Меченый. Том 4. Точка кипения

— Да ну, как бы… Да, — автомеханик смущенно почесал намечающуюся на макушке лысину. — Много приходится работать. Когда я в ТТУ слесарил, оно, конечно, проще было, но и денег там на квартиру бы не заработал — пришлось бы в очереди стоять, как все.

— Какие проблемы? Есть жалобы по твоей линии? Как дела с запчастями — должно было полегче стать? — продолжая изображать из себя отца народов, вникающего буквально в каждую проблему, спросил я. Впрочем, тут мне было действительно интересно.

Перенастройка — вернее, подготовка к ней, не все там было так просто — конвейеров сразу на нескольких автомобильных заводах в моменте привела к резкому снижению выпуска автомобилей в стране. Если в 1985 году машин собрали около 1,3 миллиона штук, то в 1986 ожидалась просадка где-то до 900 тысяч. Это неприятно било по бюджету, с одной стороны, а с другой — позволило некоторым образом решить вопрос хронической в СССР нехватки деталей.

Поскольку конвейеры вынужденно простаивали — не все вместе, а по очереди, да и не всегда простаивали, местами можно было продолжать собирать старые модели, в общем, сложно там все было — а автоагрегатные заводы, наоборот, только наращивали выпуск продукции, чтобы успеть войти в колею перед пуском площадки в Елабуге, неожиданно оказалось, что долю запчастей можно пустить в свободную продажу.

В магазины, правда, их не отправляли — боролись с перекупщиками таким образом — наладили заказ железяк по каталогам. Теперь самозанятые, имеющие прописанный тип деятельности «ремонт автомобилей», могли выписывать каталоги запчастей — благо, не так много у нас моделей в стране выпускалось, чтобы это стало проблемой — и заказывать необходимые для работы детали по почте.

При этом свободная спекуляция — то есть перепродажа с наценкой — запчастей не допускалась. Мастер обязан был продать клиенту деталь по назначенной цене, добавив себе чисто символическую наценку «за хлопоты». Основная же прибыль шла у таких самоделкиных с работы.

За прошедшее с появления в законодательстве СССР понятия индивидуальной трудовой деятельности у нас по всей стране зарегистрировалось больше десяти тысяч подобных гаражных автомастерских, и процесс этот только продолжал шириться.

Поскольку деятельность была «индивидуальной», большой производительности от таких точек обслуживания техники ждать было глупо. Со всеми выходными и отпусками один гараж был способен обслужить ну, скажем, три сотни автомобилей в год. Это если там что-то не очень сложное было — типа замены масла или покрышек. Впрочем, с такими мелочами население у нас в стране — рукастое и не «испорченное» сервисом — чаще всего и само справлялось.

К мастерам обращались, когда вылезала действительно серьезная проблема — перебрать движок или трансмиссию. Это все же уже несколько иной уровень компетенции нужен. Ну и при зарегистрированных в СССР 15 миллионах автомобилей… Короче говоря, рынок тут имелся весьма и весьма обширный.

Прелесть системы с заказом запчастей по каталогам — ну, во всяком случае, так задумывалось, как оно будет на длинной дистанции, еще предстояло выяснить — заключалась в том, что она работала одновременно и на сбор обратной связи.

Поскольку заказы и рассылка железяк шли через специализированный центр, получалось, что там еще и статистика накапливалась сама собой. Что ломается чаще, что реже. Модификации каких узлов нужно уделить больше внимания, план на какие детали на будущий год стоит расширить.

Пустить бы все это дело через сетевую базу данных — вообще бы цены не было. Эх, мечты-мечты…

Перекинулись еще парой фраз с автомехаником, после чего — явно толпа у подъезда желала дальнейшей раздачи ключей всем сердцем — продолжили. Тем более, что с затянутого зимними облаками неба начали потихоньку срываться отдельные снежинки, напоминая о пришедшей в столицу зиме.

— Алехина Анна Петровна! Каридзе Иосиф Вахтангович!

Люди выходили из толпы, получали свои ключи и документы на жилье, улыбались, жали руки, благодарили нас за участие и радостно шли наконец осваивать квадратные метры.

Всего в 1986 году под продажу было выделено около пятнадцати миллионов квадратных метров жилья из ста тридцати запланированных. Тут нужно понимать, что исторически большую часть жилья строили для своих работников сами предприятия. Такого себе большого общего фонда, из которого можно было бы безболезненно достать лишние квадратные метры, просто не существовало.

При этом по плану на 12-ю пятилетку строительство жилья должно было вырасти со ста двадцати миллионов квадратных метров в год до ста восьмидесяти. Это требовало громадных капитальных затрат на расширение предприятий, выпускающих стройматериалы, ну и, конечно, строительство новых.

Если брать, например, Смоленскую область — московскую взять по понятным причинам теперь стало невозможно — то тут предполагалось возвести больше сорока новых производственных объектов, связанных со строительством. Производство кирпичей, всяких газоблоков и других конструкционных материалов, цемента, завод лакокрасочной продукции, стекольная фабрика, несколько столярных цехов… Всего и не упомнишь.

— На этом, кажется, все? — Сама раздача ключей заняла со всеми плясками и танцами около часа. — Ну что, Борис Николаевич, теперь, кажется, можем и государственными делами заняться.

Ельцин, который приехал на данный импровизированный митинг вместе со мной, был явно недоволен происходящим. Он откровенно попытался влезть в кадр и поучаствовать в «торговле лицом», однако я его аккуратно оттер и сказал подождать чуть в стороне.

ЕБН очевидно тяготился своим чисто техническим положением в ЦК, не имеющим больших политических перспектив, и, глядя на меня, пытался тоже сыграть на поле народной любви. Вот только мне этого было не нужно — пускай работает, курирует строительство, а в действительно важные вещи не лезет. Не хватало еще ошибок прошлого повторять.

Несмотря на некое «затишье» — иерархия в Политбюро оказалась выстроена, оппозиция «села в оборону» и не пыталась, вроде бы, лезть под руку — на самом деле возня под ковром продолжалась.

Так, на прошлой неделе в «Шпигеле» вышла большая статья, посвященная сыну руководителя Украины Щербицкого. Как водится в таких случаях, была она совсем не комплиментарной и при этом очень даже заказной. Не будем показывать пальцем на того, кто ее проплатил.

Реакция пока не последовала, но я уверен, что она будет — такие знаки наши партийцы считывали влет. Ну и, конечно, подобные уколы заставляли и других «приближенных» нервничать: сегодня его давят, а завтра ведь могут и меня начать. Тревожно.

— Да, Михаил Сергеевич, думаю, нас уже ждут.

Заседание комиссии ЦК по строительству собралось прямо в одной из почти законченных и готовых к передаче жильцам, но еще не заселенных квартир в соседней же шестнадцатиэтажке. Почему тут? Ну, считайте, что это моя блажь такая — хотелось вытащить наших больших чиновников в «полевые условия», дабы немного приблизить их к народу.

Поднялись на второй этаж, зашли в квартиру — входная дверь еще не была установлена, проем радовал глаз не слишком аккуратно торчащими кирпичами и наляпанным как попало цементом. Я потрогал это дело рукой и поморщился — цемент был качества отнюдь не феерического, крошился прямо под пальцами.