю, я же сам себе ее задаю.

– Вот и думай потом, сам с собой я разговаривал или нет, - покачал головой я, поднимая здоровой рукой свою катану. – Спросить бы твое мнение, песик, да мертвые не разговаривают.

Почему-то у меня возникло стойкое желание посмеяться над только что произнесенными словами. Но я сдержался, словно опасаясь как бы та следящая за мной темная сущность не подумала бы обо мне, как о полоумном.

Выйдя из переулка на дорогу, я понадеялся во второй раз не ошибиться. Еще одну такую схватку с оборотнями переживать не хотелось. Мне уже казалось, что в этом мире такие твари должны быть в порядке нормы. В третью встречу с ними может даже и не удивлюсь. Это как со студентами по обмену из Африки. Ну ходит по универу негр и даже задней мысли не возникает, что он забыл посреди холодной русской зимы. Так будет с теми оборотнями, я в этом уверен.

К счастью, во второй раз с дорогой мне удалось угадать. Минут за тридцать я подошел к бледно-зеленому фасаду моего отеля. Плечо всю дорогу ныло со страшной силой, не думая проходить хоть на секунду.

– В отеле живет сейчас какой-нибудь доктор? – Морщась от боли спросил у мужчины в темно-бордовом пиджаке. Он привстал из-за стойки и без лишних вопросов достал толстый журнал на кольцах.

– Второй этаж, 204, - показывая пальцем в текст журнала, сказал мужчина.

Не помню, как именно этих людей называют, но почему-то в мыслях вертится слово «Партер». Даже не спросил мое имя и не потребовал пропуска или еще чего-то. Вряд ли простой бродяга был бы одет в шелковую черную рубашку и зеленый жилет. Может поэтому у него никаких сомнений в мой адрес не возникло. И это был портье.

– Спасибо, уважаемый.

Поднимаясь по лестнице наверх, я уловил на себе недоуменный взгляд портье. Плечо слишком сильно болело, чтобы я беспокоился по этому поводу.

Спешным шагом я подошел к двери с нужным номером. Чтобы человек за ней понял мои серьезные намерения, сходу начал долбить по ней ногой. Эффект был очень действенным и уже секунд за десять послышались тяжелые шаги внутри комнаты.

За дверью 204 номера меня встретил громила под два метра ростом с бритой налысо головой и кустистыми бровями. На нем были только брюки с подтяжками, позволяя разглядеть крепкий, но неспортивный торс. Он вопросительно смотрел на меня заспанными глазами. Я даже на секунду засомневался, что вместо костоправа меня отправили с костолому.

– Доброго времени суток! – Кисло улыбнувшись я посмотрел ему в глаза, - тут маленько стычка случилась с одним сукиным сыном. Не поможете?

Мужчина шумно втянул носом воздух, растягивая и без того немаленькую грудь до медвежьих размеров. Задумчиво почесав широкий подбородок, он выдохнул, окатив меня ароматом свежих фруктов и водки.

– Проходи, - голос у него был глубоким и немного хрипловатым.

Я вошел в небольшую комнату со столом, парой стульев и вешалкой, где среди прочей одежды затесался белый медицинский халат. На полке с обувью стояли ботинки чуть ли не пятидесятого размера.