Мальчик в больших башмаках
Шрифт:
Братья, земляки! Свободные граждане Польши!
Мы переживаем великие дни. Пали цепи гитлеровского рабства. Их разбили героические солдаты союзной Советской Армии и солдаты Войска Польского…»
Янек посмотрел на отца. Он стоял с листовкой в руке, воодушевленный, красивый, стройный. Голос его среди мертвой тишины звучал торжественно и строго. И по тому, как сосредоточенно слушали все его, Янек понял, что отец говорит что-то очень важное.
«Польский крестьянин,- продолжал читать отец,- имеет право на землю, которую он веками поливал своим потом. Поэтому помещичья земля без остатка переходит в руки безземельных, малоземельных
И вдруг произошло то, чего Янек не видел ни во время больших праздников, ни на богатых свадьбах. Опьяненные от счастья люди не знали, что делать: кто подбрасывал вверх шапки, кто плакал, кто смеялся, а кто и вовсе пустился в пляс.
– Выходит, Тадек, и я получу землю?
– сказал Анджей, когда Боровский кончил читать.
– Выходит, дождался…
Всю ночь и почти весь следующий день - до самого отъезда Боровского - в доме было полно народу. Только и говорили о свободе, о реформах, о новой власти. Пока отец беседовал с крестьянами, Янек не терял времени. Он расспрашивал шофера про каждую деталь автомобиля.
– А это что?
– Руль.
– А если повернуть сюда?
– Поедешь вправо.
– А если сюда?
– Повернешь налево…
Шоферу поправилась пытливость Янека, и он после долгих объяснений стал экзаменовать своего ученика.
– Ну, что это?
– Руль.
– Поворот направо.
Янек поворачивает.
– Молодец! Теперь включи свет.
Зажигаются фары.
– А завести как?
Янек нажимает на стартер.
– Да из тебя получится отменный шофер! Ну, садись, попробуем проехать.
Янек сел за руль, шофер сбоку. И хотя в этой поездке вся роль Янека сводилась к тому, чтобы держаться за баранку, а шофер сам переключал скорости, регулировал газ, но с каким важным видом Янек сидел за рулем, как он был счастлив!
Хорошее время быстро бежит. К вечеру отец стал собираться в дорогу.
– Возьмём с собой Янека,- предложил шофер.
– Куда?
– На фронт. Уж очень смышленый мальчишка. Что он здесь один будет делать?
– А там что?
– В части, при гараже, устроим, учить начнем.
– В самом деле, возьми парня,- вступился дед Анджей. Ему не хотелось расставаться с Янеком, но это был сговор. Вопреки своей воле он выполнял просьбу Янека и шофера.
– Нет-нет, пусть остается,- строго приказал отец.- А тебя, Анджей, прошу присмотреть за ним.
Шофер почесал затылок.
– Ну ладно, Янек. Подрастешь, будешь учиться на шофера. А пока на тебе книжку. Изучай автомобиль.
Час спустя Янек и старый Анджей вместе с другими крестьянами стояли на краю села, глядя вслед машине, которая увозила Тадеуша Боровского на фронт - воевать за народную власть.
СЫН ГВАРДЕЙСКОГО ПОЛКА
Полковник привез сына в часть. Офицеры п солдаты узнали о большой радости командира. Об этом даже написали в газете и поместили фотографию:полковник с найденным сыном у блиндажа.
Несколько дней Иван Григорьевич расспрашивал Ваню, как он жил в деревне, как попал в Польшу, как расстался с бабушкой. Вместе погоревали, вспоминая се и мать.
– Что дальше
мне делать с тобой?- раздумывал вслух полковник, глядя на Ваню.Нужно было отправить сына в тыл. Но куда? Разве что послать в детский дом? Иван Григорьевич решил так и сделать. Однако Ваня, привыкший за эти дни к фронтовой жизни, не хотел уезжать.
– Направьте его ко мне,- попросил командир батальона разведки капитан Луценко.- Землянки наши далеко от передовой. Пусть побудет пока…
Полковник задумался. Ему тоже не хотелось расставаться с сыном - может быть, единственным родным человеком на земле. Когда-то снова доведется свидеться. Но па фронте суровая жизнь. Иван Григорьевич вспомнил свое детство - двадцатые годы,- когда он во время боя с оккупантами подносил отцу, белорусскому партизану, патроны. Тогда боевые товарищи отца советовали отправить маленького Ванюшу в деревню.
– Пусть закаляется,- решил отец.- У Советской власти много врагов, пусть учится защищать ее.
И вот Иван Григорьевич вырос воином. Почему же этот путь не пройти и его сыну?
– Ладно,- согласился Иван Григорьевич после долгих раздумий.- Бери, капитан, парнишку в свой боевой батальон,- и, помолчав немного, добавил: - Только ты, Денис, не очень. Малыш он еще.
– Есть, не очень,- ответил капитан.- Разрешите идти?
– Идите.
– Пошли, Ванюша.
Всю ночь разведчики орудовали ножницами и иголкой, рылись в каптерке, подбирая сапоги поменьше размером. Утром Ваня был одет по форме.
Теперь при встрече с отцом он обязательно отдавал честь и обращался к нему, как и все:
– Товарищ гвардии полковник…
– Здравия желаю, гвардии рядовой Светлович,- с улыбкой приветствовал его отец.
А бывалые солдаты за серьезность, с какой Ваня относился к выполнению своих новых обязанностей, в шутку называли его Иваном Ивановичем.
Все свободное время капитан Луценко занимался военным обучением Вани. Влюбленный в свое дело, он стремился и мальчугану привить боевые навыки разведчика. Иногда капитан брал Ванюшу понаблюдать за противником. По траншеям они пробирались на передовую. В этом месте окопы противника были очень близко, на расстоянии каких-нибудь ста-ста пятидесяти метров.
– Вот там,- шепотом объяснял Ване обстановку капитан,- находится немецкий пулемет. Сейчас гитлеровцам принесли обед. Ну, как бы ты подполз незаметно и бросил, скажем, на третье блюдо им гранату, а?
И тут же, слушая Ваню, капитан хвалил меткие ответы своего воспитанника. Вернувшись с передовой, Ваня, проделывал всю операцию практически. Паренек полз, как кошка, чтобы подать фашистам «третье блюдо».
Луценко ласково обнимал его и говорил:
– Хорошо, Ваня. Будет из тебя толковый офицер,- а в шутку добавлял: - Голос вот только надо отрабатывать, писклявый он больно у тебя.
Ваня краснел, а капитал вспоминал с улыбкой:
– У меня когда-то тоже никудышный был голос. А тут старшиной назначили. Так я забирался в сырой подвал, брал кусок льда в рот и давай выкрикивать команды, пока не охрипну. Отработал…
Действительно, у молодого капитана был густой баритон.
ГАЛЯ ЕДЕТ НА ФРОНТ
Долго Галя лежала в госпитале, среди раненых бойцов. Потом, когда ей разрешили вставать, ходила по палатам и помогала сестрам ухаживать за тяжелоранеными: подавала им лекарства, воду, даже делала несложные перевязки.