Меченый. Том 4. Точка кипения

По предварительным данным, республиканцы потеряли 8 мест в Сенате и 71 место в Палате представителей. Это худший результат партии с 1958 года, когда при президенте Эйзенхауэре они потеряли 13 сенатских мест.

Аналитики выделяют несколько ключевых причин поражения:

Эффект «шестого года» — традиционное ослабление правящей партии во второй президентский срок; п ровальная экономическая политика: инфляция вплотную приблизилась к двузначному значению, сохраняются рекордные цены на бензин; н еудачно развивающаяся война в Персидском заливе; з абастовка дальнобойщиков накануне выборов; м ногочисленные скандалы сопровождающие республиканскую партию последние 2 года.

Особую тревогу республиканцев вызывает обвал рейтинга президента Буша до 33% — хуже в XX веке были только Трумэн, Никсон и Картер. При этом до следующих президентских выборов остается два года, что дает время для дальнейшего падения.

Последствия поражения уже очевидны:

Блокирование консервативных инициатив, с рыв назначений в Верховный суд и принятие других важных кадровых решений, н евозможность проведения налоговых реформ и вообще хоть сколько-нибудь важных изменений.

Политологи отмечают, что эти выборы могут означать конец «эры Рейгана». Демократы заявляют о необходимости пересмотра внешнеполитического курса. Перспективный сенатор от демократической партии Майк Дукакис уже в открытую заявляет о необходимости сворачивания милитаристских авантюр текущей администрации.

Впрочем, у Буша остается теоретический шанс повторить «чудо Трумэна» 1948 года, но для этого потребуются экстраординарные меры.

— Товарищ подполковник, скажите, пожалуйста, на кой-ляд мы тут катаемся?

— Степанов!

— Я!

Подполковник нарочито медленно снял с пояса флягу, сделал пару небольших глотков. День предстоял долгий, всё время на солнце. Начнёшь заливаться водой с утра — будешь всю дорогу потеть как свинья.

— Сержант, а ты не охренел? Думаешь, контракт на сверхсрок подписал — тебе уже сам чёрт не брат? Так я тебе очень быстро могу показать всю глубину этих беспочвенных заблуждений. Веришь?

— Так точно, товарищ подполковник! Верю. А всё же?

— Геодезистов сопровождать будем, — Павел Павлович, которого достаточно оперативно подлатали в госпитале, успел отгулять положенный по ранению отпуск, обмыть как полагается новое звание и прилетевшие звёзды на погоны, и уже к концу лета 1986 года вернулся в Афганистан.

После событий в Пакистане в Афганистане резко стало спокойнее. Установилось странное равновесное состояние: лишившиеся основных каналов внешней подпитки моджахеды до минимума снизили активность и практически перестали нападать на пункты дислокации советской армии, ограничиваясь лишь регулярным минированием дорог и обстрелами конвоев. Впрочем, и подобных инцидентов стало значительно меньше. И это при том, что задействованные в пакистанском блицкриге части 40-й армии после окончательного подписания мирного договора между СССР, Пакистаном и Индией были выведены обратно в Союз и на территорию горной страны больше не возвращались. Руководство в Москве демонстрировало всем заинтересованным сторонам своё твёрдое желание наконец уйти от ставшей столь токсичной истории с «оккупацией» Афганистана и бесконечной войной в этой горной стране.

Назвать сложившуюся ситуацию «миром» не повернулся бы язык ни у одного, даже самого большого оптимиста. С другой стороны, войной данное положение тоже назвать было сложно. Москва потихоньку — без шума, пафоса и громких речей — выводила наземные подразделения, оставляя на месте аэродромы с боевой авиацией и части спецназа. Непосредственно же армия Афганистана — та, которая официальная, — мало на что была способна, и конечно, ни о какой борьбе с моджахедами в этих бесконечных горах речи уже и не шло. Было ли это затишье перед бурей — никто не знал, но пока международная ситуация складывалась благоприятно, решено было резко активизировать давно планируемые инфраструктурные проекты.

— Зачем геодезисты, товарищ подполковник?

— Степанов, не нужно делать вид, что ты умнее лошади. Ты хотя бы знаешь, кто такие геодезисты?

— Так точно! Знаю. Они всякие измерения проводят на местности. Чтобы, значит, потом строительство вести.

— Ну вот, железную дорогу они строить собираются… — Корчагин заметил вышедших из штаба гражданских в сопровождении штабного полковника и отдал команду: — Стройся!

Вся наносная расслабленность тут же слетела с бойцов спецгруппы, намёк на панибратство оказался отброшен. Опытные солдаты знали, когда можно — позволяет настроение начальства и обстановка вокруг — невозбранно делать «ля-ля» языком, а когда нужно выполнять распоряжения максимально чётко.

— Товарищ Корчагин, вы сегодня будете нашим Вергилием, — старший присланной в Афганистан группы специалистов железнодорожного ведомства выглядел странно: худощавый, высокий человек лет пятидесяти в выцветшей панаме и серой хлопчатобумажной куртке с множеством карманов. Одет он был, скорее, как турист или рыбак, нежели инженер с серьёзным заданием.

— Вергилием, значит Вергилием. Тут действительно порой жарко как в аду, — судя по мелькнувшему на секунду разочарованию в глазах инженера, он думал поддеть «сапога» по поводу незнания того классической литературы. Но нет, Корчагин такого удовольствия гражданскому не доставил. — А вас, простите как…

— Алексей Петрович.

— Царское имя, — теперь уже Подполковник с рукопожатием подколол собеседника историческим фактом. Впрочем, надо отдать должное главный группы геодезистов, тот не смутился, а только кивнул, после чего представил своих коллег.

Подполковник окинул нестройную группу гражданских, среди которых неожиданно обнаружилась и девушка, что выглядело в местных условиях полнейшим абсурдом. Корчагин только молча поднял ладонь и сделал удивленные глаза, дивясь на такое непривычное в эти местах явление.

Инженер, проследив за его взглядом, пожал плечами:

— Не волнуйтесь. Марина у нас опытная, уже не первая командировка. Сама напросилась.

— Ну-ну, — буркнул Корчагин. — Когда начнётся стрельба, сами ей объяснять будете, кто тут прав, кто виноват. Оружия у вас, я понимаю нет, но хоть защитой озаботиться можно было?

— Чем?

— Защитой, — подполковник постучал костяшкой пальцев по грудной платине надетого бронежилета. — Или вы думаете, что пули в случае чего будут вас облетать? Потому что вы гражданские? А, ладно…

Гражданские переглянулись, но промолчали, явно решив, что спорить с военными бессмысленно. Так оно, собственно, и было.

— Ладно, — Корчагин повернулся к своим. — Садимся по машинам. Степанов, группу замыкаешь!

— Есть! — сержант коротко кивнул и махнул рукой бойцам, занимавшим места в БТР. — Лейтенант, твоя птичка готова к запуску.

Еще одной задачей, — собственно даже основной, все же для сопровождения геодезистов спецгруппу КГБ во главе с подполковником никто бы дергать не стал — было испытание в боевых условиях разведывательной установки Шмель-1, смонтированной на базе БМД.