Меч и проводник.Дилогия.
Шрифт:
– Это здание, где молятся, - пояснил Дерек.
– Молятся?
– удивился Хельм.
– В смысле - просят о чём-то?
– Просят?
– недоумевающе повторил советник по финансам.
– Ты собирался просить за Талину?
– Да, - согласился Дерек.
– Что мне ещё остаётся?
Советники смутились. Потом Дагор попытался объяснить:
– Тут некого просить, владыка... об этом не говорят, но... наш мир, он... почти нижний, если вообще не нижний... всё бессмысленно - нас не слышат...
Купец вздрогнул, а Хельм продолжил:
– Не хотелось бы в это верить, но Талина же рассказывала - нижние ходят под горами.
– Ну зачем уж так-то...
– передёрнул плечами купец, - зачем уж мрачно-то так... прям иди и вешайся... нельзя так...
– Говорят - проводник есть, - не обратил внимания на его слова Хельм, - но... вдруг это только легенда или мечта? Эльфы - они, может быть, и знают, но никому не говорят... или не хотят расстраивать... Скорее всего - наш мир забыт и брошен. Здесь некого просить, владыка. Никто не услышит. Потому никто и не просит.
Хельм замолчал, с сочувствием глядя на Дерека. Ильм рассматривал сапоги.
– Нет, - отрезал Дерек.
– В нижних мирах не рождаются дети. Просто все привыкли рассчитывать только на магов. А они - не всемогущи. Оставьте меня.
Они смотрели вслед уходящему владыке. Когда за ним закрылась дверь, Ильм осторожно оглянулся по сторонам и спросил почти шёпотом:
– Слышь, а ты откуда про проводника знаешь?
– Архив Улара разбирал, - ответ прозвучал невесело, - там было много интересных копий эльфийских летописей. Не всё - обрывки или выжимки... А ты откуда слышал?
– На юге мир совсем другой, - пояснил Хант, - там много о чём говорят, что у нас забыто давно. И свитки можно спокойно прочитать в архивах - плати только. Я услышал и заинтересовался - но там ничего не понятно. Даже смотрителю за перевод заплатил - только всё равно ничего не понял. Но южане надеются, что проводник всё же есть, иначе... а эльфы что пишут?
– Эльфы?
– переспросил Хельм.
– Да что они могут написать... Название нашего мира у них интересное - Тонущий, с сопроводительной мелодией - "но ещё есть слабая надежда...", и мелодия-то такая - сомневающаяся очень... Может, она и правда есть? Я честно, мало что прочитать успел - искать наводчика надо было спешно. Там каждый удар сердца на счету был - не до летописей. Понял только - не меньше шести проводников нас бросили. Про пятого написано "сбежал", с мелодией "и его сложно за это осуждать...", это ещё при прадеде нынешнего эльфийского короля - сам понимаешь, сколько с тех пор воды утекло... Про шестого - "ушёл и оставил", про седьмого - "забрали", с сопроводительной мелодией... как бы так перевести... "зарвался" - это уже при отце короля. А прислали ли нового - я не нашёл. Как они так живут, эльфы? У них память другая? Или они не помнят ничего из прошлого?
Купец почесал в затылке.
– Да так же как и мы, наверно, - предположил он, - ты себя в детстве часто вспоминаешь? А ведь надо будет - припомнишь. Спроси чего полегче.
Стемнело. Они постояли перед порогом гостиницы и вошли внутрь.
Он прошёл к себе и закрыл дверь. Неважно - услышат ли его. У него нет выбора.
"Но если б я пришёл к
ней в первую ночь... если б я пришёл к ней тогда... я думал бы сейчас, что это мой ребёнок..."Он стоял у закрытой двери и не знал - как это, просить... он никогда не просил.
"Пусть она выживет", - шептал он на родном языке, наступая на горло собственным желаниям, - "пусть она и её... её... её... пусть девочка тоже выживет, мне так стыдно, я... я предпочёл бы, чтоб её не было... но если она есть - не могу же я просить, чтоб выжила только Талина... пусть... девочка... тоже... выживет... пусть она... пусть они... обе... выживут..."
Он чувствовал себя мерзавцем - будь это его дочь, он рыдал бы сейчас, умоляя сохранить её. Будь это чей-то чужой ребёнок, не Талины и не неизвестно какого... ублюдка...
– слова не пришлось бы выталкивать из себя неимоверным усилием воли, они давались бы ему легко, даря уверенность в собственном благородстве. Это так просто - просить за других, за тех, кто не отнимает у тебя любимую женщину. И совесть бы не мучила. И не обжигал бы щёки жуткий стыд от надежды, что Талина - очнётся, а ребёнок... ну что там, полторы дюжиницы, его и нет ещё... а удар был такой сильный... Он никогда не предполагал, что окажется в такой ситуации. И уж никак не думал, что его желания могут быть столь ужасны, а душа - столь черна. Оказывается, он совсем не знал самого себя... но если бы он пришёл к ней в первую ночь... если бы он пришёл к ней тогда...
"Пожалуйста, пусть она выживет... и... пусть эта не моя девочка тоже выживет... пожалуйста..."
Глава 22. Сторожея
– Здравствуй. Здравствуй?
– Ну привет.
– Я пришёл просить тебя о помощи.
– Я уж вижу. Можно подумать, ты когда за чем-то другим приходил. Начинай.
– Помоги, пожалуйста.
– Значит, как с собой меня взять - так пошла вон, а как припёрло - так помоги, лапа? И так каждый раз?
– Прости. Помоги, пожалуйста.
– Неубедительно. Всё сначала.
– Давай, ты ноги об меня потом вытрешь? Не до этого, честно. Пойдём глянешь?
– А с собой возьмёшь?
– Да. Если будешь очень настаивать. Но ты ведь не будешь?
– Так припёрло? Я подумаю. Пошли что ль.
– Спасибо.
– Это твоя пассия?
– Разве я когда-нибудь на кости кидался?
– Ну мало ли... разнообразия захотелось. Ребёнок, надеюсь, тоже не твой?
– Не смешно.
– Кто её так?
– Попала под удар чёрного единорога.
– Где вы его откопали?
– На нём Дерек ездил.
– И?
– Ну он взбрыкнул, а эта дура бросилась любимого собой закрывать.
– Трогательно. А ты где был?
– Отлучился... ненадолго.
– Молодец, приветствую. Очень правильное решение. Ты чаще уходи от него подальше, глядишь, нового повелителя быстрее искать придётся. Убедить кретина, что на единорогах не ездят, нельзя было?
– Пытались, хором на десять голосов.
– Я не об этом.
– Сегодня я внушу ему отвращение к единорогу, завтра - к этой девчонке, а послезавтра у меня на трон сядет слюнявый идиот. И мне две-три дюжины лет от него ни на шаг отойти нельзя будет.
– Не факт.
– Но очень вероятно. Ты ведь её вытолкаешь?
– По-моему, у меня прямо противоположная специализация.
– Но ты поможешь?