Мальчик нарасхват

А сегодня я с этим «прям млею» пролетел. Ни тебе готового чаю, ни завтрака, ни хорошей компании – сам все делай, сиди хомячь в одиночестве. Впрочем, кому-то, возможно, и нравится так проводить время, но я уже давно трапезничаю наедине с собой, поэтому мне порой бывает весьма одиноко.

Вздохнув, все же прошел на кухню. Одеяла не снял, ибо холодно. Но на полпути внезапно замер. Медленно повернул голову к закрытой двери. Сердце постепенно начало набирать темп.

Спальня. Там все сейчас спят, меня не заметят, если шуметь не буду. То есть можно на халяву посмотреть на счастливую спящую семью (хоть и не полным составом), умилиться и даже собрать некоторый компромат на кое-кого. Я и фотоаппарат где-то у него видел.

А если серьезно, любопытство пробило просто нечеловеческое: как они там смогли все уместиться? Ладно, я еще понимаю Юлька с тетей Светой. Ну, или тетя Света с Вадимом. Или еще Вадим с Юлей, да, возможно. Но втроем-то?!

Я видел, как спит Вадим. Разбросит руки-ноги в разные стороны – так и спит, притворившись звездочкой. Про тетю Свету с Юлей ничего сказать не могу, но объемный, гм, живот – не в обиду беременным женщинам, конечно! – он тоже ведь прилично места занимает.

Я на цыпочках прокрался к двери. Прислушался – вроде все тихо. Немного приоткрыл дверь, скрип которой показался мне неприлично громким. Затаив дыхание, просунул голову в образовавшуюся щель.

По ушам тут же резанул храп. Но, по всей видимости, вполне терпимый, потому что просыпаться и психовать никто не спешил.

Отсюда мне было видно: Вадиму пришлось уместиться на краю кровати, куда, как мне кажется, его отпинала тетя Света. Сама женщина довольно безмятежно спала прямо по центру, одной рукой прижимая к себе Юльку. Идиллия, говорю же!

Тихонько вздохнув и все же пожалев, что фотоаппарата под рукой нет, я прикрыл дверь и ушел на кухню.

Не успел позавтракать, как дверь открылась. Обернувшись, я увидел взлохмаченную, хмурую, с мировой тоской в глазах Алину. Девушка, шатаясь, мелкими шажками просеменила к графину с водой, отпила прямо с горлышка. Повернувшись ко мне, она просто спросила:

– Прилетит?

– Всенепременно, - честно кивнул я, дальше намазывая масло на хлеб.

Одноклассница тяжело вздохнула. По сосредоточенному мыслительному процессу, который был написан на ее лице, можно было без труда догадаться, что голова Алины сейчас пуста, болит и все еще спит. Девушка некоторое время постояла на месте, раскачиваясь взад-вперед, а потом, видимо, все же сформулировав вопрос, спросила:

– От Светы?

– Ну и от нее тоже.

– А от кого еще? – спустя паузу.

– Угадай, - я взглянул на ничего не соображавшую одноклассницу и сжалился, тут же проговорив: - От Вадима, конечно. Он ведь тебя вчера тащил.

– Тащил? – тупо повторила Алина.

– Угу.

Убито выдохнув, девушка вышла с кухни. По характерному звуку я понял, что она завалилась обратно на диван. Ну и правильно, пусть проспится, похмелье – штука неприятная.

После, минут, наверное, через двадцать, ко мне присоединилась тетя Света. Зевая и сонно почесывая лоб, она удивленно вскинула брови, когда увидела меня. Я был уже довольно бодрым и успел даже помыть после себя посуду.

– Ты уже проснулся?

Поздоровавшись, кивнул.

– А Алинка что на полу делает?

– На полу? – не понял я.

– Ага. Вчера ее вроде на диван клали, а сейчас смотрю – на матрасе валяется, ноги - на подушке.

– Э-э, - удивленно почесал голову мокрой рукой и закрыл кран.

Сказать в ответ было нечего, но зато теперь я понял, почему звук упавшего тела был таким громким.

Спустя еще некоторое время к нам подтянулась Юля, а за ней и заспанный мужчина. Все попеременке спросили, почему Алина вниз лицом дрыхнет на полу и не придает признаков жизни, а мне же оставалось только неловко помалкивать и пожимать плечами, мол, сам не знаю.

Когда Вадим вошел на кухню, я сразу почувствовал себя не в своей тарелке. В глаза ему старался не смотреть, беседы не заводить.

Когда прознают твой большой секрет, который ты всеми своими силами стараешься сохранить, становится очень неловко. Начинаешь смущаться, бояться – а какова будет реакция человека, узнавшего о твоей тайне? В моем случае ждать чего хорошего было бы неразумно.

Я знаю, сейчас есть много людей, которые поддерживают и даже одобряют нестандартную ориентацию, делают всякие митинги, борются с гомофобами, грубо говоря. Да, есть сторонники, есть поддержка, но! Знаете, мне лично от этой поддержки ни холодно ни жарко. Да, не буду отрицать, где-то в глубине души меня немного приободряет тот факт, что против «неправильного» меня ополчатся не все люди, но что толку-то? Здесь и сейчас я окружен людьми, пусть и не ярыми противниками таких отношений, но не сторонниками точно. Одобрения в свой адрес не получу, уверен на все сто процентов.

И о своих предпочтениях я стараюсь не вопить направо и налево, чтобы все знали, что вот я не такой, как все, я – особенный. Ничего подобного. Уж лучше лишний раз промолчать. Один раз я прокололся, совершенно случайно проговорившись соседу, моему сверстнику, о том, что едва (!) не поцеловался с парнем.

И что получилось? Позорная и весьма обидная, хочу заметить, прилипшая кличка «педик, педик» и потеря мужской солидарности со стороны друзей. А кто-то говорил, что обычно женщины последние сплетницы. Угу, конечно…

В общем, чувствовал я себя крайне неуютно, то и дело переступая с ноги на ногу и не зная, как себя вести. С одной стороны хотелось быть уверенным и даже в некотором роде крутым, отстаивая свою точку зрения. «Ну и что, что я не совсем такой? А вам и завидно, поди!» - кто так сможет сказать прямо в лицо, люди, отзовитесь, ау?!

Я лично не смогу. Вот так честно, от всей души признаюсь.

Нет, я умею быть смелым и настойчивым в зависимости от ситуации, но не в этой. Стыдно? Есть немножко.

Все же моральные нормы, привязанные людям много столетий назад, это вам не то, что можно просто так взять и переступить. Для этого, наверное, надо быть великим человеком. Или дураком.

Не успели Юля с Вадимом поесть, как тетя Света весьма воодушевленно предложила:

– А давайте Алинку разбудим!

– А зачем? – спросил с набитым ртом мужчина после недоумевающей паузы.

– Ну как же? – удивилась женщина. – Мы сейчас подойдем к ней и все хором скажем: «Доброе утро! С первым похмельем!»

Мужчина едва не поперхнулся, даже Юля позволила себе детскую, чуть смущенную улыбку. Интересно, в этой семье всех поздравляют с первым похмельем? Это какой-то особенный праздник или событие в жизни?

Если я недоумевал, то Вадим, утерев тыльной стороной руки рот, согласно кивнул. А потом сам предложил:

– Ага! А еще подсунем ей под нос аспирин и стакан с водой, как ты мне в прошлый раз! Мне так приятно было.

– Только в этот раз крикнем «с добрым утром», а то я в прошлый раз как-то лоханулась с этим «сюрпрайз», до сегодняшнего дня жалела.