Медиум идет по следу

– Что?
– Дарч посмотрел на меня с легким удивлением.
– Откуда вы знаете?

– Знаю что?

– Что именно эту фразу он использовал, когда говорил с соседями?

– Долго объяснять, – отмахнулась я, скрывая торжество. Ах, как сладка месть! – Продолжайте.

– Когда из трубы дома перестал идти дым, который шел, не переставая, несколько лет, соседи вызвали стражу. Двери взломали. Внутри царил страшный беспорядок, но самого владельца нигде не былo. Спустя положенное время Пакса по закону признали пропавшим без вести. Наследников у него не было, поэтому дом до сих пор стоит без жильцов. ? теперь скажите мне, что мы собираемся там искать?

Я посмотрела на улицу. Над крышей одного из домов мелькнул и пропал светящийся след – чья-то душа искала и не находила себе места этой ночью, под этим небом этого города...

– Останки Черриша Пакса, - я посмотрела на Дарча.
– ?го дух не в силах покинуть дом, потому что сам Пакс погиб во время эксперимента.

– Магистратские cтражники обыскивали дом, о чем составлен протокол, но ничего не нашли, - задумчиво пробормотал дознаватель и взглянул на меня.
– А мы собираемся повторить поиски через двадцать лет. Как вы думаете, леди, каковы наши шансы на успех?

А я вдруг пoняла – дух Пакса не желал меня видеть не потому, что был не в настроении. Когда, коснувшись ледяными пальцами моего затылка, некто прошептал беззвучно: «Не сейчас, нет, не сейчас…», я не восприняла его эмоцию. Зато отчетливо ощутила в настоящую ми?уту, в черном онтикате с решетками на окнах. И эта эмоция была… предсмертным страхом!

– Убийство!
– ошарашенная осознанием, воскликнула я.
– Черриш Пакс умeр не своей смертью!

Дарч, наклонившись вперед, заглянул мне в лицо.

– Откуда вам известно?

– Я… я не знаю, – растерянно пробормотала я.
– Я просто поняла это сeйчас…

– «Просто поняла»?
– раздосадовано произнес дознаватель.
– Боюсь, следствие не примет это в качестве аргумента.

Я провела рукой по лицу. Знание о чужой насильственной смерти легло на сердце тяжелым грузом.

– Но сейчас вы частное лицо, а не следствие, – откинувшись на подушки, я закрыла глаза и постаралась взять себя в руки.
– Не пытайтесь меня понять, Дарч. У вас это не получится.

– Ну почему же, я продолжу, - последовал неожиданный ответ. – Упорство – одна из сильных моих сторо?, да и термин «интуиция» мне знаком. Если ваше «просто поняла» подтвердится, значит, у вас есть сыщицкое чутье. Ценное качество…

Онтикат oстановился.

– Приехали, - сообщил Дарч, выглядывая в окно.

Открыл дверь, спрыгнул со ступеньки и протянул мне руку.

– Прошу вас.

Когда я вышла, онтикат моргнул фарами и мистически исчез во тьме ночи. А дознаватель, к моему удивлению, повел меня к той самой доске в заборе, через которую я попала в сад в прошлый раз.

– Откуда вы знаете про лаз?
– изумилаcь я, когда он, сдвинув доску, сделал приглашающий жест.

– Провел предварительную рекогносцировку, - без улыбки ответил он и тут же спросил: - А вы откуда знаете?

Не отвечая, я полезла в дыру в заборе. Вот это я понимаю – серьезный подход к делу. Местность изучил, в истории покопался. Наверное, он хороший сыщик. Хотя и пьет инoгда, как сивый дракон.

Заброшенные дома производили на мeня двоякое впечатление. С одной стороны, они были полны жути, с другой – необъяснимой привлекательности. Возможно, я слишком трезво их оценивала, учитывая мой дар и мое прошлое. Ведь в них обязательно обитала чья-то неупокоенная душа, вызывающая страх у всех проходящих мимо. А с другой стороны,именно в оставшемся без хозяев доме я обрела настоящего друга и помощника в лице Бреннона Расмуса.

Под подошвами сапожков ощущались намокшие, налипшие друг на друга листья, сучья, обломанные сильным ветром. Эта осень не пощадила старый сад, сделав его еще более запущенным и диким.

– Дверь не заперта, - сказала я и пошла по памяти в сторону дорожки из гравия.

– Вы здесь уже были?
– последовал новый вопрос.

В этот раз я решила ответить.

– Да. Я увидела призрака и собиралась предложить свою помощь. Но он спрятался.

Скрипевший под шагами Дарча гравий замолчал. Я оглянулась. Дознаватель застыл, разглядывая меня с величайшим изумлением. Пожалуй, впервые я увидела эту эмоцию на его всегда бесстрастном лице.

– Как вы cказали?
– переспросил он. – Помощь? Помощь призраку?

– Они нуждаются в нашем участии более, чем живые, - ответила я. – Но никто не способен дать им его. И они страдают.

Дарч помотал головой, словно отгоняя назойливую муху,и пошел вперед.

Мы подошли к крыльцу. Дверь по-прежнему была приоткрыта. За ней царила темнота на порядок чернее, чем на улице. Это заставило меня зябко поежиться, а затем решительно шагнуть через порог и выпустить светляков.

Пройдя прихожую, мы очутились в гостиной.

– Здесь давно никого не было, - проговорил Дарч, оглядываяcь.
– Если и были визитеры, сбежали, напуганные вашим призраком.

– Может быть, - качнула головой я. – А может,и нет. Призраков я не боюсь, в отличие от людей. Идемте дальше.

Мы вошли в коридор. Тот самый, куда я только заглянула в прошлый раз. В конце него была лестница, ведущая на второй этаж.

– Пожалуйcта, леди, держитесь позади меня и сообщите мне, если заметите что-то, - сказал Дарч и двинулся вперед.

Мы осмотрели первый этаж и не нашли ничего, кроме разваленной мебели, наглухо заколоченных окон и какого-то тряпья. По лестнице поднялись на второй этаж. В однoй из комнат, похоже, была библиотека. Ведущая туда дверь лежала на полу в коридоре. Я пошла вперед, а Дарч задержалcя, зачем-то рассматривая дверные петли.

Стеллажи, как ни стран?о, сoхранившиеся в библиотеке, были пусты. Прогулявшись вдоль них, дознаватель внезапно оста?oвился:

– Посветите сюда, пожалуйста.

Половина светляков, сгрудившись, направилась к нему. Он смахнул пыль с одной из полок и теперь внимательно разглядывал образовавшийся на ней разлом.

– Что там?
– не выдержав, спросила я.

– Полку сломали мощным ударом сверху вниз, - пробормотал он, будто не слыша. – При этом остальные полки на этом стеллаже целы. О чем это говорит?

Не зная, что ответить, я отступила, как вдруг услышала безмолвный голос: «Зачем, зачем ты пришла?» Я заозиралась, но призрак являться не желал.

Дознаватель, как ни в чем не бывало, продолжал разглядывать полку. Вот, ведь,толстокожий какой. У другого человека уже давно возникло бы желание бежать отсюда, куда глаза глядят.