Магические безобразия

В этот день Варя твердо решила переговорить с Рином, рассказав обо всех приключениях ее и Лены. Но на переменах маг все время дежурил, шумный коридор для важных разговоров явно непредназначен, поэтому она решила после уроков прийти к нему в «дом». Комната-кабинет, залитая светом, пустовала, но на столе, обложенном письменными принадлежностями, картами, тетрадями и книгами, стояла высокая чашка, дымящаяся ароматным кофе, ее обрамляли разноцветные мармеладки, красный вязаный плед покрывал спинку кресла, из чего следовало, что отлучился Рин совсем недавно. Измайлова кинула вещи, которые успела забрать из гардероба, на диван, подошла к столу, хлебнула обжигающего и на удивление несладкого напитка, и осторожно взяла в руки карту. Бумага на ощупь оказалась приятной, гладкой и даже какой-то мягкой. На ней изображался некий город, незнакомый девочке и явно не имеющий отношения к Земле, аккуратные линии показывали границы и какие-то здания, подписанные странными закорючками. От более внимательного рассмотрения Варю отвлек внезапный голос:

– Надо же, а тут очень уютно!

Измайлова резко подняла голову, удивленно замерла, не представляя, что ответить на данный пассаж. На пороге стояла Морозова Лена, красивая, с уложенными волосами, в темно-фиолетовом платье, высоких черных сапогах, в руках она держала сумку и пальто. Вопрос, как подруга вошла, застрял у Вари в горле. Ощущение реальности плавало где-то под ногами и ехидно похихикивало. Неизвестно сколько бы продолжалось молчаливое созерцание друг друга, но внутренняя дверь хлопнула, и Рин вернулся.

– У нас гости, – констатируя факт, произнес он. – Как мило. Я Леонид Потапов, очень рад знакомству.

– А я Лена, подруга Вари, – ответила Морозова, сканируя мага взглядом, скользящим с ног до головы. Рин был крайне популярен в школе как человек умный, постоянно побеждающий на олимпиадах, надежда школы номер шестнадцать. О Потапове Лена знала только пробегающие по школе слухи-шепотки, байки и странные легенды, особенной правдивостью не отличающиеся. Она давно обратила внимание на то, как близко Варя общается с Потаповым, но спросить подругу, какие именно у них отношения все не решалась. Хотя воображение и любопытство вырисовывали разные варианты.

– Как ты нашла это место? – наконец задала вопрос Измайлова.

– Искала тебя, увидела, как ты вошла сюда, и пошла следом, – пожав плечами, ответила Лена. Из ее уст это прозвучало совершенно просто и легко, словно и не было магии ни на лестнице, ни на двери. Она присела на диван, закинув ногу на ногу, и с интересом разглядывала обстановку.

– Ну и отлично, – с сомнением произнесла Варя, – я все равно хотела рассказать ему и о твоих снах, и о наших приключениях.

Лена Морозова встрепенулась, посерьезнела и позволила подруге говорить самой. Она только кое-что добавляла или уточняла, так как для мага имела вес вся информация, на первый взгляд казавшаяся не важной. На все ушел час, Рин внимательно слушал, затем замолчав, задумался на пятнадцать минут, выпил в три глотка остывший кофе, заев двумя мармеладками, и выдал:

– Что я могу сказать, – он запустил ладонь в темную шевелюру и почесал затылок. – Это все воспоминания. Ты видишь свою прошлую жизнь, просыпается Прорицательский дар, вот разные проявления чьих-то чувств и эмоций нацелились на лакомый кусочек. Очевидно, ты кому-то не нравишься.

– Можно ли избавиться от этого дара? – спросила Лена.

– Теоретически – да, практически – не уверен, – скептически ответил Рин. – Только зачем? – в его голосе мелькнуло изумление.

– Если я избавлюсь от этих способностей, то никто ко мне цепляться не станет, – Лена откинулась на спинку дивана. – И, самое главное, знать будущее я не хочу. Во-первых, это большая ответственность, а во-вторых, это мешает принимать решения. Когда увидел будущее, возникает ощущение будто оно предопределено. Вдруг незнание спасло бы от подобного результата?

– Ты видишь не предопределение, а один из возможных исходов ситуации, а также важные, значимые события, как плохие, так и хорошие, – сказал Рин, поднимаясь с кресла и направляясь с чашкой в другую комнату. Дверь затворилась, в кабинете повисло молчание. Варя переместилась в кресло мага и задумчиво жевала мармелад. Леной двигало чувство страха – это ощущалось ясно. С долей рационализма Измайлова принимала позицию подруги, но стоило ли торопиться? Сама Варя относилась к магии вокруг скорее с жаждой познания, чем боязнью. Конечно, облака-эмоции, нападающие с остервенелостью злобных ос, изрядно пугали, но нахождение где-то рядом умудренного опытом Рина вселяло спокойствие и уверенность.

– Что у вас за отношения? – Лена испытывающе посмотрела на подругу, возвращая Варю к реальности.

– Она мой ассистент, – ответил вместо Измайловой вернувшийся Рин. Новая порция горячего кофе распространяла дымящийся запах. Варя на подобное категоричное заявление ощутимо скривилась, прикидывая стукнуть мага сейчас или потерпеть еще немного? Морозова незаметно переводила взгляд с одного на другую и улыбалась.

Столь безапелляционный ответ, высказанный равнодушным, точно тухлая рыба, тоном, вызвал в Измайловой очередной приступ раздражения. Как можно быть таким закрытым? Даже моллюски иногда открываются! Сжав губы в ниточку, девочка возмущенно поднялась, собрала в руку оставшиеся мармеладки, взяла вещи и потянула Лену к выходу. В дверях их настигло негодующее бормотание. Похоже, потеря мармеладок Рина изрядно расстроила.

12

Вечер восьмого октября Диана Красикова, как обычно, проводила в одиночестве. В девятиметровой кухне, ярко освещенной новенькой люстрой, кипела работа. На плите в кастрюле варился борщ, оставалась очередь капусты. На обеденном столе, накрытом бледно-лиловой скатертью, помещались черный электрический чайник, кофемолка, сахарница, салфетница с ярко-желтыми салфетками, плетеные подставки под горячее, и ноутбук, по которому девочка смотрела мелодраму, так популярную в этом году. Еще Диана планировала печь шарлотку и теперь с усердием чистила и нарезала яблоки. Нож попал по пальцу, оставив неглубокий, но ощутимый порез, выступила кровь. Диана, ругаясь сквозь зубы, засунула палец под холодную воду, потом побежала за перекисью водорода. Замотав палец пластырем, вновь вернулась к пирогу.

Красикова была высокой, темноволосой девочкой, учащейся в девятом классе, одной из лучших читающих стихи. Родители девочки с понедельника по пятницу пропадали на работе, появляясь дома только по выходным, поэтому Диана самостоятельно делала домашние дела, чего стеснялась и в школе не афишировала. Для своих школьных друзей Красикова была веселой общительной девочкой, с легкостью запоминающей информацию и обожающей танцы. В действительности день Дианы состоял из упорного труда и длительных тренировок. До девятого класса она ходила в танцевальную студию, уделяя этому все свободное время. Летом студия закрылась из-за отсутствия финансов, но в школе существовал танцевальный кружок. Красикова моментально стала его главой и с усердием готовила команду к февральскому городскому конкурсу. Но в последнее время ничего не клеилось. Танец выходил сырым, ребята никак не могли сгармонировать движения, девочки жаловались на придирчивость Дианы, а в конце девятого класса маячили экзамены. Все рушилось и разваливалось на части. Именно эти мысли занимали голову девочки.

Следующий день был более приятным: хорошие оценки плавно ложились в дневник, с утра настроение наметилось на отметке «замечательное», дома родители хвалили и пирог, и борщ. Шесть уроков пролетели незаметно, и Диана довольная спешила в спортзал, где они репетировали три раза в неделю. Через пять минут все ребята собрались, заиграла музыка, танец повел их. Играл первый куплет, движения сменяли друг друга, Диана останавливалась, недовольно качала головой и говорила, где стоит что-то поменять, где нужно плавнее поворачиваться. Тон повышался, девочки возмущались, а мальчики сохраняли ледяное молчание. В итоге репетиция снова прошла плохо, прежние движения выкидывались, новые плохо запоминались. Диана уходила домой в расстроенных чувствах.

Все началось в конце сентября: Толик и Игорек пришли на тренировку по баскетболу, когда танцевальный кружок еще репетировал. Довольно скоро переодевшись, парни, скромно притаившись в уголке на скамейке, пятнадцать минут наблюдали за репетицией. Игорек, этот вечный оптимист и любитель не пропустить ничего мимо своего носа, с большим удовольствием глядел на процесс. Толик же прикрыл глаза и дремал, слушая мелодию, периодически сменяемую громкими препирательствами. С тех пор танцевальный кружок попадался ему на глаза часто. И меланхолично-сонный мальчик стал обращать на них внимание. Красикова показалась Толику единственной, кому хотелось заниматься танцами, остальные же только возмущались и жаловались. А может быть Диана перегибала палку? Но ее требовательность не выходила за рамки приличия, а пылкое рвение девочки объяснялось стремлением победить. Ведь конкурс судили важные люди для того, кто хочет связать с этим свою жизнь.