Мечтают ли андроиды об электроовцах?(сборник фантастических романов)

— Как–нибудь в другой раз, — предложила девушка.

Она направилась к своей квартире.

— Вы не забыли, как меня зовут? — спросил ее Исидор. — Джон Исидор. Я работаю…

— Вы уже говорили мне, где вы работаете.

Она на минуту остановилась у двери, открыла ее и тихо произнесла:

— У какого–то невероятного типа по имени Ганнибал Слоут, но мне кажется, что он существует только в вашем воображении. Меня зовут Рейчел Розен.

Она бросила на него последний холодный взгляд.

— Вы из ассоциации Розена? — уточнил Исидор. — Самого крупного производителя гуманоидных роботов, которых он делает для осуществления программы колонизации?

Странное, непонятное выражение вдруг промелькнуло на ее лице и исчезло.

— Нет, — объявила она. — Я об этой компании не слышала и ничего о ней не знаю. Еще одна ваша недоумочная фантазия, надо полагать, Джон Исидор и его персональный генератор эмпатии. Бедняжка мистер Исидор.

— Но, судя по вашему имени…

— Мое имя, — проговорила девушка, — Прис Страттон. Это мое имя по мужу, и я пользуюсь только им. Можете называть меня Прис.

Она подумала и предложила:

— Нет, лучше обращайтесь ко мне «миссис Страттон», потому что мы друг друга почти не знаем. По крайней мере, я вас не знаю.

Дверь за ней захлопнулась, и Исидор остался один в пыльном коридоре, погруженном в полумрак.

Семь

«Да, вот такие дела, — подумал Джон Р.Исидор, сжимая в ладони размякший кубик маргарина. — Возможно, она еще передумает и разрешит мне называть ее Прис. И, может быть, я достану банку довоенных овощных консервов для ужина. Но, вероятно, она не умеет готовить. Ничего, я ей покажу. Я приготовлю ужин для нас двоих и объясню ей, что надо делать, если она вдруг в будущем захочет поужинать вместе со мной. Да, она наверняка захочет, как только я научу ее. Большинство женщин, даже молодых, любит готовить. Это инстинкт».

Поднявшись по темной лестнице, он вернулся в свою квартиру.

Облачаясь в белую рабочую униформу, Исидор подумал, что в ней действительно есть нечто необычное. Но Исидор уже понял, что даже если поспешить, он все равно уже опоздал на работу, и мистер Слоут станет сердиться.

Ну и что? Она, например, не слышала о Бастере Дружби, хотя это и невероятно. И ничего.

«Бастер — самая важная персона из всех живущих, кроме, может быть, Вилбура Сострадающего, но ведь сострадающий — это не живой человек, это какая–то верховная личность со звезд, по космическому шаблону наложенная на нашу культуру. По крайней мере, так все говорят. И мистер Слоут тоже так говорит, а Ганнибал Слоут многое знает. Однако странно, что девушка так непоследовательна в отношении собственного имени. Возможно, ей необходима помощь. Могу ли я ей помочь? Специал, недоумок, что я знаю? Я не имею права эмигрировать, и в конце концов пыль прикончит меня. Мне нечего предложить ей», — размышлял Исидор.

Одетый и готовый отправиться в путь, он покинул свою квартиру и поднялся на крышу, где был припаркован его видавший виды аэрокар.

Час спустя, уже посидев за рулем служебного автофургона, он принял первое за этот день сломавшееся животное: электрического кота. Животное лежало в пластмассовой пылезащитной корзине в заднем конце фургона, нервно и громко дыша. «Да, вполне можно принять его за настоящего», — отметил про себя Исидор, направляясь к ветеринарной лечебнице Ван Несса. Это было весьма карликовое заведение, которое едва сводило концы с концами в условиях жесткой конкуренции, царившей в сфере ремонта поддельных животных.

Кот громко вздохнул.

«О, господи, — подумал Исидор, — такое впечатление, что он и в самом деле умирает. Наверное, закоротило батарею с десятилетним зарядом, и теперь перегорают все контуры». Это был солидный ремонт. Мастеру ветлечебницы Ван Несса, Милту Борогову, придется изрядно попотеть. «А я не назвал владельцу цену за ремонт, — мрачно вспомнил Исидор. — Парень просто сунул мне кота, сообщил, что он спешил на работу. Во всяком случае, разговор внезапно был прерван, и владелец с громом умчался в небо в новеньком заказном каре. Новый клиент».

Коту Исидор сказал:

— Сможешь продержаться, пока мы доберемся до мастерской?

Кот не умолкал.

— Ладно, я перезаряжу тебя сейчас, — решил Исидор.

Он посадил фургон на ближайшую свободную крышу и, не выключая мотора, пробрался к пластиковой защитной корзине для транспортировки животных, которая вместе с белым комбинезоном и названием фирмы на фургоне создавала полную иллюзию настоящей ветлечебницы.

Электрический механизм, заключенный в совершенно натурального вида серую шкуру, булькал и хрипел. Его видеолинзы остекленели, металлические челюсти были крепко сжаты. Что всегда поражало Исидора, так это все эти контуры–признаки «болезни», встроенные в поддельных животных. Механизм, лежавший сейчас на коленях Исидора, был устроен таким образом, что когда выходил из строя основной агрегат, то вся конструкция не просто ломалась, а принимала совершенно естественный вид заболевшего животного. «Даже я мог бы обмануться», — подумал Исидор, шаря тем временем в меховом покрытии живота электрического животного и отыскивая крышку контрольной панели, весьма миниатюрной у всех поддельных животных. Исидор не мог отыскать ее, а времени у него не оставалось — механизм почти перестал действовать. «Если дело в коротком замыкании, — подумал он, — то стоит попытаться отсоединить один из проводов батареи, механизм лишится питания, и ему не будет причинено никакого вреда, а потом в мастерской Милт снова присоединит батарею».

Исидор ловко пробежал пальцами по псевдопозвоночнику. Провода должны были находиться где–то здесь. Это была чертовски тонкая работа, совершенная имитация. Проводов нельзя было заметить даже при самом близком и тщательном осмотре.

Видно, кота сделали у Вилбрайта и Карпентера. Там псевдоживотные дорогие, но зато какой товар!

Исидор сдался. Поддельный кот полностью прекратил функционировать. Исидор пессимистически подумал, что починка обойдется в копеечку. Сразу чувствовалось, что хозяин не делал трехгодичного профилактического осмотра. Возможно, этот случай послужит ему печальным, но необходимым уроком.

Исидор снова влез в водительское кресло, передавая руль управления в положение «вверх» и взмыл в воздух, возобновив полет в мастерскую.

Во всяком случае, теперь ему не приходилось слушать выводившие из себя стоноподражание сломанного механизма.

Исидор мог расслабиться. «Забавно, — подумал он. — Хотя я и знаю, что это всего лишь поддельное животное, а в животе у меня все равно что–то сжимается».

Затем он с горечью подумал: «Если бы я мог найти другую работу, если бы я не провалил тест на умственные способности, то не докатился бы до такого занятия со всеми его моральными издержками». С другой стороны, синтетические страдания поддельных животных совершенно не волновали Милта Борогова или их шефа Ганнибала Слоута. «Видимо, дело во мне, — решил Джон. — Вероятно, когда личность деградирует, как это случилось со мной… когда она погружается в могильный мир, мир специалов… что ж, в таком случае лучше вообще оставить эту мысль и не развивать ее дальше». Такие моменты, когда ему приходилось раздумывать о собственных способностях, особенно подавляюще действовали на Джона Исидора.

С каждым днем он терял очередную порцию жизненной энергии. Он и тысячи других специалов по всей Земле с каждым годом все быстрее превращались в живой мусор.

Чтобы скрасить одиночество, он щелкнул клавишей радио и настроился на радиопредставление Бастера Дружби, которое, подобно телевизионной версии, продолжалось двадцать три непрерывных часа в сутки. Последний час был посвящен религиозному воспитанию. Затем следовал десятиминутный перерыв, а потом все начиналось снова.

— Я рад снова видеть тебя здесь, — говорил Бастер Дружби. — Итак, Аманда, прошло уже целых два дня с тех пор, как ты в последний раз побывала у нас в гостях. Ты работаешь над новой лентой, дорогая?

— Да, я собиралась начать ленту еще вчера, но только они сказали, что мы начнем в семь…

— В семь часов утра? — вмешался Бастер.

— Да, именно! В семь утра!

Аманда Вернер засмеялась своим знаменитым смехом, почти таким же искусственным, как и смех Бастера. Аманда Вернер и несколько других прекрасных леди с большими коническими грудями да еще несколько так называемых юмористов составляли стандартный набор гостей в представлениях Бастера Дружби. Женщины, подобные Аманде, никогда не снимались в фильмах, не появлялись на театральных подмостках. Они жили в призрачном, странном мире передач Бастера, в его бесконечном шоу, появляясь на телеэкранах, как отметил про себя Исидор, по семьдесят часов в неделю.