Мародеры

– Хм... А на карте показать сможешь?

– Наверное, - неуверенно ответил Глеб.

Лысый тотчас развернул на столе огромную, будто скатерть, карту мира. Бугай за спиной позволил биотехнику подняться, чтобы лучше видеть, но сам буквально дышал в затылок. От него пахло горелой травой. Глеб чихнул. Бугай чуть отодвинулся, видимо, боясь подцепить какую-нибудь инфекцию. Лысый нетерпеливо постучал карандашом по карте: мол, где эти острова?

Большая часть суши на карте была закрашена зеленым цветом. В океанах владения Зоны обозначались такой же зеленой штриховкой. Как заметил Глеб, там дикарям было известно едва ли о трети поглощенных территорий, а вот суша раскрашена почти верно. Даже цвет картографы выбрали в обоих случаях зеленый, только мутанты использовали множество его оттенков, чтобы обозначить, где чьи владения, а дикарям, похоже, это было без разницы.

Единственной замеченной Глебом ошибкой были серые пятна, подписанные как "Дания" и "северная Германия".

– Вот эти острова, - сказал биотехник, показывая группу островов к северу от Британской Зоны.
– А вот эти земли, - он показал на серые пятна.
– Давно уже поглотили. Еще в конце шестидесятых. Я почему запомнил - мы в Ленинград тоже в конце шестидесятых пришли.

Дикари переглянулись. Судя по блеску в глазах, что-то в сказанном им совсем не понравилось, но развивать эту тему они не стали. Лысый с деланной небрежностью откинулся в кресле и пожал плечами:

– Ну, поглотили и поглотили. Что ж теперь сделаешь? Ты ведь в этом не виноват.

Глеб поспешил заверить, что да, нисколько не виноват. Сам он вообще из поколения восьмидесятых, и ни в одном из поглощений не участвовал. Сердитый строго глянул на него - не иначе так и не поверил - однако лысый был настроен более миролюбиво.

– Да какие твои годы? Успеешь еще. Давай-ка ты нам лучше расскажи про Сердце Зоны.

– Даже не представляю, о чём речь, - ответил Глеб.

Лысому едва удалось удержать бугая от мордобоя. Впрочем, теперь он и сам выглядел не так дружелюбно.

– Вот что, Глеб, я тебе уже почти начал верить, а ты опять юлить начал. Напрасно. Мы знаем, что ты участвовал в добыче этого артефакта.

– В смысле, это тот, который у меня украли?

– Ага, значит, знаешь, о чём речь!
– прорычал сердитый.

– Название слышал, - признал Глеб.
– Но то, что уволокли ваши сталкеры - это не сердце, а мозг.

Лысый обратно подобрел и довольно кивнул:

– Ну, вот можешь же, когда хочешь. А на названиях ты не акцентируйся, сталкеры любят имена попышнее придумать. Ты дело говори. Что это за мозг, чей и зачем? В таком вот аспекте.

Никаких секретов тут в принципе не было.

– Обычный чистый мозг, - сказал Глеб.
– Чей - не знаю. Честно. Скорее всего, вообще специально выращенный. Совсем чистые редко в природе встречаются.

– Я бы так не сказал, - фыркнул сердитый.

Лысый только хмыкнул, одновременно записывая слова Глеба, после чего кивнул, похоже, самому себе.

– Что ж, хорошо. Пусть будет мозг неустановленного лица. И зачем же этот мозг нужен?

– Для разных целей, - ответил биотехник.
– Чем он чище - тем шире область применения.

– Тогда мы ее сузим, - сказал лысый.
– Зачем он нужен тебе?

– Мне? Мне гармонизатор настроить надо.

– Интересно. И что это за штука такая?

Глеб, как мог, растолковал им, что речь идет о целом живом комплексе, который своим псионическим излучением воздействует на окружающую природу, стимулируя всю растительность вокруг расти больше и гуще. Лысый спокойно записывал всё сказанное, время от времени задавая вопросы, но, как показалось Глебу, особенно в сказанное не вникал, по уже замеченной дикарской привычке вылавливая только то, что относилось непосредственно к ним.

Сердитый слушал молча и мрачнел с каждым новым словом. Потом подошел, посмотрел, что понаписал лысый и стукнул кулаком себя по ладони. Должно быть, дозрел до состояния, когда уже просто не мог не врезать хоть кому-то.

– Короче, это просто колхозный инвентарь, - хмуро сказал он.

Глеб на всякий случай решил уточнить, что такое колхоз, и узнал, что это старый, еще довоенный, метод ведения сельского хозяйства. Дикари его до сих пор практиковали. Сойдясь в том, что они друг друга поняли правильно, сердитый помрачнел до предела.

– Вот что, Максимыч, - сказал он лысому.
– Пойдем-ка покурим.

Тот кивнул и поднялся из-за стола. Глеб тоже начал приподниматься, но бугай тотчас положил тяжелую руку ему на плечо. Чуть обратно в табурет не впечатал.

– В твоем возрасте, Глеб, курить еще вредно для здоровья, - сказал лысый.

– Да я и не курю, - ответил биотехник.

Сама забава в Зоне практиковалась, но Петрович считал, что его подчиненным такое бездумное времяпровождение вредно, а спорить с ним - вот это действительно было вредно для здоровья.

– Вот и молодец, - сказал лысый.
– Поскучай пока тут.

Они вышли и сердитый плотно прикрыл за ними дверь. Бугай выпустил, наконец, плечо, но стоял настороже. Глеб, как образцовый пленник, сидел абсолютно неподвижно. Сконцентрировавшись, он весь ушел в слух.

– ...да нет, парнишке я верю, - донесся до него неожиданно благожелательный отзыв сердитого.
– Может, и темнит где-то малость, но не в этом суть.