Меч Королей

Удар кремня об сталь, шум дыхания, еще одна искра, и маленькая щепка из кошеля Финана загорелась. Крошечного пламени хватило, чтобы разглядеть в обломках у разрушенной стены нечто, похожее на вход в пещеру. Темный проход поддерживала расколотая, покосившаяся колонна. Осви прополз в дыру. Финан протянул ему горящую щепку, и огонек исчез внутри.

— Сюда! — прошептал Осви.

Финан последовал за ним, затем мы по одному пролезли в пещеру. Финан поджег кусок дерева побольше, и в его свете я увидел, что мы оказались в погребе. Я рухнул на каменный пол, от вони меня едва не вывернуло. Похоже, погреб находился рядом с выгребной ямой. Бенедетта прижала к лицу шарф. Потолок поддерживали толстые колонны из римского кирпича.

— Мы прятались тут, — сказал Осви, а потом пролез сквозь пролом в дальней стене погреба. — Осторожнее здесь!

Финан снова последовал за ним. Пламя самодельного факела дрожало. За проломом оказался еще один погреб, только глубже, а справа — выгребная яма. Узкая лестница вела к кирпичной арке, и Осви исчез в ней. Его окликнул мальчишеский голос, потом к внезапному шуму добавились другие голоса, Финан отдал факел Видарру и обнажил меч. Он прошел сквозь арку и крикнул, чтобы все заткнулись. Немедленно стало тихо.

Я последовал за Финаном и обнаружил в последнем погребе с десяток детей. Самому старшему было лет тринадцать, а самому младшему вполовину меньше. Три девочки и девять оборванных мальчишек, все истощенные, с огромными глазами на бледных испуганных лицах. У них имелись соломенные постели, одеждой служило тряпье, волосы были тонкие и длинные. Осви развел небольшой костер из соломы и щепок, и в его свете я увидел у одного из мальчишек нож в руке.

— Убери его, малец, — рявкнул я, и нож исчез. — Это единственный выход? — спросил я от кирпичной арки.

— Единственный, господин, — сказал Осви, колдовавший над огнем.

— Он лорд? — спросил мальчик.

Никто ему не ответил.

— Кто они? — задал я глупый вопрос, поскольку ответ был очевиден.

— Сироты, — сказал Осви.

— Как ты.

— Как я, господин.

— У вас что, нет монастырей? — спросила Бенедетта. — Мест, где заботятся о детях без матери?

— Монастыри жестоки, — резко ответил Осви. — Если ты не нравишься монахам, они продадут тебя работорговцам на реке.

— Что происходит? — спросил мальчик, убрав нож.

— Город захватило вражеское войско, — ответил я. — Лучше вам оставаться здесь, пока они не успокоятся.

— А вы от них убегаете? — спросил он.

— А ты как думаешь? — поинтересовался я, но он не ответил. Я знал, что он думает, будто может получить целое состояние, предав нас, поэтому я и спросил Осви, есть ли другой выход из вонючего темного погреба. — Вы останетесь здесь, пока мы не разрешим уйти, — добавил я. Мальчик просто молча посмотрел на меня. — Как тебя зовут, малец?

Он поколебался, будто хотел воспротивиться мне, а потом пробормотал:

— Алдвин.

— Алдвин, господин, — поправил я.

— Господин, — неохотно добавил он.

Я подошел к нему, перешагивая через тряпки и солому. Присел на корточки и посмотрел в его темные глаза.

— Если предашь нас, Алдвин, враги дадут тебе шиллинг. Может быть, два шиллинга. Но если окажешь мне услугу, я дам тебе золото, — я вынул из кошеля монету и показал ему. Он уставился на нее, потом посмотрел мне в глаза и снова на монету. Он молчал, но во взгляде я видел голод. — Ты знаешь его? — спросил я, кивнув в сторону Осви.

Он посмотрел на Осви, потом на меня.

— Нет, господин.

— Погляди на него. — Мальчик недоуменно нахмурился, но послушно посмотрел на Осви, освещенного огнем костерка. Алдвин увидел воина с подстриженной бородой, кольчугу тонкой работы, расшитый пояс с маленькими серебряными пластинами. — Скажи ему, кто ты, Осви, — велел я, — и кем ты был.

— Я воин Нортумбрии, — гордо сказал Осви, — но когда-то был таким как ты, мальчик. Я жил в этом погребе, воровал еду и убегал от работорговцев, как вы. Потом я встретил моего господина, и с тех пор он платит мне золотом.

Алдвин снова посмотрел на меня.

— Ты в самом деле лорд?

Я проигнорировал вопрос.

— Сколько тебе лет, Алдвин?

Он пожал плечами.

— Не знаю, господин. Двенадцать?

— Ты главный среди этих ребят?

Он кивнул.

— Я забочусь о них, господин.

— Ты жестокий?

— Жестокий? — нахмурился он.

— Ты жестокий? — снова спросил я.

Он все еще казался озадаченным этим вопросом и вместо ответа взглянул на своих товарищей. Ответила одна из девочек.

— Он может ударить нас, но только когда мы делаем что-то не то.

— Если будете служить мне, — сказал я, — я буду хорошо платить всем вам. И да, Алдвин, я лорд. Я великий лорд. У меня есть земля, корабли и воины. И в свое время я вышвырну врагов из этого города, их кровь зальет эти улицы, псы станут грызть их кости, а птицы выклюют им глаза.

— Да, господин, — прошептал он.

Я надеялся, что сказал ему правду.

Спирхафок исчез, каменная пристань опустела, на террасе не лежало никаких тел.

Мои новые воины принесли вести, точнее, Алдвин со своим младшим братом вышли на разведку и вернулись, бурля от счастья из-за успешно выполненного задания. Отец Ода пытался отговорить меня от того, чтобы вовлекать их, твердил, что искушение предать нас будет для них слишком велико, но я видел в молодых глазах Алдвина жажду. Не жажду предательства, не жажду удовлетворить алчность, а жажду принадлежать к чему-то, что-то значить. Они вернулись.

— Там были воины, господин, — взволнованно сказал Алдвин.

— Что нарисовано на их щитах?

— Птица, господин. — Городские дети не отличили бы ворону от чайки, но я предположил, что птица, какая бы она ни была, знак Восточной Англии.

— И никаких трупов?

— Нет, господин. И крови тоже.

Разумное наблюдение.

— Как близко вы подобрались?

— Мы вошли в дом, просили подаяние.

— А они что?

— Один дал мне по голове, господин, и велел выметаться.

— И вы вымелись?

— Да, господин, — ухмыльнулся он.