Мальчик нарасхват
Шрифт:
– В следующий понедельник тебе уже на работу, да?
– Угу, - помрачнел я еще больше.
Напомнила, называется. Нет, чтобы что-нибудь приятное сказать, ободряющее, так нет же, надо полностью настроение изничтожить. Пацан, до этого не подающий признаков жизни, встрепенулся. Заинтересованно прошептал:
– Ты работаешь?
Я промолчал, за меня ответила сестра.
– Ага, в детской поликлинике.
– Здорово, а кем?
– Неврологом.
– Ты любишь детей? – оживился парень, Алина вроде тоже приободрилась. Я выдохнул.
– Терпеть не могу.
– А… Эм…
Повисла неловкая пауза.
Надеюсь, до понедельника это чувство пройдет, мне еще с детьми работать.
***
На следующее утро проснулся на удивление рано. То есть время на сотовом показывало всего полдесятого. Очень рано для меня. Широко зевнув, я повалялся еще минут пять, ворочаясь с боку на бок, но уснуть так и не смог. Диван был пуст, дверь в спальню плотно закрыта, а с кухни доносилось шипение и звон посуды.
Подумав, я все же поднялся с матраса. Почесав щеку, отправился сразу в ванную, умываться, а то ведь на кухню не пустят. В туалете кто-то был, горел свет и дверь была немного приоткрыта. Из эстетических соображений, я закрыл глаза и отвернулся, но краем глаза увидел-таки, что в ванной стоял пацан и всего-навсего чистил зубы.
Пожав плечами, подумал, что дверь все-таки надо закрывать, даже когда просто чистишь зубы. В ожидании у двери простоял минуту, две. Вздохнул, успел причесаться.
Пацан все не выходит, марафет наводит. Куда ж так старательно себе рожу мылит? На свиданку собрался, что ли?
В мозгу что-то щелкнуло. Ах да, Света же мне вчера сказала, что пацан с Алинкой куда-то собираются.
Не давая отсчет своим действием, я резко развернулся и распахнул дверь. Пацан вздрогнул и удивленно посмотрел на меня, вернее, на мое отражение в зеркале. Щетка в его рту и пена от пасты на губах показывала, что чистить зубы парень намеревался еще очень долго. И чего так париться? Я вон вообще сунул щетку в рот, провел один раз по зубам да вытащил – и никаких проблем.
Перевел взгляд с пацана на свое отражение. Увидев зверскую физиономию, протрезвел и взял себя в руки.
Пацан включил воду и склонился над ванной. Мне же нужно было что-нибудь сказать, дабы не выглядеть идиотом. Нахмурившись, я буркнул:
– И долго ты тут будешь прихорашиваться? – пацан повернулся и хотел что-то сказать, но я быстро прибавил: - Быстрее давай, гомик малолетний.
Пацан резко повернулся, брови его были возмущенно вздернуты.
– Прекратите меня так называть!
Я прищурился и отвел взгляд.
– А то что? Мамочке пожалуешься?
Пацан бросил на меня злой беспомощный взгляд и вылетел из ванной. Фыркнув в сторону, я вошел в освободившийся туалет и закрылся на щеколду. И чего обижается? Я же правду сказал.
На кухню зашел минут через десять. Светы там не было, зато я обнаружил нахмуренного пацана, который ожесточенно впивался зубами в тульский пряник. Ага, вероятно, представляет, что это я, такой нехороший и противный.
Пацан, подняв глаза и увидев меня, тут же с грохотом встал, схватил кружку и подошел к раковине. Наверное, я все же порядочно его задел. Если до этого мое присутствие еще терпели и просто отмалчивались, предпочитая отвечать односложными предложениями
и тихонько свалить при первой же возможности, то теперь моя скромная персона была пацану конкретно неприятна.Ну да ладно, пусть подуется, он еще мелкий, ему это даже полезно. А мне все равно от этого ни холодно, ни жарко, лишь бы не мешался под ногами.
Налив в чистую кружку чай, сел за стол. Завтракал я довольно спокойно. Грохот посуды и мощный напор воды за спиной показывал, что спокоен был я один.
Внезапный звук разбитого стекла заставил меня поперхнуться чаем от неожиданности. Прокашлявшись, обернулся. Пацан насуплено глядел себе под ноги.
– А это была любимая Светина тарелка.
Да, я врал. Нагло и без зазрений совести, но зато лицо парня было бесценным.
Вздохнув, я снова отвернулся и потянулся за пряником в вазочке. Спустя некоторое время сзади раздалось блеяние:
– И что же мне делать?
– Что-что? – философски вскинул я глаза к потолку. – Убрать эту разбитую хрень поскорее, пока Светка не видит.
– А веник где?
– А вот это уж не знаю, - развел руками.
Времени на поиск веника, судя по метаниям пацана по кухне, не было, так что Артем предпочел быстренько собрать все руками. Я ему сказал на всякий случай, что это небезопасно, но меня проигнорировали. То есть побыть строгим и серьезным не дали, на что я только еще раз пожал плечами.
Отпивая крепкий чай, прищурился. Не удержавшись, все же ляпнул:
– Ты девственник?
Негромкий вскрик и, судя по характерному звуку, снова упавшие на пол осколки заставили меня обернуться. Пацан зализывал ранку на пальце. Скептически вздернув бровь, я добавил:
– В плане твоей голубизны.
Артем напряженно перевел на меня взгляд, но я к этому времени опять отвернулся и попивал чаек. После громкого сопения, пацан все же ответил:
– Почему я вообще должен отвечать?
– Значит, да?
– Нет!
– Да неужели?
– Да!
– Так да или нет?
– Девственник я, - едва слышно и обреченно.
– А чеГО тогда мужики нравятся? Из-за чего-то же они должны тебе нравится.
– Я грудь женскую люблю!
– Так тебе по душе трансвеститы?
– Да девушек я люблю, девушек! – такой отчаянный крик, прямо из глубины души.
– Ой ли?
– Привет, мальчики. О чем болтаете?
Мы оба повернули головы к улыбающейся Свете. Я улыбнулся ей в ответ и даже помахал ручкой, а пацан перевел убитый взгляд сначала на меня, а потом и на осколки у ног. Света, заметив это, озабоченно нахмурилась и быстро подошла.
– Ой, что такое? Разбили что-то? Ты как, не поранился? Ну-ка отойди отсюда, а то наступишь еще! Тащи веник, он в туалете в углу стоит.
Пацан кивнул и вышел из кухни. Я словил его уничтожающий взгляд краем глаза, но виду не подал. Не вслушиваясь в причитания тети, удовлетворенно кивнул своим мыслям. Пацан дал ответ на давно мучивший меня вопрос и он, признаться, радовал. По крайней мере, паренька еще при желании можно спасти. Дело, конечно, не мое, но сам факт приободряет.
Спустя, наверное, час или полтора к нам заявились первые гости. Длинноволосая Маргарита деловито прошла в гостиную, оценивающе оглядываясь. Следом за ней плелся хмурый полный мальчик, вероятно, тот самый Андрей, о котором мне вчера говорила тетя. Мальчишка на вид тоже был младше Юльки.