Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26

– А вот неизвестно!

– Что это значит?

– Как мы можем быть уверены, что других жертв нет?

– Ты… ты что, предлагаешь спрашивать у всех пациентов Каморина: «Простите, а нет ли у вас, случайно, мелиоидоза?!»

– Если есть, можешь не сомневаться – спрашивать не придется: свидетельства о смерти все расскажут.

– Ну да, конечно, ведь никто на свете не способен установить правильный диагноз, кроме твоего Гурнова! – саркастически скривилась Нелидова.

– Можешь сколько угодно издеваться, но ты и сама знаешь, что Иван – высококвалифицированный специалист, и даже он с большим трудом сумел найти причину смерти младшей Протасенко. Для этого потребовалось мыслить, оторвавшись от шаблонов, потому что предположить мелиоидоз в наших условиях…

– Ладно, ладно! – примирительно вытянула руки Нелидова. – Согласна, что Гурнов – гений, но это ничего не меняет: я требую, чтобы вы с ним прекратили донимать Каморина. Ты меня услышал?

Выйдя из кабинета начальства, Мономах вытащил из кармана халата телефон, уже добрых двадцать минут беспомощно вибрировавший в попытке заставить хозяина прислушаться к его безмолвным мольбам.

– Иван, богатым будешь! – сказал он в трубку. Хотя, Гурнов и так весьма состоятелен благодаря щедрости покойного тестя, оставившего все свое состояние зятю, скрасившему морфином его последние часы. – Чего тебе?

– Фи, как невежливо! – отозвался на другом конце линии патолог. – Что, потрепало тебя начальство?

– Откуда знаешь?

– Ну, Мономах, не заставляй меня раскрывать сеть моих агентов! Значит, Каморин, едва поговорил с тобой, побег ябедничать к Нелидовой?

– Только не говори «я же тебя предупреждал», ладно?

– Не буду. Хотя – я же тебя предупреждал!

– Гурнов!

– Не пойму, зачем он это сделал: гораздо проще было бы решить дело один на один, не ставя в известность нашу и.о.!

– Похоже, кто-то из пациенток пронюхал про зараженные импланты и поднял кипиш… Не представляю, как они узнали, ведь у нашего разговора не было свидетелей!

– В больничке даже стены и унитазы – ушастые, – вздохнул в трубку Гурнов. – Прежде чем говорить кому-то что-то, нужно предварительно сбрызнуть дихлофосом каждый подозрительный угол и поглядеть, что вылезет! Так что будем делать?

– Нелидова настаивает, чтобы ничего.

– Это само собой, но мы же всегда действуем супротив начальства, верно? Так что, есть у тебя план, мистер Фикс? [22]

22

Ссылка на популярный многосерийный мультфильм «Путешествие вокруг света за восемьдесят дней», в котором антигерой мистер Фикс, пытаясь помешать соперникам закончить вояж вовремя, постоянно спрашивал себя: «Ну что, есть ли у вас план, мистер Фикс?» (прим. ред.).

– Даже не знаю…

– Не верю, как говорил Станиславский! Чтобы у тебя – да не было плана, как натянуть Нелидовой и Каморину нос?

– Ладно, есть одна задумка… Но это опасно, потому что совершенно противозаконно!

– Обожаю, когда ты так говоришь. Когда грабим банк?

– Не думаю, что это необходимо. Но ты, как обладатель обширной «агентурной сети», можешь оказаться полезен!

– Жаль, ты не видишь: я весь превратился в одно большое ухо и слушаю тебя очень внимательно!

– Сможешь узнать фамилии пациентов Каморина… ну, скажем, за последние три месяца?

* * *

Анатолий Верещагин не производил впечатления человека, проведшего за решеткой четыре с лишним года – ничем не примечательный мужик с невыразительным лицом, похожий на обыкновенного работягу.

Тем не менее шесть лет просто так не дают. И все же он вышел по УДО, а это также означало, что его преступление имело смягчающие обстоятельства, позволившие пересмотреть дело. Или, по меньшей мере, что у него был отличный адвокат.

На Дамира он глядел настороженно, но встревоженным не выглядел.

Дамир молчал, пытаясь настроиться на нужную волну. Антон подсмеивался над этой его особенностью, уверенный, что подозреваемого следует брать нахрапом, не давая ему возможности опомниться. Но Дамир считал излишнюю торопливость и напористость скорее недостатком: именно по этой причине ему не нравился Дмитрий Негойда. И именно поэтому последний и Шеин были хорошими друзьями.

– Расскажите, за что срок мотали, – произнес наконец Ахметов, решив, что пришло время.

– А то вы не знаете? – ответил вопросом на вопрос Верещагин.

В его тоне было ровно столько сарказма и недоверия, сколько необходимо, дабы его не сочли грубым.

– Знаю, – согласился Дамир. – И поэтому удивляюсь, как вы могли рассчитывать, что опека передаст детей вам!

– А-а, так вот оно, в чем дело! – протянул допрашиваемый и, к удивлению опера, заметно расслабился.

– Я-то все думаю-гадаю, зачем понадобился человеку из Комитета! – продолжал Верещагин. – Значит, дело в бабах из опеки? Что, накатали на меня заяву? Так я раскаиваюсь – пьяный был, себя не помнил!

– Когда не помнили – когда угрозы строчили или когда убивали?

Верещагин резко спал с лица и подался вперед.

– У…бивал? – переспросил он с запинкой.

– Ну да, Лидию Ямщикову, – подтвердил Ахметов. – За что вы ее убили, ведь она даже не присутствовала при изъятии, просто ее имя стояло в акте?

– Убил?! Да вы что, совсем… Никого я не убивал!

– Но вы понимаете, о ком речь?

– Естественно, понимаю! Опека вытащила детишек прямо из постелей, с утра пораньше, бабку чуть до инфаркта не довели, а ведь она дочку недавно потеряла… Это, по-вашему, нормально?!

– Не знаю. А убивать – нормально, по-вашему?

– Да не убивал я никого! Если уж и убивать, так ту, другую тетку…

– Какую – другую?

– Ну ту, что постарше. Она такая… прожженная, что ли… А молодая была вовсе не так плоха!

– Откуда вы знаете?

– Встречался с ней…

– Когда?

– Да не помню я! Только было это через несколько дней после того, как мне позвонила теща и рассказала, что произошло. Вы вот говорите, что я сидел по «тяжелой» статье, а потому не мог рассчитывать на то, чтобы забрать детей к себе, но ведь я и не рассчитывал! Мы с тещей так порешили, что они с ней останутся, а я стану помогать деньгами. И какое-то время всех все устраивало: опека не шевелилась, потому что у детей все было – и продукты, и одежда, и игрушки всякие… Я никакой работы не чурался, а вы хоть представляете, чего стоит найти халтуру такому, как я?! С моей справкой об освобождении на приличное место не возьмут, но я закусил губу и делал дело, а не сидел, плачась, что денег нет, как некоторые!

Дамир отлично понимал, о чем говорит Верещагин.

Действительно, проблем с реабилитацией бывших сидельцев в России хватает. По сути, этим никто не занимается: никому нет дела до того, что будет с вышедшим из тюрьмы человеком на воле. А ведь не все они – люди конченые, у некоторых есть шанс вернуться к нормальной жизни!

К сожалению, выходя на свободу, многие опускают руки при первых же трудностях и, как следствие, возвращаются на нары, забыв о том, что совсем недавно давали зарок не повторять собственных ошибок.