Маленькие властелины

Он собирается снять манжету, когда раздаётся стук в дверь.

— Можно войти? — спрашивает кто-то.

— Да, — отвечает Лайр. — Как раз вовремя, — добавляет он, снимая манжету. — Это твой сонографист — Люси.

Входит женщина. На вид ей никак не больше шестнадцати.

— Я знаю, что выгляжу молодо, — она улыбается. — Я получила квалификацию пять лет назад. Просто у меня хорошие гены, — шутит она, очевидно, привыкшая к реакции людей.

— Рада с вами познакомиться, — говорит Шеннон. Я киваю и пытаюсь улыбнуться.

Лайр снимает манжет с руки Шеннон. Липучка с треском расстегивается.

— Хорошо, — говорит Люси. — Ребята, вы готовы? — Её глаза сияют. — Я так понимаю, это ваше первое сканирование? — Она приподнимает брови, обращаясь к Шеннон, которая кивает. — Как волнующе! Ты можешь прилечь для меня, Шеннон.

— Я встану с этой стороны, — Лайр указывает на изголовье кровати.

Я рад, что он уступает нам место. Я киваю и подхожу, чтобы взять Шеннон за руку.

— Я положу это тебе на колени, — говорит Люси, накрывая Шеннон большим полотенцем, чтобы защитить её интимные части тела.

Я благодарен за этот жест. Я сосредотачиваюсь на экране, который по-прежнему остаётся чёрным, и делаю глубокие вдохи. Шеннон сжимает мою руку.

Лайр и Люси обмениваются несколькими словами. Люси рассказывает Шеннон о том, что сейчас произойдёт. Я слышу, как она что-то делает с инструментами.

— Раздвинь немного ноги для меня, — инструктирует Люси. — Вот и все. Готова? — спрашивает она.

— Да, — напряжённо отвечает Шеннон.

Я сжимаю её руку, желая, чтобы я мог что-нибудь сделать… что угодно.

Затем на экране появляется изображение. На несколько секунд оно расплывается, а затем проясняется.

— О, боже мой! — говорит Шеннон. — Это ребёнок? — с благоговением спрашивает она.

— Да, — отвечает Люси.

Моё сердце бешено колотится. Экран в основном белоснежный, с более тёмными и светлыми вкраплениями. На нём отчетливо виден тёмный овал, в котором что-то есть. Это «что-то» — наш ребёнок.

— Выглядит как комок, — я говорю с воодушевлением, первое, что приходит мне в голову.

— Не комок, — поправляет меня Шеннон. — Наш ребёнок.

— На данном этапе смотреть особо не на что. Эта часть… комочка… — Я слышу, как Люси улыбается: — она чуть шире, это голова.

Шеннон издаёт тихий звук.

Я чувствую, как у меня перехватывает горло и сжимается грудь.

— Это ноги?

— Действительно, так и есть. На ручках и ножках начали прорастать зачатки. У ребёнка уже формируются рот и язык, а также почки.

— О, Боже мой!

Я смотрю на Шеннон. У неё сияющая улыбка. В глазах блестят непролитые слёзы. Мы смотрим друг другу в глаза.

— Малышка размером с ягоду черники. Я запишу для вас точные размеры, доктор, — обращается она к Лайру. Экран меняется. Они говорят о шейке матки, плаценте и матке в целом, прежде чем снова увидеть ребёнка. Наш формирующийся ребёнок. Я едва могу дышать.

— Все выглядит хорошо, — говорит Лайр.

— Слава Богу! — В голосе Шеннон звучит облегчение.

— Пока ещё рано, но я счастлив, — продолжает он. — Хотите услышать биение сердца?

— Да, — говорим мы в унисон.

Когда из динамиков раздаётся звук, я с трудом сдерживаю смех. Я не могу в это поверить. Мой ребёнок. Сердцебиение сильное и уверенное. У меня щиплет глаза. Я смотрю на Шеннон и вижу, что она плачет. Я неловко обнимаю её, стоя рядом с кроватью.

— Всё выглядит хорошо. — Я отстраняюсь. — Я имею в виду, всё хорошо, правда, Лайр?

Лайр улыбается.

— Всё замечательно. — Он поднимает вверх два больших пальца.

Шеннон смеётся.

— Я так счастлива! — произносит она, вытирая слезы.

— Я тоже, — я всхлипываю, сдерживая слезы. — Это потрясающе.

Специалист по УЗИ протягивает Шеннон черно-белую полоску с фотографиями ребенка.

— Большое спасибо.

— Не за что.

— Да, спасибо, — говорю я, наконец-то обретя способность дышать. Я не могу поверить, что так сильно нервничал. Я уверен, что остаток беременности пройдёт гладко. Шеннон через многое прошла. Я не хочу, чтобы ей пришлось пройти через что-то ещё. — Спасибо, — поворачиваюсь я к Лайру. — Я рад, что ты здесь и принимаешь в этом участие.

Он улыбается и кивает.

Люси снимает свои латексные перчатки и бросает их в мусорное ведро. Она говорит Лайру, что пришлёт ему по электронной почте фотографии для его записей. Затем мы прощаемся, и она уходит.

Лайр улыбается.

— Если не возникнет каких-либо проблем или опасений, я хотел бы снова увидеть тебя через месяц. Я запишу тебя на анализ крови, Шеннон. — Он поднимает руку, прежде чем кто-либо из нас успевает что-либо сказать. — Это обычная процедура. Мы проверим твой резус-фактор, анемию и многое другое. Беспокоиться не о чем.

Я понятия не имею, что такое резус-фактор, но не спрашиваю.

— Есть ли что-нибудь ещё, что вы хотели бы знать?

Когда Шеннон не отвечает, я делаю шаг вперёд. У меня действительно есть кое-что на уме.

— Секс — это нормально? Я бы не хотел делать ничего, что могло бы навредить ребёнку. — Меня это беспокоит. Я погуглил и получил противоречивые сообщения.

— Найт… — Шеннон широко раскрывает глаза, призывая меня замолчать. — Это не то, что нам нужно обсуждать с Лайром.

— На самом деле, этот вопрос возникает у многих будущих отцов и матерей, — отвечает Лайр. Я бы поцеловал его.

— Мы можем продолжать в том же духе? — я спрашиваю. — У нас здоровая сексуальная жизнь. Ситуация может стать… жаркой и тяжелой. Они могут перейти в довольно… Грубые — это, наверное, неподходящее слово. Множественные оргазмы — это нормально? Можем ли мы…

Шеннон закрывает лицо руками и стонет, явно подавленная. Люди могут быть такими обидчивыми.

— Что? — спрашиваю я. — Это важно. Ты мне действительно чертовски нравишься. Даже больше, чем раньше, что просто безумие с тех пор, как…