Мастер не приглашает в гости
Шрифт:
Меньше всего я себя сейчас ощущала молодой и здоровой, но неловко было спорить со специалистом.
Полиция со специалистом поспорила с удовольствием, но все равно проиграла, потому что врач — святой человек, узнать бы его имя потом! — остался подпирать двери на время допроса, бдительно следя, чтобы пациентку не перевозбудили и не переутомили. И под этим взглядом, к которому вскоре присоединился еще и взгляд сэра Кристофера (а он тоже вообще не добавляет теплоты обстановке!), капитан полиции против собственной воли задавал вопросы тише и деликатнее.
Однако сообщить ему
Шла по рынку, напали, утащили в подворотню, ограбили, избили. Нападавших не видела. Примет не запомнила. Из всех заданных мне вопросов точно я могла ответить лишь на один — озвучить размер похищенной суммы. Отвечая на этот вопрос я очень старалась не смотреть на работодателя, мне было отчаянно стыдно, что из-за меня он лишился этих денег. Вот вам и “повезло с экономкой”!
— Кто знал, что вы именно сегодня отправитесь расплачиваться с поставщиками?
А вот тут я задумалась.
Это, на самом деле, хороший вопрос.
Кто угодно и никто.
То есть да, под конец месяца мы расплачиваемся. Но дата плавающая, я могла пойти вчера, а могла завтра. Я никого не предупреждала (очень удобно быть главной в таких вопросах!), деньги брала из месячного бюджета.
Да и мало ли, может я на рынок отправилась просто так, что-то докупить? Меня ведь схватили еще до того, как я хоть с кем-то успела расплатиться и было ясно, что именно за этим я пришла.
С другой стороны, я не то чтобы часто выхожу из дома и еще реже хожу на рынок…
Я виновато пожала плечами.
— Поставщики знают, что я приеду расплачиваться в конце месяца, но что я поеду конкретно сегодня… я никого не предупреждала.
Капитан обернулся к сэру Кристоферу.
— Скорее всего, за вашим домом — и за вашей экономкой — следили.
Следили…
Каллы.
Нет, сами цветы уже давно завяли и были выброшены.
Но этот человек, узнавший меня на улице и притворившийся, будто видел меня во время собеседования. А потом настойчиво вручивший цветы.
Он был из них.
Теперь я была уверена.
Так они узнали, что я вернулась в столицу. Так выследили. А потом сидели и ждали, пока подвернется случай — ждали целый месяц!
Мне, наверное, еще невероятно повезло, что они все же предпочли попробовать сначала запугать, а не просто сразу убрать. Наверное, внезапно обнаруженный труп Анны Ривс, которая шесть лет назад уехала, породил бы ненужные вопросы, и без крайности организовывать этот труп, а потом от него избавляться, они не хотели.
— Мисс Ривс?
Я поняла, что кажется, пропустила вопросы, но в голове опять все плыло, мысли наслаивались друг на друга и было очень тяжело сосредотачиваться.
— Извините. Я прослушала.
Наверное, вид у меня был совершенно ужасный, потому что даже во взгляде капитана мелькнуло что-то похожее на сочувствие.
— Если вы еще что-то вспомните, сообщите нам, — повторил он.
Я кивнула — голова тут же отозвалась болью.
Полицмейстер направился к выходу. Целитель проводил его бдительным взглядом, как будто ожидал, что страж порядка передумает и на полпути рывком развернется и снова примется меня утомлять. Но когда капитан
скрылся в коридоре, врач тоже откланялся, напомнив про постельный режим. Кажется не только мне, но и сэру Кристоферу.Потом они все совсем ушли, а в коридоре еще звучали голоса и что-то про “безнадежно” (надеюсь, это говорил полицейский, а не врач!).
Я сползла по подушкам вниз, не понимая, чего хочу больше — окончательно расплакаться или уснуть.
А потом снова послышались шаги.
Сэр Кристофер вернулся.
Он пересек комнату — и задернул шторы. И действительно без света, даже рассеянного, стало как-то легче.
— Простите меня.
Я все же открыла глаза, отбросив идею притвориться спящей.
Сэр Кристофер стоял рядом с кроватью. В полумраке было плохо видно, но, кажется, он удивленно поднял брови.
— Это не вы украли мои деньги.
Да, но…
Это из-за меня их украли.
Мужчина вдруг шагнул вперед и сел на край кровати. Возражения, которые я хотела озвучить, застряли где-то в горле от неожиданности.
А он тем временем, взял мое запястье, как в кабинете, все тем же отработанным целительским жестом. Хотел убедиться, что вызванный целитель все сделал правильно?
От прикосновения было жарко. И волнительно. Очень странно. Мужчина, в темноте, в моей (не моей!) спальне… и на фоне этого непонятного волнения мне даже показалось, что он держит меня за руку дольше, чем в прошлый раз. Дольше, чем нужно.
— Поправляйтесь, мисс Ривс, — резко нарушил тишину сэр Кристофер, поднялся и стремительно вышел.
Дверь образцово закрылась сама без единого звука.
—
Сэр Фаулер к моему постельному режиму отнесся, стыдно признать, серьезнее, чем я сама.
Нет, первые двое суток я действительно лежала, едва выныривая из полудремы.
После ухода всех на свете, навалившаяся усталость была так велика, что сначала я вообще проспала пятнадцать часов не просыпаясь, это мне сообщила миссис Доул, регулярно ко мне наведывающаяся. А когда проснулась — поела безумно вкусного бульона, выпила необходимые лекарства, доползла до ванной комнаты и обратно — и снова провалилась в сон. Бульон и лекарства естественно приготовила и добыла кухарка, она хлопотала вокруг меня так, будто я была родной дочерью, а не малознакомой начальницей, и от этого было ужасно неловко и так же ужасно приятно. Я вообще, оказалось, прочно забыла, каково это — когда о тебе заботятся.
Подстегнутая магией и эликсиром регенерация выжирала силы, а их и так было не то, чтобы много. Второй сон был уже скорее поверхностным, странное полуобморочное состояние. В нем я пребывала почти сутки, то глубже проваливаясь, то выныривая, унюхав очередной кулинарный крайне полезный шедевр.
На третий день я проснулась, поела… и не захотела спать. Не то, чтобы я чувствовала себя бодрой и полной сил. Но и ощущение умирающего лебедя отступило. Я сама, без помощи миссис Доул дошла до ванной, вернулась, отмечая, что голова не кружится, тошнота не беспокоит. Если не делать резких вдохов, то и вообще практически здорова! Могу, пожалуй, перебраться все же в свою настоящую комнату и вообще…