Медиум идет по следу

Я встала и положила салфетку.

– Зови Вель. Мне придется провести ревизию платьев и выбрать одно для бала. За три дня нормальный наpяд, к сожалению, не сшить. И пригласи, пожалуйста, мэтра Рауча ко мне – в день бала, в семь часов вечера. Если он будет занят, сули любые деньги, но он должен быть здесь. И еще мне понадобится статусный онтикат…

– Это ни к чему, дорогая, - раздался знакомый голос.

Я увидела бабушку, входящую в комнату. Из-за ее плеча выглядывала Вельмина с виноватым лицом.

– Я запретила этой милой девушке докладывать о своем визите, - пояснила бабуля, подходя к столу и усаживаясь на стул, который предупредительно отодвинул вскочивший на ноги Бpеннон. – Мне хотелось посмотреть на вас обоих в естественной среде обитания.

Мы с Расмусом переглянулись. «Этот день никогда не кончится!» - с тоской подумала я и тоже села.

– Зачем я понадобился Вашей Светлости?
– между тем, спросил Брен, первым пришедший в себя.

Бабушка поджала губы. Потом медленно, палец за пальцем, стянула перчатки и отдала ему их и зoнтик.

– У твоей матери, Эвелинн, есть однo неоценимое качество, - наконец, произнесла она, - если из куриного яйца можно вывести дракона – она его выведет. В настоящее время Виола бьется в истерике по поводу того, что ты обручилась со своим секретарем и поставила под удар репутацию семьи.

– Что?
– вытаращился Расмус. – Что?!

– Вы слышали, молодой человек, – не глядя на него, сообщила бабушка.
– А ты, Эвелинн, что можешь ответить на это?

– Это неправда, – тихо сказала я.

– Громче! – потребовала бабушка.

– Это неправда, – чуть громче повторила я.

– Ты должна была сказать: «Какая чудовищная чушь!» - неожиданно фыркнула бабушка. – Или покрутить пальцем у виска. Или неприлично захохотать. А не мямлить, как какая-то недотепа!

Я с удивлением посмотрела на нее.

– Отношения с секретарем – твое личное дело и ничье больше, - продолжала бабушка, чеканя каждое слово. – Твоя репутация – это репутация только твоя, а не твоей семьи. Если бы ты обручилась с этим рыжим, я бы такому решению не обрадовалась, но поддержала бы, потому что ты – Кевинс. Однако, насколько я вижу, вы даже не влюблены, хотя и нежно привязаны друг к другу. И, надо сказать, какое облегчение!

– Вы не представляете, как я с вами согласен, Ваша Светлость! – горячо уверил ее Бреннон.

Смерив его с головы до ног оценивающим взглядом, бабушка неожиданно улыбнулась:

– Мезальянс для нашей семьи не новость, Расмус, – отец Эвелинн был сыном сапожника. Но вы ошибаетесь, если думаете, что я отношусь к вам, как к простому слуге, и не ви?у вашей заботы о Линн. Вполне возможно, вы были бы ей хорошим мужем…

– Бабушка! – возмутилась я.

– Но я бы все-таки предпочла для нее того мужа, которого она сама выберет, – не обращая на меня внимания, продолжила она.
– А сейчас будьте так любезны, молодой человек, принесите сюда вещи, которые я оставила в онтикате. Он ждет внизу.

Ошеломленный признанием Расмус стремительно исчез.

– Какие вещи?
– с подозрением спроcила я.
– Ты решила переехать ко мне?

– Увы, нет, - вздохнула бабушка. – Кто-то должен контролировать ситуацию, находясь там, а не здесь. Все гораздо проще, я привезла тебе платье и украшения для бала. А в день бала заеду за тобой на своем онтикате, он вполне себе «статусный». Ты же получила приглашение?

Я застыла, пораженная внезапнoй догадкой.

– Так это твоя затея?

– Ну что ты, - усмехнулась она, – это затея Астрид. Ты ее заинтриговала. Так что будь готова к тому, что все взгляды будут устремлены на тебя.

– Я прямо здесь и сейчас готова упасть в обморок, – пробормотала я.

– Даже не думай, - погрозила пальцем бабушка. – Ты будешь улыбаться, держать голову высоко, а спину – прямо. Ты – Кевинс, черт возьми, а не Броуч. И, слава богу, не Расмус.

Вошедший в комнату Бреннон при этих словах выронил свертки, которые нес. Один из них был очень объемный.

– Экий вы неуклюжий молодой человек, - заворчала бабушка.
– Попросите горничную принести подставку для платья.

Вспыхнувший до ушей Расмус – он очень не любил ошибаться, - поднял свертки, сложил на диване и вышел.

Кинув взгляд на диван, я невольно вспомнила визит мамы и, видимо, изменилась в лице, потому что бабушка тут же спросила:

– Что именно сказала тебе Виола?

«Я хотела устроить твой брак с Виллемом, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Но теперь ты богатая наследница рода Кевинс и на семью тебе плевать. Когда бабушки не станет, ты, наверное, выгонишь нас из дома на улицу, а сама продолжишь блудить направо и налево!»

Странно, мне казалось, я плохо запомнила этот визит, но бабушка спросила,и в моей голове вновь звучат истеричные возгласы.

– Бабушка, мне бы не хотелось…

– Я желаю знать, что сказала моя дочь моей внучке, - мягко прервала она.
– Согласись, я имею на это право.

– Что когда тебя не станет, я выгоню их из дома и буду блудить направо и налево, - призналась я, ощущая такой стыд, как будто все перечисленное уже произошло.

Бабушка задумчиво посмотрела в окно.

В дверь постучали. Это Вель принесла подставку для платья. Поставила в центр комнаты и вопросительно посмотрела сначала на меня, затем на свертки.

– Распаковывать платье? – спросила я у бабушки.

– Да, - кивнула она, отводя взгляд от окна.
– Давай посмотрим, нужно ли его подогнать по фигуре. Я заказывала по памяти. Надеюсь,твои размеры не изменились с того момента, как ты приезжала в Воральберг.

Шурша, соскользнул на пол чехол, скрывающий одеяние. Вельмина тихонько выдохнула, но не двинулась с места. Кажется, она боялась притронуться к платью.

Струящаяся ткань переливалась, как шкура дракона. Темно-фиолетовый, почти черный оттенок, усыпанный миллионом искр, cловно небосвод над Неверийским кряжем – сияющими звездами.

Бабушка поднялась и, подойдя к дивану, принялась перекладывать свертки.

– Что же вы стоите? – обратилась она к Вельмине.
– Помогите Эвелинн переодеться.

Я тоже поднялась и принялась расстегивать рубашку, очень надеясь, что деду Бенедикту не придет в голову заглянуть в гостиную прямо сейчас.