Мальтийское Эхо
Шрифт:
– Тебе недостаточно, неперспективно быть со мной?- занервничала Вера.
– Я для тебя не путеводная ниточка?
– Мне нужно дело, интересное, серьёзная творческая работа. Ты ведь, дорогая, сама великолепно это понимаешь. А ты - моё путеводное созвездие в виде буквы "V", золотой иероглиф, плывущий по фиолетовому небу!
– Ох, хитрый! Уговорил. Поехали.
– Верочка прищурилась.
– Всё-таки в Гатчину наша шальная императрица таскалась к Орлову. Может и мы пошалим - примнём травку.
Когда они приехали и вошли на территорию Дворцового парка, Вере Яновне захотелось в первую очередь подойти к
Они направились в парк. По дороге мужчина рассуждал, как нечаянно и удачно любимый архитектор Екатерины II Ринальди, начавший строить романтичный и суровый замок, ядро будущего дворца, угодил "принцу Гатчинскому" Павлу. А тот уже поручил своему любимому Бренна продолжить в архитектуре дух рыцарского охотничьего замка.
– Павел более любил Гатчину, а Мария Павловск?
– спросила Вера Яновна.
– Да.
Они подошли к колонне Орла.
– От наших сов я хочу лишь пока, чтобы они отреагировали... дали знак на имена Мария, Екатерина, Анна, - тихо проговорил Андрей, осторожно исподлобья взглянув на подругу.
– Мне ведь нужны знаки, герметика, мне нужно в матрице подготовить ячейку..., а совы - это биоэнергетика, нужно Эхо от этих дам. Точно, именно, Эхо!
– Ну, вот видишь,- рассмеялся Андрей.- Ты уже и ответила на вопрос, нашла вектор поиска.
– Не поняла, - удивилась Верочка.
– Через два часа будет Эхо, - загадочно ответил мужчина.
– А сейчас просто гуляем. Парк в Павловске мне нравится больше, но и здесь смена пейзажного и регулярного стиля, внезапная смена картин цепляют, помогают обнаружить скрытые от яви символы.
– Наоборот, знаки "цепляются" за проявленное. Как эхо рождается от реального звука.
– Не будем спорить о наших методах,- Андрей обнял женщину.
– Важно, что мне ужасно нравится гулять с такой умной и обворожительной женщиной. Примнём травку?
Они добрались до Острова Любви и сели на траву рядом с Павильоном Венеры. Потом прилегли, понежились, пошли далее.
– Вот образец "скрытого и проявленного", - Андрей Петрович показал на огромную поленницу берёзовых дров.
– Я знаю, что за поленьями домик и весьма нарядный изнутри, - засмеялась Вера Яновна и вдруг, внимательно глядя на мужчину произнесла шепотом.- Мария, Анна, Екатерина.
Затем напевно ещё раз и ещё, будто тренируя своих молоденьких совушек.
За поворотом открылся вид на Приоратский дворец на берегу Черного озера.
– Ты сейчас подумал, как хорошо было бы там, в замке, остаться жить. Ведь так?- серьёзно спросила Вера.
– Да. Молодец. Увидела.
Когда они вновь подошли ко Дворцу, Андрей Петрович
позвонил кому-то , им открыли двери, и мужчина быстро провёл свою спутницу к Подземному Ходу. Чаще всего к этому мистическому месту экскурсии не водили, но Андрей любил бывать там, размышлять в абсолютной тишине и мраке.Вера как вкопанная стояла у Хода. Лицо её приобрело необычный вид: глаза потускнели, свойственный им блеск потух, щеки впали, побледнели, губы растянулись в брезгливом, равнодушном выражении. И только крылья носа привычно подрагивали. Они вынюхивали, а глаза пристально вглядывались в черноту тоннеля.
– Кричи!
– хрипло и сдавленно скомандовал Андрей.
И женщина кричала:
– Мария-я-я...
И эхо:
– Ия, ия, ия...
– Анна-а-а...
– На-на-на...
– Катя-тя-тя...
– Тя...та...та...
Когда они молча покинули Подземный Ход, вышли из Дворца и парка, Андрей спросил:
– Что-то было?
– Будто бы. Нет... Не могу проявить!
– она напряжённо, с тревожным видом смотрела перед собой.
Это её неприятное состояние нарушил телефонный звонок. Звонил А.В. Деев.
– Да, Александр Владимирович, здравствуйте! Рада звонку... А мы с Андреем Петровичем сейчас в Гатчине... Да, да, пытаемся работать... и отдыхать... Спасибо. Да, "колдуем". Собираемся выезжать... Хотели в усадьбу, но если вы... Да?! Что вы, я и бабуля будем очень польщены... Андрей Петрович тоже едет в усадьбу... И он рад будет знакомству... Хорошо, в 18:00 на Московском проспекте... Да, знаю это место... Да, созвонимся через 1 час 45 минут. До встречи!
– Александр Владимирович в Питере! Через два часа он собирается поехать с нами в усадьбу!- Вера Яновна вытащила из сумочки зеркальце и нервно стала поправлять что-то в причёске.
"Тусклые глаза. Фу, как некрасиво! Мне идёт яркий взгляд. Как бы эти игры с совами не довели меня до невроза!" - подумала молодая женщина.
– А что ты заволновалась-то?
– спросил Андрей.
– Потому что мне под сорок! И моё тело трудно поддержать "на 25" фитнесом и салонами красоты. Особенно лицо. Еще три-четыре года - и к пластическим хирургам.
– А как проблема женского старения связана со мной?
– снова недовольно спросил Андрей.
– Мне нужна ласка!
– выкрикнула Верочка.- Ласка, больше нежности и праздников. Если я буду пахать...
– она резко остановилась и виновато посмотрела на мужчину.- Извини, что это я?
Когда они уже сели в машину, Андрей сыронизировал:
– Ты изменяешь принципам своей французской подруги: жалуешься.
– Ах, дорогой,- рассмеялась Вера Яновна.- Это только в отсутствии близкого, родного мужчины можно не жаловаться, выглядеть свежо, холодно - насмешливо и равнодушно-недоступно.
Она абсолютно успокоилась, напряжение и раздражительность, обострившиеся в её душе после посещения Подземного Хода, растворились. Причем растворились они в невесть откуда взявшемся озере ожидания чего-то очень хорошего, большого, даже праздничного.
"Ах, да! Праздник. У бабули. В машине праздничный набор." Она позвонила в усадьбу Анне Никитичне, попросила как-то понарядней приготовить ужин. Но бабуле о том, что будет высокий гость не говорить. "Пусть будет сюрприз на День рождения", - думала Верочка.