Малина для мага, или Сорванная любовь

Он поднял руку, так что рукав соскользнул, обнажая браслет. Вязь вплелась в его кожу, и теперь выглядела как изящная татуировка.

— Ух ты, — не сдержала я удивления. — У тебя он прямо под кожей?

— Как и ты, Малинка, — бросил Эйдан.

Врет он все так же хорошо.

— Значит, вы уже женаты? — лицо свекрови исказилось, и после паузы она воскликнула с горькой обидой: — Эйдан, как так?! Не пригласил родную маму на свадьбу! Что скажут люди?

— Мы могли бы устроить торжество, — задумался он. — Но позже. Сейчас главное — башня.

— Разумеется, — оскорбленно процедила госпожа сол Гир. — Что ж, поздравляю. Проходите, располагайтесь. Я прикажу принести чай. Вот так поворот судьбы, правда? Совсем недавно ты подавала чай…

Все же досада. Радости — ноль.

— А теперь она может звать тебя мамой, — подхватил Эйдан. — Жизнь идет, все меняется.

Тонкие ноздри Аделины дернулись от гнева.

— Думаю, нам следует соблюдать определенные границы в общении, — нашлась она. — Я скоро.

Госпожа сол Гир скрылась за дверями, а я огляделась: белые стены, украшенные лепниной и позолотой, мягкие бежевые диваны и кресла, в углах кадки с такими шикарными цветами, что я тут же подошла ближе и разочарованно фыркнула — искусственные.

— Так что мы хотим узнать? — спросил Эйдан, усевшись на диван и вытянув длинные ноги.

— Обстоятельства смерти Джиневры, — ответила я, выбрав другой диван, но сол Гир тут же переметнулся ко мне.

— Ты ведь не думаешь, что моя мать может оказаться замешана в чем-то дурном? — спросил он.

— Это было бы странно, — согласилась я. — Подставлять под удар башню и собственного сына... Разве что как-то случайно, по незнанию.

Хотя госпожу сол Гир не так-то легко обвести вокруг пальца. Среди слуг она считалась крайне требовательной и проницательной хозяйкой.

— Наверное, не стоит сообщать ей детали нашего брака, — осторожно предложила я.

— Согласен, — тут же кивнул Эйдан. — Маме ни к чему знать, что ты меня бьешь.

— А ты распускаешь руки.

— Ты моя жена, Малинка! Смирись!

Я выдохнула, прикрыла глаза.

— Медитации вряд ли помогут, — вкрадчиво прошептал Эйдан. — Ты вся на взводе. Магия утекает, как сквозь пальцы песок. Есть один верный способ…

Я повернулась к нему. Вроде ерничает, а глаза серьезные. Темно-карие, точно кора. Вот и сам он такой же непрошибаемый. Пень дубовый.

— Ведешь себя как дурак, — заметила я. — Я всего лишь хотела сказать, что если мы разыграем счастливых супругов, повенчанных богами, то Аделина сол Гир будет относиться ко мне всерьез и, возможно, с большей охотой ответит на вопросы.

— Малин, — Эйдан вздохнул и положил руку мне на колено, — какие тут игры? Все так и есть. Почти. Со счастьем пока не задалось. Но если ты перестанешь выпускать колючки, то у нас все еще может сложиться. Конечно, прошлое не перепишешь, но…

В гостиную вошла Аделина, с привычной полуулыбкой на милом лице, и я скопировала ее выражение, хотя внутри клокотал гнев. Как у него все легко получается! Я должна смириться, забыть и начать все сначала. Колючки убрать! Да я их еще и не выпускала!

Я слегка отодвинулась от Эйдана, сбросив его руку с колена, а служанки внесли чай и расставили все на низком стеклянном столике.

— Значит, разлука лишь укрепила ваши чувства? — произнесла свекровь.

— Вроде того, — буркнула я. Ненависть пятилетней выдержки так во мне и бурлила. — Госпожа сол Гир, башня гибнет. Я — ее новая хозяйка и пытаюсь помочь. Но мне самой нужна помощь. Вы жили в доме, вы знаете больше других…

— О, боюсь, я ничем не смогу помочь, дорогая, — вздохнула Аделина, и ее узкие плечи поднялись и опустились. — По правде сказать, я уехала из Сол-Гирата сразу же после Эйдана. Дом всегда казался мне жутким местом. Все эти двигающиеся стены, ступеньки, которые то вырастают, то прячутся, скрип по ночам. Именно там я поняла, что одиночество — настоящая роскошь. Когда никто не подглядывает, не подслушивает, не лезет в твои мысли…

— Значит, тебя не было в доме, когда умерла бабушка? — нахмурился Эйдан.

Аделина скорбно покачала головой, а после склонилась и, понизив голос, будто кто-то мог нас подслушать, сказала:

— Мне кажется, после этого все и началось. Причина в Джиневре.

\\\

«Искусство магического целительства. Экзаменационный вопрос №16

Какие ритуалы магического исцеления считаются запрещенными? Почему?»

Глава 6. В гостях у тещи

Дом матери Эйдан покинул с облегчением, тем более Аделина сол Гир так и не сказала ничего полезного. Она предполагала, что бабуля провела темный ритуал, чтобы уберечься от старости, но Эйдан не очень-то в это верил. Джиневра уважала и себя, и свой возраст. Да и не была она старой. Для одаренки третьего уровня седьмой десяток — это самый расцвет.

А еще мать постоянно съезжала на воспоминания о том времени, когда Малин работала у нее служанкой. Словно ей доставляло удовольствие указывать на разницу в их положении. В конце концов Эйдан не выдержал и аккуратно напомнил, что башня сделала выбор не в пользу матери. Да что там, за все эти годы Сол-Гират не подарил ей даже мало-мальски пятого уровня. Аделина сол Гир оставалась пустышкой, а вот у Малин первая степень. Потому что он, Эйдан, любил ее всем сердцем как последний дурак.

И стало вполне очевидно, что его чувства до конца не испарились. Как он ни пытался забыть свою ягодку — она пустила корни так глубоко, что вырвать можно разве что с сердцем. А значит, надо завоевать ее заново, по-настоящему.

Малин держалась с Аделиной сол Гир с несуетным достоинством, пропускала мимо ушей ее шпильки и упорно гнула свою линию: что случилось пять лет назад, какой-такой ритуал, почему вы не сообщили раньше.

— Я писала, — усталым тоном заявила мать. — Эйдан, я ведь говорила, что в Сол-Гирате неурожай. Но, по правде сказать, меня не слишком волнуют мелочи вроде цен на картофель.

Она брезгливо наморщила прямой нос, сделала аккуратный глоток чая из крохотной фарфоровой чашки, такой тонкой, что страшно держать в руках. А после сказала, что будет рада видеть их снова — вполне прозрачный намек на то, что им пора уходить.

А вот его новоприобретенная теща, Клотильда Руа, принимала их совсем иначе. Справившись с шоком от неожиданной новости — дочь выскочила замуж за корневого мага! — она принялась метать на стол угощение: пироги всех мастей, копченое сало, соленья, варенья, сыры — все неслось дорогому зятю.

— Судьба догонит и найдет! — кричала Клотильда из кладовой, громыхая кадками и горшками. — Я всегда знала, моя Малин — птица высокого полета.

Перед ним грохнулся чугунок с огурцами, от запаха которых на глазах выступили слезы.

— Мама, перестань, — попросила Малинка. — Он не голодный.

— Голодный, — возразил Эйдан, жуя пирог с лисичками. — Бесподобно, матушка Кло. Можно вас так называть?

Теща чуть не пустила слезу. Всхлипнула, промокнула полотенцем глаза и с новым усердием загремела припасами.