Мальчик, Который Выжил

Пузырьки плывут в воздухе, отражая свет. Жора тут же вскакивает на лапки, начинает их ловить! Бегает по полу, тянет лапки вверх, прыгает за пузырями, подпрыгивает испуганно, когда они лопаются.

Ксюня и Артём заливаются хохотом, глядя на жука. Я тоже смеюсь. Система пытается менять среду вокруг меня, но сильное сознание формирует реальность. Я не позволю себя сломать.

Но ответку надо придумать мощную. Да так, чтобы система уже не смогла восстановиться.

Да, княжна Матрёна Степановна?

Я чувствую на себе взгляд, поднимаю голову. Воспитательница хмуро смотрит на меня. Она раздражена. Её беспокоит, что, несмотря на все её усилия, я сумел развеселить Ксюню и Артёма. Система пыталась нас раздавить. Но мы всё равно смеёмся. А значит, я делаю всё правильно.

Поворачиваюсь к друзьям:

— Ксюня, Алтём, знаете, шо сегодня дилаите?

Артём пожимает плечами:

— Не-а.

— А я знаю, — уверенно тяну я. — Ты сегодня ко мне в госчи.

Артём моргает, переваривая информацию, потом снова пожимает плечами:

— Ну, ладно.

После долгого дня в садике мы наконец в раздевалке. Семён, пришедший за нами, помогает Ксюне натянуть босоножки, затем мне сандалии. Я бы и сам справился, но лень. Подустал весь день бороться с системой, перемежая сопротивление приёмами пищи и полуобеденным сном всего на сорок минут.

Рядом на скамейке сидит Артём, болтает ножками, дожидаясь своего забирателя. Сегодня это его сестра — шестнадцатилетняя девушка с улыбкой на лице. Симпатичная, надо сказать.

Она подходит, ласково треплет брата по волосам:

— Братик, сегодня я решила тебя сама забрать.

Обычно за ним приходит слуга рода, но, видимо, сестра на самом деле соскучилась.

Я хлопаю Артёма по плечу, уже полностью одетый, и объявляю:

— Судалыня, Алтём поедет к ням домой иглаться.

Семён с удивлением переглядывается с его сестрой. Девушка замирает, моргает, потом с любопытством и даже уважением смотрит на меня:

— Братик, а почему ты не рассказывал, что дружишь с княжичем Опасновым?

Артём хлопает глазами, переводит взгляд на меня:

— А ты кнезичь?

Я пожимаю плечами:

— Ну дя.

Артём моргает, переваривая новость, а потом с энтузиазмом смотрит на сестру:

— Клуто! Можно в госци? У?

Девушка обрадованно улыбается:

— Конечно, конечно. Хорошо вам поиграть!

Тем временем Семён уже достаёт телефон.

— Минуточку. Сейчас уточню у княгини.

Он звонит, коротко говорит, кивает пару раз:

— Да-да, понял, Ваша Светлость. Хорошо.

Потом оборачивается к сестре Артёма:

— Госпожа, можете дать свой адрес и номер телефона? Вечером я его привезу к вам домой.

— Да, конечно, — девушка быстро диктует данные, а потом, уже с привычным наставлением смотрит на брата:

— Артём, веди себя прилично в княжеском доме, хорошо?

— Ага, — бурчит он, глубоко занятый ковырянием в глубине собственного носа.

Вскоре едем домой. Ксюня сидит рядом, Артём устраивается напротив, болтая ногами. Я лениво откидываюсь на спинку кресла, потом с важным видом нажимаю кнопку связи с водителем.

Перегородка опущена, но так же круче. Да и как не попонтоваться перед Артёмом?

— Семён, едем в магаз!

Сегодня займёмся подготовкой к контратаке на выпады новой системы. Княжна Ильина, вы старались, я вижу. Хотите устроить мне весёлое детство? Отлично. Разносить вас будет вдвойне приятнее.

Глава 23

Семён смотрит в зеркало заднего вида, явно удивлённый:

— В магазин? Зачем, княжич?

Я важно надуваю щёки:

— Нам нуна ребусы и галамоломки.

Больше вопросов не последовало, машина свернула в сторону детского магазина. Семён, конечно, мог и успеть набрать княгиню, уточнить, надо ли это, но я не заметил. В магазине целенаправленно бреду между полками, вглядываюсь в коробки, читаю названия, смотрю уровень сложности.

— Вот эти белём. И воть эти.

Семён молча кладет коробки в корзину. Уже дома сажаю Ксюню и Артёма за стол, выкладываю перед ними сложные пазлы и ребусы. Если уж мы будем прорываться в «лучики», нужно уметь щёлкать задачки как орешки. На столе разложены мозаики, логические задачи и головоломки. Артём переворачивает в руках кусочек пазла, пробует на зуб, а Ксюня сдвигает бровки, хмурится — девочка не привыкла, что перед ней что-то, что не решается с полпинка.

Я пододвигаю Ксюне один из фрагментов мозаики:

— Видишь? У этого завихление. И вот у этого тоже. Если их сомкнуть, получидся цельный узол.

Ксюня щурится, прикусывает губу, сопит, двигает кусочек… и бац! — картинка складывается. Она хлопает глазами, потом вскидывает голову, сияя от восторга:

— Палучило-ось!

И тут же хватает следующую головоломку, явно вошла во вкус. Я смотрю на неё, потом перевожу взгляд на Артёма. Тот не торопится. Крутит в руках деталь, сопоставляет цвета, задумчиво ковыряет пальцем край стола. Видно, что мозг работает, но в своём ритме.

Следующие две недели будут настоящим испытанием. Нужно пробиться в «лучики». Очевидно, что Ильина не даст честно победить. Но я и не собираюсь играть по её правилам. Притворюсь, что следую системе… а затем нанесу коронный удар.

Всё же я серьёзно ошибся. Выходкой на Дне Нептуна я не просто пошатнул систему—я её разнёс в клочья. Полностью. Теперь на её месте выросла новая—в лице княжны Ильины Матрёны Степановны. Ещё опаснее. Хитрее. Гибче. И она прекрасно знает, кто её враг. Я. Прямо гордость берет.

Я отрываюсь от размышлений, бросаю взгляд на Артёма, вспоминая его разговор про затмение:

— Слушай, а када точно будит затьмее?

Артём не сразу реагирует, он как раз прикидывает, подходит ли фрагмент с радугой к его зубному прикусу. Не подходит. Он пожимает плечами, задумчиво грызя уголок пазла:

— Да фиг ево знаеть. Нада у мамы спласить.

И тут, как по заказу, в комнату заходит мама.

— Слава! В «Царьграм» загрузили твой видеоролик!

Я поднимаю бровь: