Мальчик, Который Выжил

— Ноль, — коротко ответил Матвей, сложив руки на груди.

Сантьяго моргнул непонимающе.

— Господину несколько месяцев от рода, — пояснил воевода.

— Ого! Он ещё младенец? Но уже проявлял Атрибутику?

— Да, — кивнул Матвей. — Уже взрывает кисты.

На удивлённый взгляд Педро он поспешно добавил, отмахиваясь рукой:

— Мыльные пузыри, в общем-то.

Сантьяго хлопнул глазами, раз-другой, его лицо выражало одновременно изумление и интерес.

— В таком возрасте это опасно, — произнёс он, окинув воеводу беспокойным взглядом.

— Неужели он может взорвать себя? — встревожился Матвей.

— Нет, конечно, — покачал головой продавец книг. — Если магия пробуждается слишком рано, это может серьёзно повлиять на мировоззрение ребёнка. Обычно ядра Атрибутики формируются постепенно, чтобы их влияние было нерадикальным. Вот Огневики — вспыльчивые, Водники — медлительные. А Разрушители… ну, они разрушают.

Матвей нахмурился.

— И насколько всё было плохо?

Сантьяго вздохнул, проводя пальцами по корешкам книг, словно в поиске ответа.

— Почему сразу плохо? Всё очень даже здорово для мальца! Большинство Разрушителей остаются вполне себе обычными людьми, хотя характер у них, скажем так, «не ахти». И далеко не все становятся Безумными Генералами, как тот викинг из Винланда.

Матвей пожал плечами.

— А мне он кажется крутым парнем.

Сантьяго хмыкает.

— Крутой парень? Он уничтожил пять тысяч ацтеков, Матвей Максимович. Пять тысяч.

— С тремястами воинами, — заметил Матвей, не скрывая восхищения. — Разве это не подвиг?

Сантьяго еще раз хмыкнул, его взгляд остался холодным, почти насмешливым:

— Мы с вами, Матвей Максимович, разные люди и оцениваем ценность чужих поступков в различных категориях. Вы — со стороны воинской удали, а я немного иначе. Давайте оставим дискус и вернёмся к вашему вопросу.

Он ненадолго замолчал, подбирая слова, и затем продолжил:

— Огневики, как вы знаете, вспыльчивы, а Разрушители склонны ломать и крушить. Именно поэтому важно с детства найти баланс. Нужно объяснять ребёнку, что вещи появляются не просто так. Всё, что создано, требуется усилий. А ещё лучше — показывать это на его собственном примере. Пусть видит, как сложно строить, и через это понимает ценность разрушаемого.

Матвей кивнул, задумчиво потерев подбородок.

— Я уже купил ему кучу конструкторов. Он сначала строил, а потом ломал. Так что этот пункт выполнен. А что ещё можно сделать?

Сантьяго задумался, листая старую книгу, покрытую пылью. Несколько секунд он молчал, прежде чем наконец поднять взгляд:

— Ну, для начала продолжай стимулировать его создавать. Это поможет ему удерживать душевное равновесие, чтобы Разрушение не стало для него самоцелью. Но в то же время не подавляй его Атрибутику.

— Понял, сеньор.

Библиотекарь, задумавшись, проговорил:

— Можно ещё попробовать добыть ему питомца. Адепты часто ведь используют животных как катализаторы для медитаций. Это могло бы помочь ребёнку справляться с его даром.

Матвей посмотрел на Сантьяго, прищурившись:

— Сеньор, а ты по своим каналам не можешь достать подходящего питомца? — спросил Матвей, скрестив руки на груди. — В нашем Ареале ведь нет Атрибутики Разрушения. К тому же ты умеешь работать в полной секретности.

Сантьяго медленно покачал головой и развёл руками, как бы заранее извиняясь:

— Это обойдётся в серьёзную копейку. Зверя придётся доставать из дальних краёв. Да и найти идеального кандидата — задача не из лёгких.

Матвей выдержал паузу, затем кивнул, будто соглашаясь с доводами.

— Я доверяю тебе, сеньор, — произнёс он, глядя прямо на Сантьяго. — Главное, чтобы он подходил ребёнку. Что-нибудь безобидное, не слишком опасное.

Его лицо стало серьёзным, но затем уголки губ дрогнули в мрачной усмешке:

— А насчёт расходов… Надеюсь, его мать потом компенсирует мне затраты.

Сантьяго, подняв взгляд от лежащих перед ним книг, прищурился и с лёгким сарказмом заметил:

— А почему бы тебе не спросить её об этом заранее?

Матвей ухмыльнулся, и в его голосе прозвучала тяжёлая, почти циничная нотка:

— Лучше сделать это по факту. Ей и так нелегко — сын с Атрибутикой Разрушения стал для неё неожиданным «сюрпризом».

* * *

Усадьба Опасновых, фронтир Рязанского Ареала

Лидия Николаевна Опаснова стояла над кроваткой своего годовалого сына, медленно покачивая его в колыбельной. Лёгкий свет от лампы мягко обрамлял её лицо, создавая уютный полумрак. Она улыбнулась малышу, её голос звучал ласково:

— Степан Семёнович, а кто у нас скоро будет княжичем?

Дверь тихо скрипнула. Лидия подняла глаза. В комнату вошёл княжич Семён Светозарович.

— Ты бы не бросалась такими титулами, — произнёс он хрипловато. — Княжичем его пока рано называть. Пока я не стал князем, он им точно не будет.

Лидия, не отводя взгляда от младенца, мягко проговорила, лишь слегка обернувшись к мужу:

— Ты ведь сейчас управляешь фабрикой артефакторного оружия. Это не просто так. Значит, князь на тебя рассчитывает. Ты же старший сын. Ты обязательно станешь князем, и наш малыш будет твоим наследником. Наследником главы рода Опасновых.

Семён нахмурился и медленно сделал пару шагов к люльке, его осанка была напряжённой, а в глазах мелькало недовольство.

— Моя нынешняя работа — всего лишь проверка отца, — произнёс он сдержанно, но в его голосе угадывалась скрытая обида. — И не забывай, что сейчас вместо него правит наместник Ефрем. А я управляю лишь небольшой частью наших предприятий.

Он на мгновение замолчал, опустив взгляд, словно обдумывал, стоит ли продолжать. Затем, поджав губы, угрюмо добавил:

— К тому же, княгиня Ирина заведует фармацевтическим направлением. Её влияние ничуть не меньше моего.

Лидия коротко фыркнула, подняв подбородок:

— Ну и что? Она же не может стать князем. А твои братья ещё слишком малы, чтобы годиться на эту роль. Никто из них не готов.

Её голос стал чуть тише, но саркастичные нотки всё ещё угадывались:

— Разве что, если князь вдруг вернётся и, вопреки всякой логике, решит потакать своей любимой зазнобе.