Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26

Иночкина мрачно кивнула.

– Тогда почему вы вдруг отказались от ее услуг?

– Потому что мне вернули Сеню.

– Значит, правда вернули? – пробормотала Марина. – Но почему вы не позвонили, почему не предупредили, что мои услуги больше не нужны?

– Потому что вернули только сына, а Анюту – нет, и сказали, что, если я продолжу натравливать на них адвоката, я никогда не получу дочку!

– А кто вам угрожал?

– Мужик какой-то приходил.

– Погодите, вы хотите сказать, что к вам пришел какой-то мужчина и привел ребенка? – не поверила своим ушам Алла.

– Ну да, так все и было, – закивала Иночкина.

– Вас не вызывали ни в опеку, ни в суд?

Она замотала головой. Алла с Мариной переглянулись.

– Но Аню не вернули?

– Пока нет. Вот сижу, жду. Только вот… – начала Иночкина и вдруг осеклась. В глазах ее заплескался страх.

– Только вот – что? – напряглась Алла, подавшись вперед.

Иночкина посидела с полминуты, размышляя. Затем она глубоко вздохнула и сказала:

– Пойдемте!

Женщины поднялись и проследовали за Ольгой в соседнюю комнату. В ней было сумрачно, но, как и повсюду в квартире, стерильно чисто – видимо, именно здесь проживала мать со своими двумя детьми, а гостиная являлась вотчиной Виктора, в которой Ольга по привычке поддерживала порядок. У противоположных стен стояли две двухъярусные кровати, на полу лежал потертый коврик, на котором в идеальном порядке были разложены мягкие игрушки и кубики. Создавалось впечатление, что, либо ребенок, играющий с ними, невероятный аккуратист, либо что с ними никто и не играет. На одной из кроватей, на ярусе застеленной покрывалом постели сидел маленький мальчик. Перед ним лежали части какого-то конструктора.

– Так это и есть Сеня, да? – задала риторический вопрос Марина.

Иночкина кивнула. Адвокатесса подошла поближе.

Неожиданно мальчик метнулся к стене, отшвырнув какую-то деталь. На его лице отразился самый настоящий ужас.

– Он у вас боится чужих? – спросила Марина, отступая.

Она любила детей, хотя своих не имела: Алла всегда поражалась, с какой легкостью ее огромная подруга находит общий язык с малышней, в отличие от нее самой, с опаской относившейся к маленьким людям и боявшейся что-то сделать не так.

– С тех пор как его вернули, – вздохнула Иночкина. – Раньше Сенька был веселым и общительным ребенком, и я не понимаю, что могло произойти за те несколько недель, что он находился в детском доме!

– Может, мальчика так потряс тот факт, что его насильно забрали от матери и поместили в чуждую среду? – с сомнением пробормотала Марина: Алла видела, что адвокатесса сама не верит в свою версию.

– Раньше Сеня любил свои игрушки, они с Анютой частенько дрались из-за вот этого плюшевого мишки, – Иночкина кивнула в сторону большого вязаного медведя с глазами-пуговицами, сидящего посреди ковра. – А теперь он часами сидит с конструктором, а к другим игрушкам даже не прикасается – особенно к плюшевым…

Что-то шевельнулось в душе Аллы – что-то липкое, неприятное, похожее на гигантского кальмара-кракена с щупальцами-присосками со старинной гравюры, которую она как-то видела на выставке в Русском музее. Она не понимала, что именно ее так взволновало, но разрозненные частички головоломки, блуждавшие в мозгу, кажется, постепенно начинали обретать форму. И эта форма была страшна.

– Ольга, вы не станете возражать, если с вашим сыном побеседует наш специалист? – тихо спросила она.

Иночкина испуганно посмотрела на нее.

– Какой специалист?

– Детский психолог. У нас отличный профессионал, умеет достучаться до любого ребенка. Вы согласны?

Ольга кивнула.

– Что угодно, только бы Сеня вышел из этого странного состояния! – простонала она.

– А тот мужчина, который привез мальчика, он объяснил, почему только одного ребенка?

– Он сказал, что Сеня находился в детском доме, а Анюту вроде бы уже взяли в приемную семью.

– Быстро же работает опека! – восхитилась Марина.

– И что? – не обращая внимания на восклицание подруги, спросила Алла.

– Он сказал, что этот вопрос требует согласований, а потому придется подождать.

– А вас не удивило, что, как только вы обратились ко мне и я начала наводить справки, сына сразу вернули? – задала совершенно закономерный вопрос Марина. – Если закон на стороне представителей органов опеки, чего они так испугались?

– Я… я думала об этом, – едва слышно ответила Иночкина. – Но мне… мне было…

– Вам было важнее вернуть детей, чем разбираться, – закончила за нее Алла. – Это понятно. А можно поговорить с этой вашей соседкой, которая стала свидетельницей случившегося?

– Она сейчас в больнице, ей сделали операцию на глаза… Но, если нужно, я скажу в какой.

– Спасибо, это бы очень нам помогло. Я позвоню нашему психологу, и она с вами свяжется.

– Не понимаю я этих женщин! – с возмущением фыркнула Марина, когда они с Аллой вышли на улицу, под мелкий весенний дождик, который, впрочем, мало чем отличался от осеннего.

– Чего ты не понимаешь? – решила уточнить Алла.

– Самим нечем задницу прикрыть, а они – рожать, да не одного, не двух, а как можно больше, словно пытаются выполнить стахановский план!

– Знаешь, я, может, скажу какое-то клише, но только за счет таких женщин и происходит естественный прирост населения! – покачала головой Алла. – Вот взгляни на нас: взрослые, самодостаточные женщины, но мы бездетны. И нас сотни!

– Неправильное сравнение! – возразила Марина. – Лично я никогда не горела желанием заводить детей… по крайней мере, пока не найду того, с кем их можно совместно воспитывать. Ну, теперь уже об этом и говорить поздновато… А у тебя еще все впереди – если, конечно, сама захочешь! И у нас, по крайней мере, есть деньги для того, чтобы растить детей, верно?

Алла подумала о том, что давно могла бы стать матерью, если бы не пошла на поводу у гражданского мужа и не сделала аборт.

– Если все будут заводить детей только в соответствии со своим материальным положением, Россия вымрет! – заметила она вслух.

– Ой, только вот не надо мне проповедей вроде того, что если Бог дает ребенка, то он дает и на ребенка – чушь это все! Презервативы не просто так придумали… Ты вспомни все эти сообщения в СМИ про детей, которых убивают родители как родные, так и приемные. Про детей, которые заживо сгорают в домах, не предназначенных для проживания людей, потому что их отцы и матери так бедны или пьяны, что не дают себе труда заменить неисправную электропроводку или отремонтировать печь. А еще подумай о детишках-«маугли», запертых в квартирах без еды – некоторых спасают, но другие так и не дожидаются помощи… Нет, ты меня не убедила: надо пользоваться средствами контрацепции, если у тебя нет денег на содержание детей, и строить свою жизнь, не полагаясь на мужчин, которые в любой момент могут помахать тебе ручкой! – и Марина сделала соответствующий жест.

Алла знала о принципах, которые исповедует ее подруга.

Несмотря на ее нестандартные размеры, у Марины хватало поклонников. Она беззастенчиво пользовалась их щедростью и связями, которые в конце концов возвели ее на вершину питерского юридического «Олимпа», но ни разу не позволила себе увлечься настолько, чтобы потерять голову.

В юности они не были знакомы, а потому Алла не знала, всегда ли Марина была такой циничной и расчетливой в том, что касается отношений между мужчиной и женщиной. Она подозревала, что в молодости с подругой могло случиться нечто такое, что перевернуло ее представление о любви, но она не могла вот так просто спросить ее об этом.