Мастер

– И какие же новости приходят из столицы, господин Назаров?

– Но вы же узнаете все, пожалуй, раньше меня, – улыбнулся Петр. – С последним кораблем пришло сообщение, что между Швецией и Северороссией подписан мир. Ко Швеции отходит почти вся Финляндия, за исключением Карельского перешейка, а Выборгская цитадель становится, таким образом, ингрийской приграничной крепостью.

– Знаю, – кивнул Пеери. – Но еще большие перемены при дворе. Бывший наместник Псковский, граф Турашев, большой друг регента и злейший враг всех недругов царя Ивана, отныне первый министр. И, если верить дошедшим до меня слухам, дни пребывания на посту нашего уважаемого наместника, барона Оладьина, к сожалению, сочтены.

– Что вы хотите сказать? – рука Петра, потянувшаяся за куском сыра, остановилась на полпути.

– Лишь то, что уже сказал.

– Боюсь, это будет означать и мою отставку.

– Что было бы чрезвычайно печально, – произнес Пеери. – Все мы очень благодарны вам за возвращение городу Тарту его древнего названия и многие другие добрые дела, совершенные для нашей маленькой страны.

– Не стоит благодарности, – отмахнулся Петр.

– А я думаю, все-таки стоит. Знаете ли, в Нарвском магистрате открылось одно вакантное место. Моя гильдия с удовольствием поддержала бы вашу кандидатуру.

– Лестное предложение… Но зачем это вам?

– Времена меняются. Сейчас ваша партия не в фаворе. Потом все может повернуться наоборот. Мне хотелось бы сохранить с вами самые добрые отношения.

– Но ведь не эстонец не может… – начал было Петр.

– Но может родственник эстонца, – не дал договорить купец. – Если бы вы посватали Анне… Я бы не отказал. Тем более что девка по вам уже давно сохнет.

Вечером того же дня Басову доложили о приходе Макторга.

– Здравствуйте, Эрик, – произнес фехтовальщик, выходя навстречу гостю. – Что привело вас ко мне в столь поздний час?

– Желание попрощаться, мой друг, – ответил шотландец.

– Уезжаете? Куда же?

– Убываю с войском в Латвию, через Эстляндию, – грустно улыбнулся рыцарь. – Сегодня регент объявил о вступлении Северороссии в войну против Литвы и Польши на стороне царя Ивана. А я вместо Ингрийской гвардии командую отныне пехотным полком в армии Вайсберга. Дашевский тоже отослан из Петербурга – но назначен комендантом Изборской крепости.

– Что же, – поклонился Басов, – желаю успеха.

– Успеха! – вспылил Макторг. – Большей глупости я не представляю. Будем таскать каштаны из огня для московского царя.

– Так, может, вы хоть теперь поняли, почему я не служу? – улыбнулся Басов.

– Может быть, – проворчал Макторг. – Но хочу предупредить вас, Басов. Ко двору прибыл посланник московского царя. Причем не просто посол. Задачи его куда шире. Ни для кого не секрет, что намерения регента состоят не только в том, чтобы сделать Северороссию союзницей Московии. Граф Тихвинский мечтает превратить страну в подобие этого варварского царства, где все, кроме венценосца, – бесправные холопы. Говорят, посол этот прибыл, чтобы помочь нашему новому правителю ввести подобные порядки. Но одна из его задач состоит в том, чтобы отыскивать всех, на кого точит зуб царь Иван или кто бежал от его гнева. Будьте осторожнее. И парнишку вашего, Колычева, придержите. Московский царь и его люди злопамятны.

– Спасибо, – поклонился Басов. – Я запомню.

Глава 33 БЕДА

Мелкий ноябрьский дождик сеялся с насупленных небес. На город наступал промозглый осенний вечер. Басов поплотнее закутался в плащ и надвинул шляпу на глаза. Уже с полчаса он стоял на этой улочке Старого города. Ожидание затянулось. Наконец открылась маленькая дверка, ведущая в крыло одного из дворцов, которой обычно пользовались слуги, и в проеме появилась фигура полноватой молодой горничной с горящей свечой в руке. Свеча описала два круга, и Басов мягко выскользнул из темноты.

– Ой, – вскрикнула служанка, когда фехтовальщик внезапно возник рядом. – Господин Басов, вы так испугали меня! Я опять не заметила, как вы подошли.

– Ничего, – ухмыльнулся Басов, тихонько хлопая служанку по пятой точке. – Все в порядке.

– Госпожа ждет вас. Господин в отъезде, – заулыбалась та.

Она отстранилась, пропуская ночного гостя, и Басов не без удовольствия проскочил в темень дворца.

Фрейлина Мейбах ждала его в алькове, облаченная в шелковую ночную рубашку, украшенную всевозможными рюшечками и кружевами.

– Ну, иди же ко мне, любовь моя! – призывно простерла она руки, едва фигура Басова возникла на пороге.

– Я так долго ждал этого момента! – пылко воскликнул фехтовальщик, скидывая промокшие шляпу и плащ и старательно разыгрывая страсть.

– Я тоже. Мгновения без тебя – вечность! – и фрейлина заключила любовника в объятья.

Через час, утомленные друг другом, они лежали в широкой постели супругов Мейбах. “Сексмашина, телка, – думал Басов. – И откуда в этой напомаженной дуре столько страсти? На всех приемах жеманна и ленива. Даже по лестнице взойти не может, не посетовав, как ей тяжело. Похоже, вся энергия уходит в альковные утехи…” Впрочем, энергия ушла еще не вся: фрейлина пошевелилась и сладко потянулась:

– Ты сегодня превзошел себя, радость моя. Басов промолчал. Женщина продолжила:

– А ты слышал, какой конфуз произошел сегодня на улице Ткачей?

– Что там еще?

– Какой-то мальчишка лет шестнадцати вызвал на дуэль дворянина, недавно прибывшего из Москвы. Тот отказался – мол, в Московии поединки не приняты. Тогда мальчишка выхватил саблю и заявил, что если москвитянин не будет защищаться, немедленно убьет его.

По спине у Басова пробежал холодок. Он резко приподнялся на локтях:

– И что дальше?

– Московиту пришлось защищаться, но юноша прикончил его в несколько выпадов. Тот умер еще до прибытия патруля.

– А мальчик? – холодея, спросил Басов.

– Пытался скрыться, но его задержал патруль, – лениво произнесла фрейлина; ей было уже неинтересно. – Препроводили в канцелярию обер-полицмейстера.

– Как звали парня?

– Федор… Колчев, Комчев, Косычев… Не помню.

– Колычев, черт побери, – рявкнул Басов, откидывая одеяло и вскакивая.

– Точно, Колычев. Куда же ты, любовь моя? Басов ничего не ответил. Он спешно натягивал на себя одежду. Почему он не предвидел, почему не почувствовал, почему не предупредил? Беда! И сейчас ничего уже не поделаешь. Надо срочно спасать парня.

Галопом он подскакал к обер-полицмейстерскому дому. Долго барабанил в дверь, пока наконец в прихожей не послышались шаркающие шаги. Слуга, ошпаренный грозным приказом благородного господина разбудить хозяина по срочному делу, перечить не посмел. Через минуту начальник петербургской полиции, в ночной рубашке и колпаке, предстал перед покрытым мелкими каплями дождя Басовым.

– А, господин учитель, – вяло зевнул чиновник. – Что привело вас ко мне в столь ранний час?

– Сегодня арестован мой ученик, Федор Колычев.