Маски сброшены

– Нельзя, - с очаровательной улыбкой ответила Елизавета.

– Тебе счастливо, беззаботно, - с упреком сказала мать.
– А я, как обычно, должна что-то придумывать, чтобы не пострадала твоя репутация.

– Маменька, прошу вас, не сердитесь на меня!
– мягким тоном голоса произнесла дочь.
– Я так счастлива!

И, действительно, несмотря на упреки и недовольство матери, глаза дочери по-прежнему сияли, и улыбка не сходила с её лица. Казалось, даже самые резкие замечания не в состоянии были омрачить её счастье. Элеонора Львовна окинула дочь изучающим взглядом. И невольно на строгом, серьезном лице матери промелькнула радостная улыбка.

– Стало быть, счастлива?
– переспросила Элеонора Львовна.

– Очень счастлива, маменька!

– Ну что ж! Это хорошо! Ты заслуживаешь счастья, после всего того, что тебе пришлось испытать. Я рада за тебя, Елизавета!

Видя, что её мать смягчилась, Елизавета хотела было обнять её и поблагодарить, но внезапно остановилась. Ей захотелось, чтобы мать сделала это сама.

– Маменька, вы не хотите обнять свою дочь?
– ласковым голосом спросила Елизавета.

Не говоря ни слова, Элеонора Львовна подошла к ней и заключила её в объятия. Это было так прекрасно! Она пыталась припомнить, когда в последний раз так обнимала дочь, но не могла. От подобного проявления нежности строгая княгиня Шалуева едва не прослезилась. Но ей удалось себя сдержать. Она отстранилась от дочери, глубоко вздохнула и кашлянула.

– Маменька, я хотела бы выразить вам большую благодарность, произнесла Елизавета.
– Ведь это вам я обязана своим счастьем. Если бы вы не сделали заявление в полицию и не обвинили бы моего бывшего мужа в двоеженстве, мне не удалось бы развестись. И сейчас я по прежнему оставалась бы его женой.

– Если бы он не повторил попытку с отравлением или не задумал бы чего-нибудь похуже, - вставила Элеонора Львовна.
– И тогда ты вряд ли оставалась бы его женой.

– Вы совершили отважный поступок! Я представляю, чего вам это стоило! Вы, всегда так дорожившая честью семьи, сами обвинили своего зятя в бесчестье. Мне как никому другому известно, что значит для вас понятие "скандал в обществе". В все же вы пошли на него.

– Это лучше, чем потерять свою единственную дочь, - сказала Элеонора Львовна.
– Я боялась за тебя. Быть может, я не была для тебя хорошей матерью: нежной и понимающей, но ты мне очень дорога. Ты и Алексис.

Елизавета взяла в свои ладони худые, но жилистые руки матери и нежно сжала их. Ей впервые открылось, что за видимой строгостью, холодностью и даже некоторой сухостью её матери может скрываться такая теплая и нежная любовь.

– О, маменька!
– с приятным волнением произнесла Елизавета.

– А знаешь что?
– резко произнесла Элеонора Львовна, чтобы при помощи этой резкости прогнать нахлынувшую на неё сентиментальность.
– Я, пожалуй, останусь до прихода твоего супруга! Мне не терпится с ним познакомиться.

– Я очень этому рада! Но пока его нет, я хотела бы предложить вам горячего чая. Самовар и сдобный пирог уже давно дожидаются вас. А затем, если вы пожелаете, я покажу вам дом.

– С удовольствием.

Владимир появился вечером. Увидев рядом со своей супругой незнакомую даму, он почтительно ей поклонился.

– Маменька, позвольте вам представить моего супруга графа Владимира Елисеевича Вольшанского, - произнесла Елизавета.
– Княгиня Элеонора Львовна Шалуева - моя маменька.

Элеонора Львовна окинула графа надменно-оценивающим взглядом и вежливо наклонила голову.

– Весьма рад знакомству с вами, княгиня, - произнес он, почтительно поцеловав её руку.

– Вот, стало быть, что представляет из себя человек, заставивший мою дочь потерять голову, - произнесла Элеонора Львовна, - и пойти на это безумие.

– Под "безумием" вы, очевидно, понимаете наш священный союз? предположил Владимир.

– Под "безумием" я понимаю безумие, - возразила она.
– Безумие - едва получив развод, вступать в новый брак.

– Маменька, прошу вас, - взмолилась Елизавета.

– А что касается вашего священного союза и непосредственно вас, граф, - продолжала княгиня Шалуева, - то я рада, что моя дочь сделала достойный выбор.

– Весьма польщен, - улыбнулся Владимир.

– Разумеется, в своем выборе она руководствовалась не теми мотивами, которыми следовало бы руководствоваться даме её круга и происхождения, прибавила княгиня Шалуева.
– Для неё желание быть счастливой и духовные чувства всегда были важнее положения в обществе, титула и состояния. А вот для меня - наоборот. Для меня важно то, что неотъемлемо принадлежит мне, что я могу реально увидеть и ощутить. Что такое счастье? Дуновение ветерка. Подул этот ветерок в мою сторону, и я счастлива; подул в другую, и нет моего счастья. Но это мое личное суждение. Вам не следует особенно к нему прислушиваться. Итак, Владимир Елисеевич, должна вам сказать, я рада, что избранник моей дочери сочетает в себе все качества и достоинства, которые важны, как для нее, так и для меня.

– Мне очень приятен столь высокий отзыв обо мне, - поблагодарил он.

– А теперь, - сказала Элеонора Львовна, - поскольку наше первое знакомство удачно состоялось, я хотела бы с вами серьезно поговорить.

– Может быть, нам лучше отложить серьезный разговор?
– предложила Елизавета.

– Серьезный разговор лучше не откладывать никогда, - возразила Элеонора Львовна.
– Иначе может быть слишком поздно.

– В таком случае, давайте поговорим серьезно после ужина?
– настаивала Елизавета.
– А пока позволим себе немного расслабиться и насладиться просто общением друг с другом.

– Общением насладимся в другой раз, - заявила Элеонора Львовна.
– И на ужин я, пожалуй, тоже не останусь. Мне нужно уехать.

– Как, маменька, разве вы не останетесь у нас?
– удивилась Елизавета.
– Вы проделали такой дальний путь и такой же вам ещё предстоит проделать! Прошу вас, останьтесь у нас хотя бы до завтра. Я распоряжусь, чтобы вам приготовили комнату. Не гнушайтесь нашим гостеприимством!

– Вы не можете вот так уехать, княгиня!
– поддержал супругу Владимир.

– Прошу меня простить и понять, - извинилась Элеонора Львовна.
– Я никоим образом не хотела вас обидеть. Просто в мои планы изначально не входило оставаться в вашем имении, а лишь нанести краткий визит. Далее я предполагала заехать в Шалуевское имение, чтобы навестить внука, а заодно и узнать, как там обстоят дела. Я не была там уже бог весть сколько времени. Шалуевское имение находится здесь неподалеку. Если бы мне было хоть что-то ведомо о таком повороте событий, я составила бы свои планы иначе. Но коли уж я решила обойтись кратким визитом здесь и остаться на пару дней там, то я не переменю своего решения. Я дама очень пунктуальная. И моя дочь это хорошо знает. Впрочем, ещё в самом начале моего визита я предупредила её, что останусь лишь до вашего прихода, Владимир Елисеевич.

– Что ж, коли вы так решили, мы не будем настаивать, - сказала Елизавета.

– А теперь, к делу, - властно произнесла Элеонора Львовна.
– Хотелось бы побыстрее все обсудить, чтобы мне не так поздно пришлось ехать в имение.

Все участники расселись за большим гостиным столом. Елизавета и Владимир обратили покорные взгляды на княгиню Шалуеву.

– Итак, что вы намерены делать дальше?
– спросила она.

Елизавета и Владимир переглянулись. Казалось, чего ещё требовалось от них делать дальше, когда самое главное они уже сделали: они поженились, они вместе и они счастливы? Разве что оставаться счастливыми на долгие годы.