Мальтийское Эхо

– Но барон Гомпеш официально передал их русскому императору, - осторожно заметил Андрей.
– Может не все русскому, и не все официально?

– Да, возможно была двойная игра... Тройная. Павлу довелось править в тот отрезок времени, когда на исторической сцене был театр абсурда. Извините, не могу точнее ответить.

– Спасибо.

Автобус остановился у ворот парка. Борис Ильич вышел первым, встал неподалёку, раскуривая трубку. Когда Андрей проходил мимо него, их взгляды встретились.

– Извините, вы не учились в аспирантуре ЛГУ в 80-х?
– спросил Андрей Петрович.

– Да, потом работал там на кафедре "Отечественной истории".

– Я тоже. Только на кафедре "Древней истории и средневековья". Андрей, - он подал руку.

– Да, да, я вас, Андрей, сейчас припоминаю. Вы ученик Г.Н. Богдано?вича?

– Да. А ваша фамилия... э... Поварской? Борис Ильич Поварской.

– Да, точно, - Борис радостно заулыбался и тоже крепко пожал руку Андрея.

Подошла женщина-экскурсовод. Затараторила резкими негармоничными обертонами:

– Быстренько, быстренько, в кучку, в кучку... Самый поэтичный из Петербургских пригородов... Сначала парк, затем Дворец.

Андрей не пошёл вместе с группой. Ему хотелось эти полтора часа погулять одному. А во Дворец он подойдёт в оговорённое время.

– Мужчина, вы куда? Пропустите интереснейший рассказ, - занудила тётка.

– Вы уверены, что он будет интересным?
– зло спросил Андрей, но потом добавил мягче.
– Я тут лет 35 назад клад закопал, пойду, откопаю.

Борис Ильич прыснул, сказал Андрею "Удачи!" и ушёл в направлении Дворца.

Во Дворец Андрей Петрович зашёл с группой. Он всё же прислушивался к дамочке-экскурсоводу, хотя и бродил на нужном звуковом удалении от её проржавевшего голоса. Вдруг интуиция зацепится за какую-то мысль, слово, образ, и придёт Знак, и упадёт он зерном в пашню подсознательного и затем прорастёт в матрице рационального.

"Храм Весты выточен собственноручно Марией Фёдоровной из слоновой кости..." - услышал он экскурсовода.

Неожиданно для себя он спросил:

– Говорят, Мария Фёдоровна очень была огорчена тем, что среди многочисленных её талантов не было одного: она не умела петь...

– Она пела прекрасно!
– гордо соврала дамочка, будто речь шла о ней самой.

"Она ещё и двоечница!" - огорчённо подумал Андрей. Далее по залам быстро проследовал один и вышел на воздух.

Когда группа рассаживалась в автобус, а Борис Ильич и Андрей в сторонке предавались воспоминаниям, к ним подошла эта дамочка-горе-экскурсовод и, отдав Борису какую-то деловую бумагу, спросила заносчиво Андрея:

– Ну что, нашли клад?

– Конечно.

– И где же он?

– О, это вы, мадам. Но я его должен закопать обратно, - обрезал Андрей Петрович.

Женщина вспыхнула, бросила виноватый взгляд на Бориса и быстро засеменила обратно во Дворец.

– Зачем ты так, Андрей?

– Нужно учить, нужно готовиться к занятиям, тем паче - к лекциям!
– ещё раз обрезал доцент.

– У ней зарплата уборщицы, муж недавно бросил... Ты хочешь видеть дам-экскурсоводов с породой и статью Ани Жирардо и Катрин Денёв?
– убеждал добрый Борис Ильич.

– Да, точно!
– Андрей хлопнул приятеля по плечу.
– Анна и Екатерина! Эти имена.

– Что с тобой?

– Они. Эти дамы были в моём сне!

– Неплохие дамы тебе снятся! Неслабо, весьма, - удивлённо бормотал Борис.

Он предложил Андрею сесть рядом с ним.

– Люди устают, дремлют. На обратном пути мы можем поговорить.

– С удовольствием, - подтвердил Андрей.

– Только давай на "ты".

– Правильно, мы же из одного гнезда.

Борис Ильич немного поговорил с народом и выключил микрофон. Вопросов пока не было.

– Борис, можно я задам три вопроса по теме экскурсии? О Марии Фёдоровне.

– Валяй!

– Первый: она умела петь?

Вопрос был подленький, на "засыпку". Ответ-то Андрей знал.

– Нет, и очень переживала по этому поводу...
– спокойно ответил Борис Ильич.

– Второй: императрица любила изящные дорогие безделушки. В запасниках Павловска их больше, чем в запасниках Гатчины?

– Да, намного больше.

– Третий: была ли у неё некая золотая шкатулка, напоминающая, ну, что ли, укладку для яиц, очень старинная, с такими вот углублениями.

– Я не знаю, Андрей. Могу лишь сказать, что она ведь ещё очень долго жила в Павловске и после смерти мужа, - Борис задумался.
– А ты знаешь, ведь Павел любил перепелиные яйца. Может и она ела их для улучшения голоса и

держала в специальной коробочке. А может в подобной коробке, - он задумался, - она перевозила мешочки с семенами, укладывая их в ячейки. Она ведь, ты знаешь, обожала цветоводство. А почему тебя интересует эта шкатулочка?

– Спасибо, Борис. Твои версии очень интересны. А я так... Есть один вопросик в связи с тем, что я... вернулся недавно с одного острова, где великое множество перепёлок, - он с трудом ушёл от ответа, обмахиваясь свое й шляпой и рассеянно улыбаясь.

– И трость у тебя необычная какая-то. Скипетр фараона. Ты, Андрей, чем занимаешься, где?

– Доцент кафедры "Древней истории и средневековья" в Екатеринбургском университете. На долю ставки. За "малую толику". Но есть и планы... изменить и работу и местожительство, - неохотно отвечал Андрей Петрович.

Борис внимательно посмотрел на бывшего коллегу.

– Понимаю. Чтобы открылась новая дверь, должна закрыться старая, - проговорил он.
– А сколько времени пробудешь в Питере?

– Месяц, наверное, - пожал неуверенно плечами Андрей.
– А ты, Борис, больше не преподаёшь?

– Я - путник, сталкер. Девять лет назад ( а мне, представляешь, до пенсии оставалось 4 года) я уже работал на четверть ставки и, находясь в докторантуре, вынес на обсуждение кафедры свою научную монографию о Павле I. Кафедра пропустила, а вот Учёный Совет факультета не рекомендовал для публикации. Докторскую уже было не защитить. Припомнили мне и моё увлечение, как они сказали, "бизнес-планами". Осудили.

– Что за планы? Поделись!

– Всё скромно, интеллигентно и благородно. Я был одним из организаторов "Клуба любителей истории" в Питере. Подобие "Что? Где? Когда?". И реальные игры, и виртуальные. Ну, сейчас этого навалом в интернете, и вообще... А зарабатывал этим раз в 100 больше, чем в университете. Короче, мой друг, я уволился семь лет назад. Два года работал научным консультантом в Гатчине, за это время монографию переписал в роман под заглавием "В тени Михайловского замка". Выкладывал отрывками на литературных сайтах, свой сделал, носил в различные издательства. И, наконец, в издательстве "Астрель" приняли. Заключил договор, прошёл редакцию, качественную, слава Богу, лишь "причесали" текст. Пообещали тираж тысячу экземпляров, по нашим-то временам достаточно. В конце этого года покажут сигнальный экземпляр.