Маленькая женщина Большого

Но моя дочь взяла лучшие черты характера от меня — силу, стойкость в убеждениях, прямоту. И худшие — от своей матери. Ослиное упрямство и неумение выбирать правильных мужиков.

Убойное сочетание.

Мне пришлось смириться.

А куда деваться?

Можно было бы, конечно, ее силой привезти сюда, запереть. Перекрыть пути для ее настырных придурков. Я бы мог. Возможностей хватало.

Но что бы это дало?

Только войну с Василисой. Нет уж. Навоевался я в своей жизни. Не хочу больше.

Желает моя дочь жить с двумя парнями сразу?

Пусть живет.

А я подстрахую.

И закрою рты тем, кто любит заглядывать в чужие постели. На это у меня тоже возможностей хватит.

У меня на все возможностей хватит, так-то…

Кроме…

Кроме вот этой конкретной ситуации.

Потому что человек предполагает, а Господь… смеется над его предположениями…

Кто мог знать, что моей глубоко беременной дочери именно в это время приспичит приехать ко мне в гости?

Что проявит она свое ослиное упрямство и ее бешеные придурки ничего не смогут с ней сделать, кроме как сопроводить сюда? Хоть на это мозгов хватило, слава всем богам… Толку от них тут, конечно, маловато, под ногами лишь путаются и рожами своим нервируют, но Васеньке, наверно, без них было бы тяжелее…

Кто мог знать, что в апреле у нас тут начнется второй конец света, переметет все дороги, закроет все тропы, даже звериные?

Мой вертолет завязнет унылой птичкой в своем ангаре.

Мои машины тупо сядут по самое брюхо в снег, полностью расхерачив мнение кучи авторитетных экспертов о собственной проходимости и крутизне.

Единственной тачкой, оставшейся на ходу, будет только старый уаз патриот с усиленной рамой и здоровенными колесами.

Именно на нем мои придурки-подчиненные сумели добраться до фельдшерского пункта и привезти единственного живого человека, находящегося там.

Идиоты…

Интересно, они хоть спросили у этой чихуашки, врач она или так, рядом пробегала?

Или чисто на везении сработали?

Вот сейчас и спрошу…

Северный и Сашок, или, как их называет моя интеллигентная мама, Сева и Саша, увидев меня, дружно подхватываются и поднимаются со своих стульев.

Я торможу, прищурившись, осматриваю место действия.

Стол, чашки с чаем. Дым от чашек. Мои подчиненные любят кипяток пить… И чифирнуть покрепче.

Ну, сейчас я их прокипячу…

— Большой, — торопливо начинает говорить Северный, получивший свое погоняло от фамилии Северов, — а мы вот тут прихватили из больнички… Не знаем, надо или нет, брали вообще все…

Он кивает на диван, и я, охренев, изучаю несколько ящиков с красными крестами. Не знаю, что там, но надеюсь, что чихуашке всего хватит.

Перевожу взгляд на мужиков, переминающихся с ноги на ногу.

— Если чего-то надо еще… — басит обстоятельный Сашок, — то пусть докторица список накатает. Мы сгоняем соберем… Мы там, конечно, дверь замкнули… И написали, что доктор на вызове. Но вряд ли кто доберется, по такой погоде, разве что на лыжах… Мы свой телефон оставили. Толку нет, вышки повалены, но мало ли… И адрес черканули…

Он, не удержавшись, кидает взгляд на окно. Именно в этот момент метель пытается выбить стекло, прямо-таки направленным ударом снежного кулака, а свет во всем доме мигает. Мне перепады электроэнергии не страшны, у меня дом полностью автономный, со своей скважиной, генератором, даже укрытие имеется с приличным запасом всего необходимого, на всякий случай. А случаи бывают разные…

И аптечка у меня тоже есть, полностью укомплектованная.

Но, конечно, на случай родов я ее не забивал…

И очень зря.

Надо будет дополнить.

И на случай родов, и на случай всяких детских болячек… Ангина, там, бронхит, еще чего… Чем дети болеют, вообще?

Поняв, что мужикам удалось переключить мой кровожадный настрой на другой лад, хмыкаю.

Зря я на них наезжал. Нормально все у них с инстинктом самосохранения. Работает!

— Взяли все это и за мной, — командую я.

Разворачиваюсь и чуть ли не бегом топаю обратно, через гребаную анфиладу комнат своего здоровенного терема, в крыло, где у самого утра мучается моя единственная дочь.

И ждет своего времени, чтоб появиться на свет, моя внучка. Или внук.

И жизнь этих самых близких, самых главных драгоценностей в моей жизни сейчас в хрупких нежных руках маленькой женщины, взъерошенного воробья с огромными глазами и неожиданно строгим взглядом.

Эта женщина похожа на мелкую черненькую собачку, чихуашку, или как их там называют, с острыми носиками и кучей шерсти? Бессмысленные и бесполезные создания.

И вот от нее сейчас все в моей жизни зависит.

И я нихрена не контролирую…

Ну вот как тут не беситься? Как?

7. Большой. Когда учишься бегать по стенам

За окном ебашит в стекло метель. Ритмично, сука, лупит, прямо можно на ноты накладывать. Или в стук сердца переводить.

Или — в стоны рожающей Васи.

Последнее — просто тупым ножом по нервам.

Режет. Пилит. Выматывает.

И нихуя. И никак не прекратить это… Хуже любой пытки! Реально, была бы возможность, сам бы все сделал! Только чтоб ей не было больно! Или нет! Отправил бы рожать одного из этих мелких придурков, что с совершенно белыми каменными мордами сидят, словно псы, под дверью в комнату Васи.

Только сейчас впервые в жизни понимаю, насколько несправедливо по отношению к женщинам поступила природа.

Потому что мы, мужики, в процессе создания жизни получаем только кайф.

А женщины потом — вот такие жуткие мучения. Нежные, хрупкие создания, которых на руках надо носить и не позволять вообще никаких проблем испытывать… И вот через это проходят!

Несправедливо!

Эти два придурка ее в постель затащили, кайф словили, пусть бы сами и страдали сейчас!

Не могу удержаться, периодами кошусь кровожадно на своих гребаных зятьев. Дико хочется отпустить себя на волю, выдохнуть напряг и уебать их, к херам. Или выкинуть из дома на метель, чтоб хоть чуть-чуть успокоить нервы.

А то по стенам же бегать скоро начну!

Вася вскрикивает как-то очень громко, и мы все, словно по команде, приподнимаемся.

Камень и Лис переглядываются, глаза у обоих — квадратные.