Майя

»Братва, ложи карты на стол,» даже привстал со стула. Побледнев от страха, патологоанатом в ужасе выбежал из мертвецкой, вопя во всё горло:

«Люди добрые, спасите! Там ожившие мертвецы в карты режутся- и взимая руки к небу- Господи, отведи и проведи!»

Зная о пристрастии кричавшего к спиртному, проходящие мимо сотрудники, подумали, что у него наверняка развилась «белая горячка», одна медсестра так прямо и сказала:

«Вот ведь козёл старый до чего дошёл, совсем до чёртиков напился, если ему карточный притон в мертвецкой мерещится!»

Но вскоре две санитарки привезли в морг очередного скончавшегося и, зайдя внутрь, остолбенели, увидев всё тех же шестерых мертвецов за карточным столом. Сидящий справа, завёрнутый в белую простынь, пробасил пропитым голосом:

«Хлопцы, играем на вылет, проигравший уступает место новому жмурику!»- повергнув в шок присутствующих.

Когда обе женщины, пронзительно визжа, выскочили из мертвецкой и, присоединившись к Куконцеву, стали вторить ему:

«Люди добрые, спасите!»-в дело вмешалось начальство.

Мои дорогие, что вам сказать, вся больница до сих пор ходуном ходит от хохота.-

Три женщины плакали опять, но теперь уже от смеха. Устав смеяться, все несколько приутихли, как вдруг Майя еле выдавив из себя:» Эта история вполне достойная гоголевского пера!»- снова зашлась звонким смехом.

– Да, розыгрыш этому пропойце удался на славу, но он мог довести Куконцева и женщин до инфаркта.- добавила Эмма.

– А я вам говорю, что оба «шлымазла» должны лечиться у психиатра, причём срочно, а обе женщины обратиться к окулисту, пусть выпишет им по паре очков, может так они смогут отличить живого от трупов. - поставила свой диагноз Ида.-

– Не волнуйся, мама, всех отправили по назначению- смеясь, отвечал матери Марк.

Глава 8 Жизненные сюжеты.

«Бабуля, а я помню, нашу поездку в Сейдеменуху»- сказала Иде за завтраком Майя.

– Как ты можешь помнить, тебе было всего три года

– Ну, и, что. Вот помню, как мы ехали на поезде в Херсон. Это ведь была моя первая поездка, наверное поэтому я запомнила. А ещё помню, как папа с мамой катали меня на лошади, а ты их бранила:

«Вы просто пара ненормальных, что вы делаете с ребёнком. Бог дал вам дитя, чтоб вы над ними издевались.»

– Не может быть, чтобы ты такое помнила, наверняка слышала об этом от кого-нибудь из нас.

– Как на лошади каталась помню, как ты ругалась, помню со слов папы. Предлагаю боевую ничью.

– Ладно,- озорно поглядывая на внучку, согласилась Ида.- А, как на свадьбе танцевала помнишь?-

– Нет, этого я не помню- отвечала Майя.

– Ну, как же, мы ведь в Крым на свадьбу ездили. Соня выдавала замуж свою дочь Асю. Стоило только музыке заиграть, как ты сразу стала гвоздём программы, такие пируэты выписывала, ни дать, ни взять прима-балерина. Неизвестно, кому все больше умилялись, тебе или молодожёнам. Соня по сей день, если о тебе в письме спрашивает, не иначе:» А, как там наша танцовщица?»

– Нет, бабуля, мне это не запомнилось, а вот, как ты тоненько тоненько нарезала и делила нам хлеб, а я просила у тебя ещё, помню хорошо.

– Конечно, милая, ты уже была семилетней девочкой, естественно, что ты помнишь такое. Это происходило в 1932-1933 годах, когда в стране наступил голод, названный в народ голодомором. Больше всех пострадала тогда Украина. Люди вымирали целыми семьями, говорят, что такой страшной голодной смертью погибло больше трёх миллионов человек. Не дай, Бог, кому-то из живущих перенести подобное бедствие!

– Как же такое могло случиться?

– Не знаю, детка, но будучи молчаливым свидетелем тех событий, могу лишь сказать, что в то время правительство проводило жёсткую программу коллективизации, объединяя частные крестьянские хозяйства в колхозы. Если крестьянин обладал более крепким хозяйством, его считали кулаком и ссылали в Сибирь или бог знает куда ещё, где он рыл каналы и котлованы для строек. Весь собранный урожай шёл государству, у крестьян ничего не оставалось для себя, даже тот, кто вырабатывал много трудодней, получал мало хлеба. Ко всему, в том же 1932 году, была засуха и неурожай, а затем вышел закон за кражу зерна и собирания колосьев оставшихся после сбора урожая на поле. Подобравший несколько колосков, мог получить до десяти лет заключения. Так, оставшись без крестьян, умевших вести хозяйство, с опустошенными чрезмерными хлебозаготовками закромами, обнищавшая деревня просто - напросто опухла от голода.

Я помню, как в Киеве с ночи выстраивались километровые очереди к магазинам, где по карточкам выдавали хлеб и подсолнечное масло, как несчастные крестьяне приходили в город с какими-то вещами, пытаясь обменять их на хлеб и умирали от истощения прямо на тротуарах. Особенно пострадали дети и старики, их трупы свозили хоронить в большие ямы на Байковом кладбище, деток возле Лукьяновского, а затем засыпали хлоркой. А по базарам ходила наводящая ужас молва о нередких случаях людоедства.-

– Не может быть! Бабушка, неужели в наше время такое действительно могло произойти?!

– Да, дорогая, голод страшная вещь, способная превратить людей в животных, поедающих себе подобных. Эх, Майя, чего нам только не довелось пережить, дай тебе Бог, солнышко, никогда не познать подобного и пусть у тебя будет сытая и счастливая жизнь!- пожелала внучке Ида, крепко обнимая её.

– Бабуля, а давай вареники с творогом налепим .- предложила Майя