Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26

– Ты же понимаешь, что импланты младшей Протасенко бесполезны для исследования, да?

– Но ведь можно проверить другие!

– Ты хочешь прийти к Каморину и прям ему в лицо заявить: «Мы считаем, что у тебя тут отравленные сиськи?!»

– Ну., да, как-то так. Если этого не сделать, может пострадать куча народу!

– Я – пас: после похищения ключей у нас с Камориным никаких отношений нет, поэтому я не рискнул бы с ним связываться…

– Похищения?!

– А как, ты думаешь, я заполучил их?

– Ну, ты… совсем с ума спятил!

– А вы вроде приятельствуете?

– Ну, можно и так сказать, – вздохнул Мономах. – Надеюсь, так оно и останется после нашего с ним общения на эту тему!

Но внутренний голос говорил Мономаху, что надеется он напрасно.

* * *

Алла, как обычно, сидела на подоконнике, глядя на Невский проспект в сгущающихся сумерках. Они уже не такие плотные, как осенью или зимой, ведь близился апрель с его короткими периодами потепления и дождями, смывающими черный от копоти и выхлопных газов снег. Фонари включились, и поток машин внизу, казавшийся бесконечным в эти часы, длинной блестящей лентой на средней скорости двигался по главной артерии города. В руке Алла держала бокал красного вина, купленного Дмитрием по дороге. Несмотря на то что сам он находился всего в двух шагах, ее мысли витали далеко от этой комнаты.

– Эй, ты со мной? – услышала она голос любовника, доносившийся словно бы издалека.

– А? – переспросила Алла, отвлекаясь от размышлений.

Он поднялся из кресла, в котором сидел, приблизился и опустился рядом на подоконник. Его длинное, худое тело, казалось, заняло все пространство от стены до стены, оставив ей лишь крошечный кусочек, в котором едва хватало воздуха.

– Послушай, – сказал он, – если бы ты поделилась своими проблемами со мной, может, пришла бы к какому-то полезному выводу?

– Ты взаправду так считаешь?

– Говорят, что проговаривание вслух улучшает мозговую деятельность.

– Ну что ж… Тогда слушай, – Алла поставила бокал между ними и на несколько секунд прикрыла глаза, соображая, с чего бы начать. Затем она выложила сыщику все, что ей рассказал Мономах.

Негойда только присвистывал в самых животрепещущих местах, а когда она закончила говорить, произнес:

– Ну, знаешь, твой этот Пилюлькин – тот еще авантюрист! И как, спрашивается, он умудряется вляпываться в истории, причем по нескольку за раз?!

– Это потому, что ему не все равно, – вступилась за Мономаха Алла.

И еще ей не понравилось, что Дмитрий назвал его «Пилюлькиным» – хоть это прозвище и принадлежит перу известного детского писателя Носова, ей показалось, что по отношению к Мономаху оно звучит уничижительно.

– Он мог бы заниматься своей непосредственной, врачебной, деятельностью и оставить все проблемы пациентов им самим, компетентным органам или начальству, – продолжала она. – Мало кто может похвастаться такой отзывчивостью к проблемам других людей, тебе не кажется?

– Почему же, мало кто? – пожал плечами Дмитрий. – Вот ты, к примеру, тоже помогаешь людям, верно?

– Только вот я делаю это по обязанности… вернее, потому что мне положено по роду деятельности, а он – из человеческого участия, чуешь разницу?

– Ну да, я понял, он – ангел! – фыркнул Дмитрий.

Алла отлично понимала, что он просто ревнует, но не могла остановиться, защищая Мономаха.

– Нет, он вовсе не ангел, – возразила она. – У Князева много недостатков…

– Неужели? – недоверчиво перебил Негойда. – И какие же недостатки есть у нашего человека с большой буквы «Ч»?

– Ну, он… высокого о себе мнения, как о враче, к примеру, – не сразу нашлась с ответом Алла. – Не любит, когда ему перечат – особенно в тех областях, в которых он считает себя докой.

– Так это про любого можно сказать! Вот тебе, к примеру, понравилось бы, если бы Мономах стал учить тебя, как вести расследование?

– А еще он бабник! – выпалила Алла.

Она не была уверена в том, что говорит правду, ведь, кроме Алсу Кайсаровой, о которой ей доподлинно известно, о других любовницах Мономаха она не знала. То, что он не испытывает сексуального влечения к ней лично, еще ни о чем не говорит, и все же Алле казалось, что человек вроде Мономаха не может долго оставаться один.

– Ну а вот это… – начал Негойда, но осекся. Алла подумала, что он хотел сказать: и это тоже можно отнести к девяноста девяти процентам мужского населения не только страны, но и всего земного шара. – Ладно, я все понял: Мономах крут. А вы-то чего, задницу от стульев не отрываете, что ли? В смысле, опера твои?

– Ну почему же, они работают, – вздохнула Алла. – Вот, к примеру, нарыли интересную информацию на три семьи.

– Всего-то?

– Это же пока!

– Ладно, и что там, с этими семьями – уголовники-наркоманы небось?

– Не совсем, но, сам понимаешь, просто так детишек органы опеки не изымают. В одном семействе отец и в самом деле долго пробыл в местах заключения. Ко времени его освобождения мать скончалась.

– От чрезмерного увлечения горячительными напитками, полагаю?

– Точно. Так вот, мать, значит, умерла, а бабке детей не отдали – мол, старая.

– Ну да, у них это бывает, у опеки, – согласно закивал Негойда.

– Детишек двое, пять и шесть с половиной лет. Отец пришел в отдел опеки и потребовал отдать девчонок ему – дескать, он взялся за ум, нашел работу и так далее.

– И что, не отдали?

– Не-а.

– А за что сидел злополучный папаша?

– Вот не знаю пока – Белкин выясняет. Если статья тяжелая, то понятно, почему опека отказала.

– И что?

– Похоже, он угрожал обеим женщинам – и убитой Ямщиковой, и ее старшей коллеге. Судя по всему, угрозы носили серьезный характер, а ведь они знали, с кем имеют дело!

– Нуда, с бывшим зэком!

– Их начальница высказала предположение, что по этой причине, возможно, Уразаева так быстро собралась и отъехала в Казань ухаживать за больной матерью.

– А Ямщикова, выходит, не успела? – хмыкнул Негойда.

– Или попросту недооценила опасность, она ведь была молодая и не слишком опытная, могла не представлять, что мужик свои угрозы выполнит.

– Что ж, похоже, у вас появился еще один подозреваемый – поздравляю! Только вот я не понимаю, с чего этот сиделец бывший наезжал на теток из опеки, ведь детей отбирают по постановлению суда и прав родительских лишают так же!

– У этой семьи, как и двух других, представители опеки изымали детей без постановления, – уточнила Алла.