Мама знает лучше
Шрифт:
Он застывает.
Я часто дышу и чувствую, что вот-вот непременно расплачусь, поэтому посильнее сжимаю себя руками и силой воли не позволяю снова рухнуть перед ним на колени.
Тише добавляю.
— И забери свое гребаное кольцо. Мне оно не нужно. И ты. Больше не нужен…
Знаю, что он слышал, судя по тому, как сильно сжимает свои кулаки, только я больше участвовать в этом бреде не желаю. Тут же разворачиваюсь и ухожу, надеясь уже совсем на другое: на то, что больше его не увижу никогда.
Я этого не хочу.
Терпеть выходки большого
Но все, конечно, происходит иначе.
Уже этой ночью.
Бабуля легла спать пораньше из-за скачка давления, а я убираюсь на кухне, когда замечаю, что у ворот нашего дома снова останавливается машина. На этот раз моя. Точнее, не моя, конечно, а его — подарок, который значил для меня когда-то так много, а теперь заставляет только снова прочувствовать всю боль от его предательства.
Как насмешка.
Господи, очередная насмешка…
Я так устала их терпеть! Хватаю первое, что попалось на глаза — толкушку для картошки, — и быстро выхожу на улицу, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Задолбал! Ну, правда! Если ты все уже решил, развелся со мной в экстренном порядке, завел новую «невесту», тогда какого хрена?! Оставь меня в покое! И бабушку мою тоже! Я за нее сильно переживаю. Из-за волнения по поводу всей этой ситуации она стала чувствовать себя плохо.
Поэтому хватит! И мне тоже хватит сопли на кулак наматывать. Все ясно. И все кончено.
Подхожу к машине, как раз в тот момент, когда Леша из нее буквально вываливается. С пассажирского сидения. Мертвецки пьяный.
Я хмурюсь и чувствую себя…очень-очень слабой в этот момент.
Бухой мужик с уязвленным эго? А оно уязвленное. Он не просто так катается сюда. Он хочет счет сравнять, унизить меня еще больше, делая такие тупые поступки на глазах у всей улицы! Дело не в любви и разбитом сердце. Оно у него не разбилось. Если честно, я начинаю сомневаться, что оно у него вообще есть! Так что, дело совершенно не в этом. Просто Алексей Быков чувствует себя оскорбленным, поэтому срывает свою злость на виновнике, как он считает, всех своих злоключений — то есть, на мне.
А я не позволю!
На мне нет никакой вины. И мне плевать, если он думает иначе! Его проблемы!
— Убирайся с моей улицы, — беру себя в руки и цежу, посильнее сжимая толкушку.
Алексей медленно переводит на меня свой взгляд и криво усмехается, оценивая мое оружие.
— Будем драться?
— Я сказала…
— Привез тебе кое-что.
Мне в лицо летит маленький, черный брелок — ключи от моей когда-то машины. Я его, естественно, словить не успеваю, но вздрагиваю, когда он ударяется в руку и падает на пыльную дорогу.
Что отвечать на такое? Без понятия.
А дверь открывается. Из нее вылезает совершенно незнакомый мне мужчина, одаривает взглядом, полного осуждения. И уходит.
Я молчу. Слежу за ним, а когда смотрю на Лешу — он усмехается еще раз.
— Незнакомый водитель, да? — говорит едко, — Я его
заказал из приложения.— Зачем мне эта информация?
Он делает на меня шаг, а я отступаю, но стараюсь не подавать вида, что на самом деле сильно боюсь его такого. Как в животном мире — покажешь страх, кирдык тебе. Держись, Аури! Стой смирно.
— Ну, не знаю…быть может, начнешь переживать за своих любовников? Хотя…чтобы переживать, надо иметь сердце. А у тебя оно есть?
Делает еще шаг — я снова отступаю и хмурюсь.
— Этот вопрос задай своему отражению.
— Да что ты? Хм, как интересно…
— Убирайся. Я не желаю тебя больше видеть и…
— Знаешь… — секунду он картинно смотрит в небо, а потом резко на меня, — А вот я желаю.
Я не успеваю среагировать, только сгруппироваться, когда он с силой дергает меня за руку и прижимает к корпусу машины.
Ударяюсь лопаткой. Не сильно, но страшно.
— Ты… — повышаю голос, только Леша сразу меня перебивает, нависнув сверху, как топор над головой.
— Я вот желаю понять…какого хера тебе не хватало?! Мало денег давал? Или, может быть, мало тебя трахал?!
От запаха спиртного меня начинает мутить. Я упираю руки ему в грудь, чтобы сохранить дистанцию, но тут же отнимаю одну, когда чувствую, как его пальцы скользят по моему бедру.
— Не смей, — выдыхаю еле слышно и берусь за запястье, — Не трогай меня…
— Лучше бы ты это говорила всем своим ебырям! А не мне! Своему законному мужу, блядь!
— Ты мне больше не муж!
Лешу бесит правда. Притом им же организованная. Он хватает меня за щеки и заставляет смотреть в глаза, приближается. Касается моего носа своим, и так часто дышит, что мне кажется…черт, мне кажется, что сегодня я уже не вернусь домой. Я уже не вернусь никуда! Потому что он меня убьет. Здесь или отвезет подальше, но я боюсь, что уже не вернусь обратно…
Не надо было выходить.
Не надо было…контактировать вообще!
Но я не ожидала такого поворота событий…Мой Леша никогда не был таким. Иногда он выходил из себя и психовал, но все люди психуют, когда что-то идет вразрез с их планами — это нормально; я сама психую! Могу что-нибудь швырнуть, накричать, нахамить. Все мы люди. Я старалась никогда не обижаться на него долго, если попадала под горячую руку, потому что он платил мне той же монетой. Прощал меня быстро, а потом крепко обнимал и улыбался:
«Ничего страшного, малыш. У всех бывает плохой день…»
Да, у всех. Но то, что происходит сейчас…это страшно. И я чувствую себя в очень серьезной опасности, поэтому пытаюсь его вразумить…
— Леша, я беременна. Пожалуйста…
— Думаешь, мне есть дело до твоего выблядка? — хрипло спрашивает в ответ, проводит носом по щеке и тихо усмехается, — Лучше бы тебе не напоминать об этом. Кстати. Да. Лучше бы не напоминать…
— Это твой ребенок…я ни с кем не…
— Заткнись! — пальцы сильнее сжимают челюсть, и когда я смотрю в его глаза — в них лишь тьма.