Мальчик нарасхват

То и дело мелко подпрыгивая на диване от бешеной скачки детей туда-сюда, я закрыл глаза и сосчитал до десяти. Потом еще раз. Ну и еще, самый последний.

Когда я понял, что моя любовь к детям начинает стремительно угасать и даже телевизор, включенный практически на всю громкость, не заглушает их воплей, ситуацию спасла вышедшая из кухни Света. Следом за ней вышла гостья Лена. С удивлением посмотрев на меня, она умилилась:

– Ой, а ты, кажется, понравился Ванечке.

Я медленно перевел взгляд на женщину. Пересилив себя, кисло улыбнулся ей, показывая, что я тоже неописуемо рад. Этот Ванечка минут пять висел у меня на шее, в то время как Юля пыталась его отдубасить. Как уже можно было понять, получал маленьким кулачком именно я, а никак не Ванечка.

Хотя, я, наверное, сам виноват. Одно время могу прикрикнуть на детей, и те становятся ниже травы, тише воды, а иногда творится такая вот хрень, как сейчас. То есть и мне лень изображать из себя строгого дяденьку, и дети рады.

Еще раз растянув губы в вялой улыбке, я спросил:

– Ваш ребенок?

– Да, - даже с некоторой гордостью ответила женщина. – Надеюсь, он не мешал?

– Нет, что вы, - вежливо произнес я, отрывая от себя маленькие, но до ужаса цепкие ручки.

Ванечка надулся и убежал к мамке, кидая на меня мстительные взгляды. Я вздохнул. Лена же, улыбаясь, похлопала сына по белесой голове:

– Вань, пойдем домой?

– Но я еще хочу поиграть!

– Нет, нам домой надо. Скоро папа придет, ужин готовить нужно.

– Не хочу!

– Сына-а, давай бегом. Такси ждет.

– Ну-у-у мама-а!

Этот рев надо было слышать. Вернее нет, такое лучше не слышать! И я все отдал бы, лишь бы оказаться где-нибудь на необитаемых островах, где тихо и нет детей. Пока мамаша утирала сопли своему горластому чуду, Света подошла ко мне и неловко улыбнулась. Перекрикивая плач обиженного ребенка, она сообщила мне:

– Вадик, завтра тебе придется посидеть с детьми!

– С которыми?
– крикнул я в ответ.

– Ну, с Юлькой, Ваней и Андреем.

– А Андрей кто?

– Сын Риты.

– А Рита кто?

– Да так, приятельница. Так ты посидишь с ними?

– А ты куда-то собралась?

– Ваня, не реви! – мы оба замолчали и кинули взгляд в прихожую, где у мелкого начиналась конкретная истерика. Юлька свалила в спальню, в самое безопасное и тихое (сомневаюсь) место.

– Да, - продолжила Света после новой волны слез со стороны Ванечки. – По магазинам с ними пройдемся.

– Так пусть тогда Алинка с пацаном с ними сидят! – нагло свалил я весь груз ответственности на подростков.

А я что? А я давно в игры не рубился!

– Не-а, они завтра тоже уходят.

– Куда это? – напрягся я. – И Алина же вроде на аресте.

– Да ладно, она уже и так несколько дней сидит. Раскаялась, поди. А так они прогуляться пойдут.

– Я с ни…

– А ты с детьми сидишь!

– Но…

– Вадик, пожалуйста, я тебя не так часто прошу, но пригляди ты за детками! Ладно?

Я тяжело вздохнул. Поняв, что перекрикивать отчаянный рев бесполезно и просто кивнул.

Отлично, просто замечательно. Всегда мечтал приглядывать за чужими спиногрызами. Просто дождаться этого момента не мог!

Спровадить гостью с ее шумным дитем удалось только минут через десять. А все почему? Правильно, потому что таксисту очертело ждать и он уехал. Пришлось вызывать новое. Но когда гости уже ушли, еще с минуту в подъезде ото всех стен раздавалось эхо плача.

Света подсела ко мне и поморщилась. Хотя она и терпеливее меня, но, судя по всему, этот малыш и ее заставил чувствовать раздражение.

Я лениво щелкал кнопками, но по телевизору ничего интересного не шло. Иногда мне кажется, что все интересные телепрограммы и фильмы всегда кончаются именно на том моменте, когда к телевизору сажусь я. То есть уже довольно продолжительное время я натыкаюсь только на концовку фильма или вовсе на титры. А потом начинается какая-нибудь кулинарная передача или про детей что-нибудь. Вот и остается только новостями довольствоваться.

Тетя тайком на меня поглядывала. Заметив, что я тоже на нее смотрю, она бездумно отводила взгляд на экран телевизора, а потом снова возвращалась ко мне. Я почесал шею.

– Ты чего такой загруженный?

– А? – удивленно повернулся к Свете.

– Ну, что-то случилось? Ты просто уже несколько раз вздохнул и хмуришься.

Тонкий палец уткнулся и разгладил вертикальную морщину у бровей. Я растерялся. Взгляд тети был внимательным, было видно, что она готова выслушать меня и помочь, чем сможет. Но могу ли я поделиться с ней своими переживаниями? Я взрослый мужчина и такую ерунду говорить Свете очень стыдно, и сам справлюсь.

Я мягко улыбнулся, покачав головой.

– Нет, все хорошо.

– Правда?

– Правда, - кивнул.

Тетя еще несколько секунд впивалась в меня подозрительным взглядом, а потом со вздохом сдалась.

– Ну смотри мне. Если что-то будет не так, говори мне, ладно?

– Конечно.

Свету удалось успокоить, уже хорошо. Ей сейчас волноваться никак нельзя, положение такое. И мне просто не хотелось портить тете настроение, я и так в последнее время дров наломал и доставил ей немало хлопот. И вот сейчас, когда Света в свободную минуту уютно угнездилась на диване в промежутке между мной и подлокотником и расслаблено зевала, мне совесть не давала потревожить женщину. Я едва слышно вздохнул.

Через полчаса из спальни вывалилась троица и присоединилась к нам. Пацан приземлился в кресло, а Алина и Юля прошли мимо, в туалет. Сестра сказала, что Юля хочет искупаться и надо почистить ванную. Я промолчал.

Телевизор было плохо слышно, но громче сделать не мог – Света задремала, навалившись на меня. Сейчас она смотрелась очень мило и беззащитно, но стоит лишь потревожить ее прекрасный сон – пока-прощай, надеюсь, вы будете меня помнить. Лучше не рисковать своей жизнью, то есть не шуметь и не шевелиться, добросовестно исполняя роль подушки. Чувствуя горячее дыхание у себя на плече, я только несколько повернулся к тете, чтобы сидеть было удобнее.

Вскоре подошла сестра, плюхнувшись в свободное место на диване. Осторожно взглянув на Свету, она шепотом спросила:

– Спит?

Я только кивнул. И так видно, что спит, зачем спрашивать? Алина также шепотом спросила:

– Смотришь?

Теперь покачал головой. Мало того, что разговаривать было опасно, то еще и не хотелось. Вдруг опять покажусь навязчивым папаней?

Пацан сидел тихо, я даже практически забыл про его существование. А вот Алина, чувствуя что-то неладное, неуютно ежилась. Неловко помолчав, она взглянула на меня. Я сделал вид, что полностью поглощен рекламой и мне не до кого-либо. Сестра что-то промямлила. Не расслышав ее, машинально повернул к ней голову, и Алина, обрадованная вниманием, повторила: