Маньякой

Она на секунду посмотрела поверх планшета.

– Вы понимаете, что избегание может усугубить тревожный синдром? Возвращение к привычной среде помогает психике восстановиться.

– Возвращение к привычной среде может помочь психике встретиться с черным воронком, – буркнул в ответ. – Учитывая, что меня уже ищут как минимум две организации, одна из которых наверняка федерального уровня.

Она перестала писать. Просто смотрела. В этой тишине услышал даже как работает её кулер – тихо, равномерно.

– Вы действительно считаете, что вас ищут?

– Нет, – тяжело вздохнул. – Я точно знаю.

– Вы что-то сделали?

Лишь пожал на это плечами.

– Доктор, у меня две новости. Плохая – у меня явно не только ремесленный дар. Хорошая – пока не понимаю, как он работает. Но, видимо, он работает слишком хорошо. Это немного... пугает. Меня. И, подозреваю, кое-кого ещё.

Скрывать наличие телекинеза бессмысленно, его видят даже сканеры на входе в магазин. И здесь зафиксировали на входе. Хотя… в моём случае это не совсем верное утверждение, поскольку всегда могу временно подкорректировать работу оборудования. Но ведь рано или поздно проколюсь и тогда будут вопросы. Лучше пусть уж знают, но вот когда надо, можно прикинуться бездарным, как прежде. Как сделал и там в банке. Твой дар он ведь почти как отпечаток пальца.

– Почему вы пришли?

– Потому что хочу понять, где кончаюсь "я" – и начинается моё новое "я". Потому что хочу спать. Потому что хочу спокойно пройти по улице.

Она медленно кивнула.

– Очень хорошо. Это важное осознание. Первый шаг к управлению собой – признание границ. Мы начнём сегодня с простого. Дыхание. И возвращение в тело. Вы не тело. Но тело – это якорь. Ложитесь.

Я послушно перелёг, раскинувшись на мягком диване. На секунду закрыл глаза. Вдох. Выдох. Медленно. Глубоко. Она говорила что-то тихим голосом – о пальцах ног, о тепле, о тяжести. И вдруг понял, что в груди опять зашевелилось то странное тепло. Не дар. Не угроза. Просто... осознание. Тихое, упрямое.

Я больше не прежний. И не стану.

Дыхание ровное, но внутри – как перед грозой. Лежу, будто отдыхаю, но ум продолжает рыскать, ощупывать границы – не внешние, нет. Свои. То, что раньше звал собой, становится всё дальше, будто с него сняли кожу, а под ней оказалось нечто другое. Похожее. Но не я.

– Как ощущения? – голос доктора мягкий, как фильтр, отсекающий тревогу.

– Тепло в груди, – отвечаю честно. – Как будто что-то... нарастает. Без боли, просто... есть.

Она молчит, делает пометку. Слышу, как она скребёт стилусом по стеклу планшета, и почему-то это раздражает. Будто в этот звук тоже проникает что-то лишнее.

– Часто ли вы чувствуете, что… не контролируете происходящее?

– Чаще, чем хотелось бы, – отвечаю не глядя.

Это не ложь. Это даже очень точное определение. Просто она, скорее всего поймёт по-своему. Не рассказывать же мне, что ограбил банк из-за секундной блажи: а если…. Потому что самое страшное – не сам дар, не то, что он делает, а то, как легко он подстраивается под любые мои желания. Под мысли. Под эмоции. Особенно в свете появления третьей руки и расширения моих возможностей. А я ведь не железный. Устать, разозлиться, испугаться – всё это стало опасным. Мне самому, в первую очередь. Тоже ограбление. Украденное так и лежит в кладовке, поскольку реально просто не знаю, что с этим делать. И в сеть с вопросами не полезешь. Под колпаком-с.

– Есть ли ощущение двойственности?

– Есть. Будто внутри кто-то ещё. Не чужой, но… другой. Не злобный, не враждебный. Просто с другими приоритетами. Рациональный до пугающей холодности.

– Вам страшно?

– Иногда. Но больше всего пугает, что становится… удобно. Комфортно. Слишком удобно. А к хорошему быстро привыкают. Может и у меня так случится и тогда уже ничего беспокоить не будет.

Доктор кивает, спокойно. Ловлю себя на том, что изучаю её лицо – не глазами, нет. А третьей рукой ощупываю, словно слепой и преобразую внутрь, будто на экран – микровыражения, мышечные паттерны, дыхание. Делаю это не специально, оно само. Словно что-то во мне собирает данные, даже когда стараюсь быть обычным.

– Всё больше людей испытывают подобное, – говорит она, – особенно те, кто сталкивается с аномальными состояниями. Проблема не в самом "другом я", а в том, чтобы выстроить с ним диалог. Ваша задача – не вытеснять, а находить баланс.

– Принять?

Эх доктор, доктор, так ведь весь финансовый сектор Америки может рухнуть, если не найду для себя другого занятия, кроме как грабить банки.

– Понять. А потом – да, возможно, принять, – вернул её голос меня к реальности.

Снова закрываю глаза. Вижу, как по стенке моего внутреннего мира медленно стекает свет. Тёплый. Упрямый. Не огонь. Не энергия. Скорее… понимание. Механизм, которому начал нравиться сам по себе. Потому что стал удобен. Функционален. Эффективен.

И в этом тоже надо будет навести порядок.

– Мы продолжим работу, – говорит она, и понимаю, что сеанс закончился.

Как-то даже жаль, диван у неё удобный. Себе что ли купить, нов квартиру не хочуа в мастерской некуда ставить. Ладно, подумаю. Поднимаюсь. На секунду чувствую, как весь мир снова возвращается – звуки, запахи, тяжесть тела, реальность. Стены, улицы, шорох одежды, шаги охранника в холле.

– Кстати, – сказала она, когда уже поднялся с дивана и собирался натянуть куртку, – у вас впервые зафиксированы стабильные сигнатуры дара. Телекинетического спектра.

Чуть замер, но через секунду уже спокойно кивнул.

– Так я же вам про это и сказал. Появление дара перевернуло всю мою жизнь. Только, увы… хоть теперь тоже сверх, но не в том смысле, как большинство. Мой телекинез – не из сильных. Бытовой уровень, скорее.

Слова были готовы заранее. Отточенные. Проверенные. Их было легко произносить, потому что они правдивы… в той мере, в какой это было безопасно.

Она внимательно на меня посмотрела, будто пытаясь соотнести мои слова с чем-то невидимым.

– Тогда дам вам направление на тестирование. Ничего обязательного, просто рекомендованная процедура. Вам, вероятно, уже известно: если дар нестабилен, лучше это выяснить заранее.

– Конечно, – кивнул в ответ и взял тонкий прозрачный бланк, который она вытянула из планшета.

Формально – бланк с направлением на первичную калибровку. Не полноценная проверка с демонстрацией, а скорее – отметка в системе, что такой-то-такой-то появился в поле зрения. А дальше – дело техники. Пока буду "маленьким" – оставят в покое. В теории.

На деле – непредсказуемо.

– Спасибо, – добавил искренне, пряча бланк в куртку.

В таких беседах лучше быть правдивым с самим собой, до той черты, когда честность уже начинает угрожать тебе самому.

– И помните, – её голос стал мягче, – вы не обязаны быть сильным сразу. Но обязаны быть честным с собой.

Не стал отвечать. Просто кивнул и вышел.

В коридоре было тихо, шаги глушились об искусственный ковролин. За стеклом – город, усталый, серый, но внизу вилась его пульсирующая жизнь: потоки машин, дроны, шум реальности, которую уже невозможно было воспринимать так же, как раньше.