Манфред

Фея

Быть может, Я помогу тебе.

Манфред

О, помоги! Заставь ее восстать на миг из гроба Иль мне открой могилу! Я с отрадой Перенесу какую хочешь муку, Но только пусть она последней будет.

Фея

Над мертвыми бессильна я; но если Ты поклянешься мне в повиновенье —

Манфред

Не поклянусь. Повиноваться? Духам, Которые подвластны мне? Служить Своим рабам? О, никогда!

Фея

Ужели Иного нет ответа? — Но подумай, Не торопись.

Манфред

Я все сказал.

Фея

Довольно! Могу ль я удалиться?

Манфред

Удались.

^{Фея исчезает.}

Мы все — игрушки времени и страха. Жизнь — краткий миг, и все же мы живем, Клянем судьбу, но умереть боимся. Жизнь нас гнетет, как иго, как ярмо, Как бремя ненавистное, и сердце Под тяжестью его изнемогает; В прошедшем и грядущем (настоящим Мы не живем) безмерно мало дней, Когда оно не жаждет втайне смерти, И все же смерть ему внушает трепет, Как ледяной поток. Еще одно Осталось мне — воззвать из гроба мертвых, Спросить у них: что нас страшит? Ответить Они должны: волшебнице Эндора Ответил дух пророка; [13] Клеоника Ответила спартанскому царю, [14] Что ждет его — в неведенье убил он Ту, что любил, и умер непрощенным, Хотя взывал к Зевесу и молил Тень гневную о милости; был темен Ее ответ, но все же он сбылся. Когда б я не жил, та, кого люблю я, Была б жива; когда б я не любил, Она была бы счастлива и счастье Другим дарила. Где она теперь? И что она? Страдалица за грех мой — То, что внушает ужас — иль ничто? Ночь близится — и ночь мне все откроет Хоть я страшусь того, на что дерзаю; До сей поры без трепета взирал я На демонов и духов — отчего же Дрожу теперь и чувствую, как в сердце Какой-то странный холод проникает? Но нет того, пред чем я отступил бы, И я сломлю свой ужас. — Ночь идет.

13

…волшебнице Эндора // Ответил дух пророка… — По библейскому сказанию царь Саул пришел к старухе волшебнице, жившей близ города Аэндора (Эндора), с просьбой вызвать дух пророка Самуила. Дух пророка предсказал ему, что в борьбе с филистимлянами Саул и его сыновья погибнут.

14

…Клеоника // Ответила спартанскому царю… — По преданию, которое передал Плутарх, спартанский царь Павсаний, будучи в городе Византии, по ошибке убил девушку Клеонику. Чтобы Клеоника простила его, он просил прорицателей вызвать ее дух. Призрак Клеоники сказал, что по возвращении в Спарту Павсаний освободится от всех своих забот; в этом ответе Клеоники Павсаний услышал предсказание своей скорой смерти.

СЦЕНА ТРЕТЬЯ

^{Вершина горы Юнгфрау.}

Первая парка

Луна встает большим багряным шаром. На высоте, где ни единый смертный Не запятнал снегов своей стопой, Слетаемся мы ночью. В диком море, В хрустальном океане горных льдов, Мы без следа скользим по их изломам, По глыбам, взгроможденным друг на друга, Подобно бурным пенистым волнам, Застывшим посреди водоворота, И вот на этой сказочной вершине, Где отдыхают тучи мимоходом, Сбираемся на игрища и бденья. Сегодня в полночь — наш великий праздник, И, на пути к чертогам Аримана, Я жду сестер. — Но что они так медлят?

Голос

_{(поющий вдалеке)}

Злодей венценосный, Низвергнутый в прах, [15] Томился в изгнанье, В забвенье, в цепях. Я цепи разбила, Расторгла тюрьму, — Я власть и свободу Вернула ему: Потоками крови он землю зальет, Народ свой погубит — и снова падет!

Второй голос

Плыл в море корабль, точно птица летел: В эту ночь ему горестный выпал удел. Ни мачт, ни снастей, ни ветрил, ни руля — Ничего от него не оставила я. Один лишь пловец, — он достоин того, — До прибрежья достиг, — я щадила его: Предатель, пират, [16] снова будет он жить, Чтобы мне своей темною жизнью служить.

15

Злодей венценосный, // Низвергнутый в прах…

 — Имеется в виду Наполеон Бонапарт.

16

Предатель, пират… — Предполагается, что здесь Байрон имел в виду лорда Кокрейна, Томаса (1775–1860) — английского политического деятеля.

Первая парка

_{(отвечая)}

Спокойно спал город, — В слезах и тревоге Увидит он утро; Медленно, мрачно Чума распростерла Над городом крылья. Тысячи пали, И тысячи тысяч Падут пред всесильной. Живые погибших, — Любимых и милых, — Покинут, спасаясь От призрака смерти. Ужас и злоба, Скорбь и смятенье Охватят людей. Блаженны почившие, Взор отвратившие От кары моей! [17]

17

От кары моей! — далее у Байрона имеются строки:

Крушенье народов, работу ночную, В веках я творила и вновь сотворю я. («Изд. 1922», с. 90)

^{Входят вторая и третья парки.}

Все три

В руках у нас — сердца людей, Наш след — их темные могилы. Лишь для того, чтоб отнимать, Даем мы смертным жизнь и силы.

Первая парка

Привет! — Где Немезида?

Вторая парка

На работе, Но на какой — не знаю: я сама Не покладала рук до сей минуты.

Третья парка

Да вот она.

^{Входит Немезида.}

Первая парка

Все нынче опоздали. Где ты была?

Немезида

Женила дураков, Восстановляла падшие престолы И укрепляла близкие к паденью; Внушала людям злобу, чтоб потом Раскаяньем их мучить; превращала В безумцев мудрых, глупых — в мудрецов, В оракулов, чтоб люди преклонялись Пред властью их и чтоб никто из смертных Не смел решать судьбу своих владык И толковать спесиво о свободе, Плоде, для всех запретном. — Но пора! На облака — и в путь! Мы опоздали.

СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ

^{Чертог Аримана. — Ариман на троне — огненном шаре, окруженном духами.}

Гимн духов

Хвала ему, — хвала царю эфира, Царю земли и всех земных стихий, Кто повергает целый мир в смятенье Единым мановением руки! Дохнет ли он — бушуют океаны, Заговорит — грохочет в небе гром, Уронит взор — на небе солнце меркнет, Восстанет — сотрясается земля. В пути ему предшествуют кометы, Вослед ему — вулканы мечут огнь, И гнев его сжигает звезды в пепел, И тень его — всесильная Чума. Война ему, что день, приносит жертвы, Смерть платит дань, и Жизнь, его раба, К его стопам смиренно полагает Весь ужас мук и горестей земных!

^{Входят парки и Немезида.}

Первая парка

Восславьте Аримана! На земле Растет его могущество — покорно Исполнили мы волю Аримана!

Вторая парка

Восславьте Аримана! Мы, пред кем Склоняет выю смертный, преклоняем Свое чело пред троном Аримана!

Третья парка

Восславьте Аримана! Преклоняясь, Мы ждем его велений!

Немезида

Царь царей! Все, что живет, что существует — наше, А мы — твои. Но, чтобы наша власть Могла расти, твою усугубляя, Наш долг быть неустанными в трудах, И мы свой долг исполнили: мы свято Свершили все, что повелел ты нам.

^{Входит Манфред.}

Дух

Что вижу я? Безумец, жалкий смертный! Пади во прах.