Маленькая хозяйка большой кухни-2

– Может, мне ещё забаррикадироваться? – поинтересовалась я.

– Ну, я ещё не дошёл до того, чтобы ломать двери, - произнёс де Морвиль, - но близок. Вы правы, нам чертовски нужен Эбенезер

Не выдержав, я рассмеялась, и уже из коридора услышала, как герцог крикнул:

– Всё-таки, подоприте чем-нибудь дверь!

Влетев в комнату, я и смеялась, и плакала. Скорее всего, это была запоздалая реакция на сегодняшний день, и неизвестно, что ожидает меня завтра. Но сегодня я сняла промокшую рубашку и рухнула в постель, вспоминая не слова королевы и её настойчивое приглашение в столицу, вместе с изящным шантажом, а лицо герцога, когда он смотрел на меня и повторял моё имя в момент наивысшей страсти.

Всю ночь я видела во сне Ричарда де Морвиля, и делала с ним такие вещи, что то и дело просыпалась в восторге и ужасе. Ближе к рассвету я уснула, наконец-то, без сновидений, но проспала совсем недолго, потому что меня разбудил осторожный стук в дверь. Вскочив в постели, я не знала, что делать – отозваться или промолчать. Кто это – герцог или гвардейцы королевы? Но тут раздался голос де Морвиля:

– Сесилия, проснитесь. Мне надо уйти, я запру входную дверь…

– Да, милорд, - отозвалась я, с облегчением падая спиной на подушки и закрывая глаза.

– Меня не будет около часа, - продолжал он. – Никого не впускайте и ничего не бойтесь.

– Да, милорд, - снова ответила я и добавила: - Доброго вам дня и удачи.

– Может, откроете дверь и скажете мне это лично? – спросил он.

– Всего хорошего, милорд! – повысила я голос и зарылась лицом в подушку, заболтав ногами, чтобы дать выход нахлынувшим чувствам.

Одним небесам известно, что бы произошло, если бы я распахнула дверь и бросилась желать своему хозяину доброго дня. Возможно, поцелуями бы не обошлось. Внизу стукнула дверь, и я вздохнула свободнее. Да, Эбенезер был жизненно необходим.

Начался новый день, и я решила не терять время зря. Как и положено хорошей прислуге. А ведь я собиралась изображать из себя прислугу?

Умывшись и одевшись, я наскоро перекусила хлебом и холодной ветчиной, обнаружив, что страшно голодна. Выпила чашку чая, глядя в окно, за которым была улица – тихая, пустынная, будто и не столица вовсе.

Позавтракав, я согрела воды, провозившись с камином в кухне столько, что за это время можно было срубить дерево и напилить его на чурбаки. Пока согревалась вода, я успела смахнуть пыль с мебели в жилых комнатах, протереть полы и открыла окна, чтобы впустить в дом свежий воздух.

Потом я перемыла посуду, оставшуюся от ужина и чашку, из которой пила. Потом ополоснула ванну, стараясь не вспоминать, что происходило в ней вчера. Потом услышала, как стукнула входная дверь и вместо того, чтобы бежать в комнату герцога, замерла, прислушиваясь.

Но вместо грохота и топота, и грубых голосов королевских гвардейцев, раздался такой знакомый голос герцога де Морвиля. Он говорил с кем-то, и когда тот, второй, ответил, я выскочила из ванны и бросилась в прихожую.

Там стоял Эбенезер – мой дорогой Эбенезер! В том же самом чёрном, слегка потрёпанном камзоле с ярко начищенными медными пуговицами, в смешной старомодной шляпе с петушиными перьями, живой-здоровый и, как обычно, не слишком довольный. Он снял шляпу и теперь оглядывался по сторонам, хмуря седые брови. Я собиралась показаться Эбенезеру как-нибудь поспокойнее, чтобы поберечь старику нервы, но не удержалась. Взвизгнув от радости, я бросилась к нему на шею, и герцог отступил в сторону, чтобы мы не столкнулись.

– Леди Сесилия?! – казалось, в первое мгновение мой добрый старикан не поверил, что видит меня.

Кровь отхлынула от его лица, он пошатнулся и опёрся спиной о стену, схватившись за сердце. Герцог быстро взял Эбенезера под одну руку, я – под другую, и мы проводили старика в гостиную, чтобы усадить в кресло.

Пока я хлопотала насчёт воды и настойки валерьяны, Эбенезер расплакался, как ребёнок. Я бросилась утешать, а герцог, постояв немного, тихо вышел из комнаты. Мне хотелось его поблагодарить, но я Эбенезер хватал меня за руки, гладил по щекам и голове, и оставить его было совершенно невозможно.

– Леди Сесилия, неужели, это вы? Неужели, я вижу вас? – повторял он на разные лады.

– Это я, вне всяких сомнений, - говорила я с улыбкой, сама еле сдерживая слёзы.

– Куда же вы пропали?! – воскликнул он, пытаясь подняться из кресла, но я не позволила. – Когда лорда Сен-Мерана схватили, я был уверен, что вы тоже находитесь в доме!

– Так и было, но дядя предвидел арест и успел отправить меня к Скрупам, - рассказала я.

– Но вы не у Скрупов, - слёзы Эбенезера постепенно высохли, и взгляд из нежного стал строгим. – Это ведь… это ведь – дом королевского маршала? – он понизил голос и шепнул мне: - Это де Морвиль производил арест лорда Сен-Мерана…

– Мне это известно, - кивнула я, стараясь согреть холодные руки старика в своих. – Но милорд де Морвиль помог мне бежать, спас от королевских гвардейцев и теперь прячет здесь.

Брови Эбенезера поползли вверх, и я поспешила объясниться:

– Он знает, что обвинение против дяди было несправедливым, и что я ни в чем не виновата, поэтому помогает.

– Лорду Сен-Мерану он не помог, - произнёс слуга холодно.

Я еле сдержалась, чтобы не сказать правду. Нет, не сейчас. Пока не время.

– Эбенезер, - сказала я как можно проникновеннее, - мой дорогой, замечательный друг, - прошу вас поверить милорду де Морвилю так же, как вы верите мне. Это он позаботился о вас, послав Гаррета. И расходы по вашему содержанию оплачивал тоже он. Надеюсь, вы не бедствовали всё это время? Я, правда, не могла подать вам весточку.

– Королевский маршал тоже не мог? – сухо поинтересовался он.

– Королевский маршал попал в немилость, - сказала я, - из-за того, что позволил мне сбежать. Его сослали в провинцию, а отправлять письма – это очень рискованно.

– Ладно, допустим, - пробормотал он, уже сдаваясь. – Как вы жили всё это время?

– А как вы? – напомнила я свой вопрос.

Эбенезер степенно и обстоятельно рассказал, что после ареста дяди его нанял камердинером дядин ученик – Гаррет. И он служил у него всё это время, проживая в съёмных апартаментах, пока не появился герцог де Морвиль и не объявил, что крайне нуждается в камердинере.

– Надо было сразу догадаться, что всё это обман, - проворчал Эбенезер, чем страшно меня рассмешил. – У этого оболтуса Гаррета всего две перемены одежды. Зачем ему камердинер, скажите, пожалуйста?

– Незачем, - подтвердила я. – Но зато у милорда де Морвиля одежды больше. Три перемены. Повседневная, парадная и мундир. У вас будет куча работы.

– Хм… - он ещё сильнее нахмурился. – Но почему, всё-таки, вы не у Скрупов? Вы знали, что маркиза Сен-Мерана отправили в ссылку? Это из-за того, что он пытался вам помочь?

Мне ничего не оставалось, как рассказать о том, как меня встретили у Скрупов и у Сен-Меранов. Эбенезер слушал, не перебивая, но мрачнел, мрачнел, а потом перебил и требовательно поинтересовался: