Мальчики из Фоллз

– Ты когда-нибудь… пробовала так?

Догги-стайл? Отрицательно качаю головой.

Трент снова опускает глаза, жует губу в попытке скрыть свою нервозность. Мне хочется улыбнуться, глядя на него. Хоук выглядит как бог, с ростом, наверное, под метр восемьдесят пять, широченной грудью, и при этом ведет себя настолько застенчиво.

– Ты бы хотела? – интересуется он мягким тоном.

Мурашки пробегают вдоль позвоночника. Больше всего я бы хотела оказаться сейчас в башне с ним наедине, в его постели, практиковаться…

Но…

– Что? – говорит Хоук, когда я не отвечаю.

Знаю, он рассердится, если скажу, однако это нужно сказать.

– Просто мне кажется, возможно, ты захочешь повременить с некоторыми экспериментами.

Может, теперь, когда он преодолел свой пунктик, ему будет легче.

Хоук откидывается назад, опершись на руки, и смотрит на меня. От нежности в выражении его лица не остается и следа.

– Я прагматична, – продолжаю, сохраняя спокойствие. – Ты не влюбишься в девчонку, бросившую школу. Я не способна ни за что заплатить. В итоге ты найдешь другую. Может, прибережешь эти приключения для нее…

– Предпочел бы знать, что делаю, когда ее встречу.

Я замираю. Не ожидала подобного ответа. Значит, Хоук уже понимает, что не влюбится в такую, как я. Он действительно лишь тренируется. Потрясающе.

Подтолкнув меня вперед, он нависает надо мной, когда я ложусь на диван.

– Мне хочется быть профи в этом деле.

– Будешь, – шепчу я. – У тебя классный член. Ей понравится.

Хоук улыбается, только улыбка язвительная.

– Нужно было найти тебя гораздо раньше. Похоже, люди были правы насчет девушек из Уэстона.

– И что же о нас говорят?

Просунув руку под футболку, Хоук мнет мою грудь.

– Не навсегда, однако развлечься с ними определенно можно.

Козел. Но я отшучиваюсь:

– Не так плохо, как говорят о мальчиках из Фоллз: «Могут оплачивать счета, однако до оргазма тебя не доведут».

Отодвинувшись назад, Хоук поднимает меня, разворачивает, прижимает грудью к спинке дивана. Мои колени впиваются в подушки. Он льнет к моей спине, дышит мне в ухо, запускает руку в трусики и ласкает меня.

– Ты кончила со мной? – спрашивает парень, овевая своим дыханием мою кожу.

Его пальцы касаются клитора. Веки трепещут. Он накрывает мою киску ладонью и не двигается. Мне хочется потереться об него.

– Нет причин лгать. – Хоук целует мое ухо. – Ты кончила?

Я киваю.

– Было приятно?

Вновь киваю.

Вынув руку, он сует средний палец себе в рот, облизывает, потом возвращается обратно мне между ног, играет с входом во влагалище, а я удерживаю его руку на месте.

– Хочешь еще?

Я слегка раздвигаю колени.

– Хоук…

Стянув с себя футболку, подношу его вторую руку к своей груди и поворачиваю голову. Мои губы зависают над его ртом.

– Детка… – выдыхает парень.

– У тебя стоит для меня? – Вжимаюсь в него задницей, чувствуя его эрекцию.

– Да…

– Со мной весело? – дразню его.

– М-м-м-м…

Я разворачиваюсь, кладу ладонь на шею Хоука, толкаю его на сиденье и, оседлав, опускаюсь сверху. Он смотрит на мои сиськи.

– Тогда, надеюсь, у тебя постоянно будет стояк в джинсах, когда поведешь свою маленькую розовую блондинку в кино, потому что не сможешь перестать думать о том, насколько жарко тебе было со мной на заднем сиденье твоей машины, – говорю, качнув бедрами. – Ты никогда не трахнешь никого так, как меня.

Подняв руку, Хоук обхватывает заднюю поверхность моей шеи и притягивает к себе. Мы оба забываемся, целуясь. Мои соски трутся о его грудь. Все идеально. То, как сочетаются наши тела. То, как мне нужно лишь опустить подбородок, чтобы мой рот достиг его рта. То, как приятно его обнимать.

Я разозлила Хоука, и он таким образом отыгрался на мне. Плевать, права ли я. Поймет ли он в конце концов, что есть более подходящие для него девушки… Или я пойму, что прав он и нам просто нужно оставить все как есть, посмотреть, что из этого выйдет. Хоук нужен мне.

Двигая бедрами быстрее, испускаю стон, а Трент покусывает мои губы. Уже собираюсь сорвать с себя остатки одежды, но внезапно включившийся на вершине лестницы свет озаряет прихожую.

Я поднимаю голову.

– Твою мать, – шепчет парень.

Его твердый член упирается в меня. Спрыгнув с него, нащупываю свою футболку, надеваю ее, хватаю айпад и, завалившись на диван, сворачиваюсь калачиком, будто смотрю что-то.

Хоук принимает сидячее положение и сжимает виски руками, тяжело дыша.

С лестницы доносятся шаги.

– Хоук, – цежу я сквозь зубы.

С хриплым стоном, словно ему больно, он поправляет себя, сдергивает одеяло со спинки дивана и прикрывает выпуклость под своими штанами.

Его отец огибает перила. Увидев нас, он останавливается. На нем серая футболка и джинсы, растрепанные волосы торчат во все стороны.

– Хоук, – произносит мужчина, кивнув.

– Доброе утро, пап, – отвечает Хоук, едва открывая рот.

После этого Джексон Трент переводит взгляд на меня. Я натянуто улыбаюсь. Он прищуривается, явно потешаясь, затем уходит.

Потому что родители не дураки, и мистер Трент дает мне это понять.

На втором этаже захлопывается еще одна дверь, опять слышатся звуки шагов. Напольные часы бьют шесть раз.

Выглянув в окно, замечаю, что небо еще темное, однако чернота уже уступает место оттенкам синего. Солнце всходит.

Я смотрю на Хоука, не зная, в порядке он или нет. Сердится ли он? Произошедшее не назовешь ссорой, правда, я до сих пор не научилась считывать его настроение. Откладываю планшет, собираясь подняться, но Хоук первым встает с дивана и направляется вверх по лестнице.

Без оглядки. Без улыбки. Без поцелуя.

Он сердится.

Я всего лишь была честна. Какой же он вредный. Быть реалистом – это не самоуничижение. Говоря прямо, я ему не ровня. Рано или поздно он это поймет.

Мне недолго удается мысленно повозмущаться, потому что на лестнице появляются маленькие ножки. Мэтти, держась за перила обеими руками, спускается со ступеньки на ступеньку.