Мама для подкидышей, или Ненужная истинная дракона

Я попытался отмахнуться — но рука была тяжелой, так что мне не удалось ее даже поднять.

— Ишь ты! — ядовито удивился тот же голос. — Ударить меня хочешь?! За здоровьем надо было следить, чтоб кулаками махать!

Гидеон.

Я зажмурился, чтобы спастись от света, но мои веки тут же бесцеремонно распахнули чьи-то пальцы.

— И не смей от меня прятаться! Я тебя месяц с того света вытаскивал, да я над твоей постелью провел больше времени, чем над постелью любой, даже самой красивой, леди! Прояви уважение, лорд, мать твою, Мэлори!

Гидеон…

Боль в теле была такой сильной, что даже мысли ощущались, как воткнутые в мозг иглы.

— И не смей подыхать опять! — рявкнул мне в ухо человек, которого я считал другом.

Вот сволочь.

Через полчаса я немного привык к боли, которая даже по моим меркам была слишком сильной, и смог понемногу осознать себя. На меня свалилось сразу несколько неприятных открытий.

Во-первых, Элис до сих пор не нашли — даже ее следов Грегу не удалось обнаружить.

Во-вторых, о Рольфе тоже не было вестей.

В-третьих…

— Сколько-сколько? — переспросил я.

Голос звучал непривычно тяжело и хрипло.

— Месяц, — мстительно повторил Гидеон. — Ты провалялся без сознания месяц, одну неделю, один день и пять часов.

— А ты стал удивительно небрежен, — не удержался я. — Что по поводу минут?

— Это не смешно! — рявкнул Гидеон. — Ты чуть не сдох, понимаешь ты это или нет?! Тебя уже полстолицы похоронило, наследнички из провинций объявились — твоя экономка от них только что не метлой отмахивалась!

— Нужно повысить ей зарплату, — решительно сказал я и попытался сесть.

Мы находились в больнице. Столичный госпиталь? Кажется, так. Просторная палата с задернутыми шторами, единственная кровать, окруженная множеством переливающихся медицинских камней-артефактов, закрепленных на стене у изголовья. Но что тут делает Гидеон? Примчался лечить меня? Как будто я ему денег должен, ей-богиня.

— Все шутишь, — оценил Гидеон. — Язык покажи!

Он приблизился ко мне с угрожающего вида металлическим прибором.

— Мы не настолько близко знакомы.

Из-за боли, которая теперь наполняла, как стоячая ядовитая вода, все мое тело, уклониться от Гидеона было непросто.

Придется привыкнуть к новым ощущениям. Дракон внутри заворочался и зарычал — казалось, он тоже стал неповоротливым и сонным за то время, что я был в отключке.

Нужно дать ему размяться, и побыстрее, хотя одна только мысль о том, чтобы перекинуться во вторую ипостась, заставляла боль внутри вспыхнуть, как политый маслом камин.

— Заткнись и дай тебя осмотреть! Ты понимаешь, что я уже почти сообщил человеку его величества, что ты умер?! Он там дежурит в коридоре! Вместе с толпой докторов на случай, если я перестану справляться! Я думал — все! Мы все думали!

Внутри кольнуло сожалением. Гидеон за месяц, что мы не виделись, успел осунуться, побледнеть и обзавестись впечатляющими кругами под глазами.

Я все-таки дал ему себя осмотреть и прекратил это все, только когда Гидеон со своим устрашающим прибором, который только что в задницу мне не засунул, пошел на второй круг.

— Конечно! — отчитывал он меня. — Конечно! Ни родовой защиты — ничего! И что ты себе думаешь?! Решать проблему как-нибудь собираешься?!

— Ну прости, что не могу вернуться лет на десять назад, найти дражайшего лорда Мэлори и заставить его не запечатывать магию рода в кольцо вместо того, чтобы передать «ублюдку».

Я сел, и Гидеон тут же рявкнул:

— Не вставай!

— Серьезно?

— Да твою же мать, Седрик! — рявкнул он, помогая мне подняться. — С таким заболеванием, как у тебя, не живут долго! Понимаешь ты — или нет?

Тоже мне новость.

— Что произошло?

— Не знаю, — отрезал Гидеон. — Ты потерял сознание в каком-то трактире. Идиот! Магический выброс был таким сильным, что столп света даже во дворце увидели!

Я вздрогнул. В забегаловке, которая была построена рядом с выходящей на Восточный тракт дорогой, я искал следы Элис. Но она как в воду канула. А потом…

— Кто-то пострадал?

— Ты!

— Ну, это ерунда, не первый раз.

— Идиот! — еще громче рявкнул Гидеон и замахнулся, чтобы отвесить мне подзатыльник.

Но потом все-таки смягчился: видимо, не хотел пускать коту под хвост свои же собственные труды.

Мне все-таки удалось отвоевать у него право встать, затем одеться и выйти из палаты, где я провел месяц.

Идти было сложно, но со временем я привык. Нужно было разобраться с делами, а потом — дать дракону размять крылья.

Я опустил взгляд на метку. Она ощущалась горящей, необычно напряженной, но я не мог бы точно сказать, дело в том, что у меня внутри слишком много боли, или в самом деле что-то изменилось.

Утром, спустя день после того, как пропала Элис, желание ее найти стало таким сильным, что дракон на время перехватил контроль. Магия взметнулась внутри, хлынула в метку, все вокруг затопило белым светом, и меня неудержимо потянуло на восток. Я перекинулся, успел пролететь несколько десятков миль, когда все погрузилось во тьму. Я пришел в себя посреди какого-то поля, совершенно опустошенный.

Меня никуда больше не тянуло, но я не верил, что произошедшее может быть простым совпадением.

Расспросы Кэти и ее людей ничего не дали. Кэти рыдала и убеждала меня в том, что «любит», что все делала «из любви», а ее люди, двое мордоворотов и кучер, — с очевидным смущением признались, что Элис, какая-то девка, обвела их вокруг пальца, сбежав и украв карету вместе с лошадью.

Несмотря на серьезность ситуации, я не смог не заржать и ощутил невольную гордость за Элис. Впрочем, лишние эмоции тут же пришлось засунуть подальше.

Но — разве такое возможно, чтобы она кого-то обвела вокруг пальца?.. Кажется, она была простой, если не сказать — глупой.