Медоед

— Глазастый! Повезло!

— После боя отмечу за бдительность!

Моя информация изменяла расклады на начало боя. Комбат, работая флажками, отдавал непонятные для нас команды. Их суть я понял, когда танки начали движение.

Головной БТ-7 также ушел вперед, быстро скрывшись за бугром. Три, развернувшись, медленно двинулись на село.

Наш танк и еще один БТ, повернули налево.

Замысел комбата становился понятен. Взять уже оказавшееся занятым противником село в клещи. Три танка отвлекают на себя внимание, остальные наваливаются на фланги. Наши два танка должны нейтрализовать самые опасные цели — самоходные орудия.

Танк остановился, когда со стороны села уже вовсю гремели выстрелы. Бой начался.

— Десант! Спешиться! Двигаться за танками, отсекая пехоту противника!

Все спрыгнули, а я остался на броне, укрывшись за кормой башни. Кирсанов что-то мне закричал, но я сделал вид, что не расслышал.

С моей стороны это был крайне рискованный шаг. В танк сейчас будут стрелять все, кто его заметит. Я же рассчитывал помочь экипажу первыми заметить самоходки.

В книге когда-то прочитал воспоминания немецкого танкиста о том, что полевой устав РККА запрещал командирам советских танков во время боя вылезать из башни для наблюдения за полем боя. Немецкие танкисты это делали постоянно. Риск оправдывался лучшим обзором. Вот и постараюсь стать лишней парой глаз для экипажа.

Танки двигались со скоростью пешеходов. Наш шел по дороге, опоясывающей село и отделявшей его от поля. Второй, сломав невысокий забор, забрался в огороды.

К этому времени в центре села стрелкотня уже слилась в один сплошной шум, редко заглушаемый выстрелами танков и разрывами гранат и снарядов. А еще в небо поднималось несколько столбов дыма. Один, с самым густыми чёрным дымом, был очень близко к нам. Уже немного ориентируясь в географии села, понимаю, что где-то там наш танк в первых двух попытках и подбивали. Значит противник между нами и очагом дыма.

Самоходку я заметил первым. Она стояла, развернувшись к нам кормой. Ударив несколько раз прикладом по люку, вызвал командира.

— Вон самоходка! — я показывал рукой направление. Чтобы рассмотреть, капитану пришлось полностью выбраться наверх.

— Марш с танка! — вместо благодарности, рыкнул он на меня.

Да пожалуйста! Дальше, будьте любезны, сами!

Спрыгнув на землю, упал возле забора. Рядом свалился Гречко.

— Ты чего на танке остался?

— Замешкался! А как он тронулся, страшно стало!

«Тридцатьчетверка», немного продвинувшись вперед, расстреляла обе самоходки с предельно короткой дистанции.

Старшим в нас был Гречка. Едва он приказал нам отправляться на проверку ближайших домовладений, как обстановка резко изменилась.

Из-за дальних домов на большой скорости сначала выскочило два мотоцикла. Заметив наш танк, они разъехались в разные стороны, а следом за ними появились вражеские бронетранспортер и танк. Танк с ходу выстрелил из пушки, но не попал.

Наши танкисты его уже увидели и начали разворачивать башню. Но катастрофически не успевали! Второй выстрел, и снаряд выбил сноп искр на корпусе Т-34.

Вскочив, я бросился к машине, в которой уже отрылся верхний люк. Наводчик выбрался, сначала выбросив автомат и подсумок с гранатами.

Механик, в дымящемся комбинезоне, подобно ящерице, сполз по броне под гусеницы, упав возле меня.

— Комбат наш готов! — Чевалков тяжело дышал. — Радист тоже. Вытащить не успели! Огонь сильный. Сам еле успел выпрыгнуть! Уходим, пока не рванул боекомплект.

Дым, ветром окутавший все вокруг, был едкий, удушливый и щипал глаза, заставляя их слезиться. Огонь вырвался из верхнего люка. Резко пахнуло паленой резиной, порохом и человеческой плотью.

— От танка! Быстро! — крикнул Чевалков, первым бросаясь в поле.

Второй наш танк, появившись откуда-то слева, открыл огонь.

Бежать далеко я не стал, упав на землю. Вовремя! Взрыв боекомплекта сорвал башню с корпуса, наполнив всю округу грохотом и дымом.

Вот теперь я на четвереньках начал двигаться за наводчиком.

Сердце колотилось, как бешеное. В ушах звенело, перемешиваясь с треском взрывавшихся в танке патронов и свистом пуль, проносящихся совсем рядом.

Наводчик уже полз по склону начинавшегося здесь врага. Время от времени он стрелял из ППШ в сторону домов. Его короткие очереди прерывались кашлем и хрипами. Видимо лёгким танкиста успело сильно достаться за те секунды, которые он был внутри загоревшейся машины.

Когда я глянул в сторону боя, там горела не только наша «тридцатьчетверка». Второй наш танк и немецкий Т-3, которые еще недавно были надежной защитой для своих экипажей, теперь превратились для них в крематорий. Их смертельная дуэль на дистанции пистолетного выстрела, спасла нас от огня вражеской мотопехоты.

Теперь немцы, рассыпавшись редкой цепью за бронетранспортером, широкими крыльями охватывали нашу позицию. Их пулеметчик, видимо не понимая, где мы конкретно укрылись, бил длинными очередями по секторам.

Кто-то правее нас не выдержал и побежал. Хватило на десяток шагов. Пулеметчик, пустив пули змейкой, быстро свалил его.

— Дурачина! — зло бросил наводчик.

Я скатился в небольшую воронку. Это старая. Не в этом бою здесь ковырнули железом землю.

Командир нашего десанта, Гречка, лежал без движения. Гимнастерка на его груди залита кровью, а рука была почти оторвана. Его кровь, смешиваясь с грязью, образовывала мерзкую, вязкую смесь.

Механик-водитель танка лежал чуть дальше. Пули попали в живот. Когда Андрея убило я не заметил. Лицо было сильно закопченное и измазанное кровью, но его приоткрытые глаза, выражали невыносимую боль, которую он испытывал перед смертью.

Я подтянул к себе пулемет Гречки.

— Не стреляй пока, — Чевалков положил руку на диск. — Нас сейчас дым прикрывает. А фрицы правей смещаются.

Я подумал, что танкист надеется отсидеться в стороне от движения врага, но ошибся.

— А вот когда их цепь станет на одной линии, тогда и ударим! Лежи, не высовываясь. Я пока сам наблюдать буду.

Он, немного приподнявшись на локтях, следил за противником. А я осмотрелся по сторонам. Средний кристалл лежал на краю воронки. Тут же вспомнив о своей прямой обязанности, скинул его в хранилище и включил «сканер». «Фонило» с разных сторон. Три кристалла можно было собрать, если отползти на пять-шесть метров в тыл. Еще один слева в полуметре. И под трупом мехвода тоже что-то было.

Слева я забрал быстро. Когда начал переворачивать убитого, позвал Чевалков.

— Бегом к пулемету! Сейчас момент будет самый удобный для нас! Как раз на гречаное поле вышли!

Обрадовался, услышав о поле. Наконец-то название локации и моё местоположение совпали. Хоть и «бегом», но Средний камешек я успел забрать. Мало ли как бой потом пойдет!

Теперь только побеждать. В такой мясорубке собрать нужное количество кристаллов мне не светит!

Я упал за пулемет. Первый раз в жизни готовясь стрелять из такого оружия. Всё, что знал о стрельбе из «дегтяря», это то, что сошки надо упереть в землю, а приклад прижимать к плечу, дополнительно фиксируя левой рукой.