Майя

– А что же произошло с казацкими главарями?

– Их обманом поймали на пиршестве, Железняка клеймили и отправили на каторгу, с которой он бежал, но вновь был схвачен, как умер- неизвестно, Гонту, как польского подданного, передали полякам. Он стойко держался под пытками и был привселюдно казнён. Так плачевно закончилась эта двухнедельная резня.

Майя, ты читала поэму Тараса Шевченка « Гайдамаки»? Нет, прочти, у него есть такие строки:

«Испокон веков Украина не знала покоя.

По степям её широким кровь текла рекою...

Багровеют реки кровью евреев и ляхов,

Горят хаты и палаты. Заодно всё прахом...»

Евреи и украинцы прожили на одной земле несколько веков, но так и не стали добрыми соседями. В глазах украинцев гайдамаки и их предводители являются национальными героями, в глазах евреев – бандитами и душегубами. Крестьяне, страдая от непосильного труда, годами копили к хозяевам неуёмную ненависть и она, вырываясь, как магма из вулкана, уничтожала всё на своём пути. Не разбираясь в тонкостях того, что часть евреев находиться в прослойке посредников между ними и польским дворянством из-за запретов заниматься другим делом, они ненавидели евреев не меньше, чем шляхту и отождествляя господскую власть, как зло, совершали ещё большее зло, обагряя руки кровью ни в чём не повинных людей. Справедлива борьба каждого народа за свою свободу, но путь за независимость украинского народа вымощен многотысячными трупами еврейского и не принёс покоя ни одному из них, ибо нельзя строить своё счастье на крови и боли других. Какой бы не была благородной идея, она не служит оправданием истреблению беззащитных и время не снимает с убийц ответственности за содеянное, как не позволяет строить будущее без должного покаяния!

Пересидев бунт в лесу, Ашер и Хана вернулись в Лысянку. Каким же тягостным было это возвращение: ни родных, ни дома. Картина пепелища навеяла Хане пережитое восемь лет тому назад, когда будучи маленькой девочкой, она точно также стояла и безрадостно смотрела на обуглившиеся головешки сгоревшего крова, оплакивая вместе с остальными, зарубленных гайдамаками мать и сестру, не в силах ещё постичь горечь утраты. Дом Брухи уцелел и дети, выкопав припрятанный узел, поселились в нём. Медленно, ещё не оправившись от резни и казни, приходил в себя городок, а с ним и крайне поредевшая еврейская община. Живые думают о живых. Через два года Ашер и Хана поженились. В дальнейшем у них родились два сына. Они назвали своих мальчиков в честь безвременно почивших отцов: Авраам и Моше. Гораздо позже появилась любимица Либа, получившая своё имя в честь погибшей бабушки Леи. Когда девочке исполнилось 16 лет, Хана подарила дочери на счастье свои серьги. Она всегда считала, что кроме Божьей воли, в те страшные дни, их с Ашером оберегали эти выполненные с огромной любовью миниатюрные виноградные гроны. С тех пор и повелось в семье дарить эти серьги старшей дочери в день её шестнадцатилетия.

Либа вышла замуж за Ицхака, сына купца из Любара, и, покинув родительский дом, перебралась в семью мужа. После трёх мальчиков, у них родилась Сара - Фрума, у неё Фейга, родившая Перль, мою бабушку. Затем серьги перешли к Ите, моей маме, а теперь к тебе, моя дорогая.

– Мама, почему ты раньше не рассказала мне эту историю?

– Солнышко, разве подобные ужасы уместны для ушек маленькой девочки? К слову сказать, у этой истории есть продолжение, но сейчас я к нему не готова, как – нибудь в другой раз.

Кстати, тебе будет интересно узнать, что через 42 года после Уманской трагедии, рядом с жертвами резни, был похоронен знаменитый рабби Нахман из Бреслава. Он сам завещал похоронить его в Умани, написав:

»Души умерших там за веру ждут меня.»

Думаю, Майя, тебя также заинтересует тот факт, что Греков лес и речушка Каменка послужили основой удивительному храму природы Софиевскому парку, подаренному графом Потоцким своей красавице жене Софие. Как-то мои дедушка с бабушкой поехали в Умань по торговым делам деда и взяли нас с Диной на прогулку в парк. Живописные аллеи этого чудесного места, украшенные скульптурами, витиеватыми беседками и фонтанами, пробудили во мне воспоминания о судьбе совсем юных Ханы и Ашера, загнанных в лес человеческой ненавистью и, спасшихся, лишь благодаря огромной силе любви и Божественному провидению. Мне виделось, как в подобном гроте, когда-то прятались двое влюблённых, пытаясь выжить, а вот на такой похожей поляне, собирали ягоды. Эта старая, мало-кому известная история, романтично перекликалась в моём сердце с другой, более поздней - симфонией любви графа к своей жене, на века запечатленной в гармонии Софиевского парка.

– Мамочка, давай в папин отпуск, организуем экскурсию в Софиевку.

– Мне нравится твоё предложение, я совсем не против побывать там ещё раз, но о деталях поговорим завтра, вернее говоря- сегодня. Детка, всё, пора спать, у меня просто смыкаются глаза и заплетается язык.

Уже светало, когда вдоволь наговорившись, Эмма и Майя, обнявшись и мирно посапывая, уснули на кровати.

Глава 5 Забота о новых подданных.

«Мой самый любимый на свете завтрак»- вскрикнула Майя, увидев на столе жареный картофель, а к нему салат из молодой редиски и зелёного лука в сметане- «Ой, бабуля, прости, что я не встала пораньше тебе помочь, каюсь, проспала.»

– Не удивительно, для двух таких полуночниц, как ты и твоя мама. Сами всю ночь не спали и мне не давали, бродили туда-сюда болтали без умолку до утра, глаз не дали сомкнуть. Что это с вами было?

– Бабушка, ты уж извини нас, если мешали тебе отдыхать, но так-ли это, что ты совсем- совсем не спала?- хитро улыбнувшись, продолжала Майя- А, что по поводу богатырского храпа доносящегося из твоей комнаты?

– Я храпела, не может такого быть!

– Ну, не домовой же, кроме тебя некому- и обе, взглянув друг на друга, весело рассмеялись.

– Салат, просто объедение.

– С твоей грядки, огородница ты наша, давай доедай.- накладывая внучке добавку, отвечала Ида Соломоновна.

– Майя, я сегодня после обеда встречаюсь с Басей, мы пойдём проведать нашу старую приятельницу. Как оказалось, у неё совсем недавно, умер муж. Бася, об этом чисто случайно узнала во вчерашнем разговоре с нашей общей знакомой, вот мы и решили устроить эдакие вдовьи посиделки. Так, что сегодня ты старшая дежурная по кухне.

– Не волнуйся, бабуля, я за всем пригляжу. Басе привет!
– и поцеловав Иду, убежала в школу.

Вернувшись домой, Майя занялась готовкой любимых Эммой, картофельных оладьев. Ей хотелось управиться с ними до маминого прихода.

– Мамочка, я целый день под впечатлением описанных тобой событий. Это, как прочитать увлекательный исторический роман, к тому же о своих родных - приветствовала она вернувшуюся с работы Эмму- ты сказала вчера, что у него есть продолжение. Честно говоря, мне очень хочется его услышать.

– Значит, столь шикарно накрытый стол, как в лучших ресторанах Лондона и Парижа, это не знак дочерней любви к матери, а всего лишь дань праздному любопытству?- посмеиваясь, спросила Эмма.

– Ну, что ты, мама, я просто хотела сделать тебе приятное- отвечала, стушевавшись, Майя.

– Ладно, ладно, я согласна на взятку оладьями, отправляя их один за одним в рот- смаковала женщина- к тому же они получились совсем не дурно, не хуже, чем у бабули. Вот только боюсь, дорогая, что продолжение моего повествования тебя скорее разочарует, чем обрадует, так как весёлого в нём крайне мало- предупредила Эмма застывшую в ожидании дочь.