Мелиан. Охота Дикой Кошки

мгновением.

– О, боги, - наконец, вымолвил Сокол.
– Мои глаза лгут! Не может быть, я просто не верю! Кто бы

мог подумать, что в этой глуши я встречу такую красавицу! Как тебя зовут?

Красавицу? Это он про меня? Я едва слышно выдавила:

– Мелиан.

Собственный голос показался чужим и бесцветным. Я опустила голову под обжигающим взглядом

Сокола. Сердце колотилось об рёбра в безумном темпе. Всё вокруг плыло.

В этот момент в моём сознании подобно птице билась лишь одна страстная мечта: продлить это

мгновение до бесконечности. Одна мысль о том, что завтра корабль Сокола покинет Коннемару,

заставляла сердце с уханьем проваливаться в чернильно-тёмную бездну отчаяния.

– Мелиан, - тихо повторил Моррис, будто пробуя на вкус каждый звук моего имени.

– Ну да, Мелиан, - вдруг подала голос моя мать, и мы оба вздрогнули от резкого звука.
– Младшая

моя. Уж не знаю, в кого такая уродилась - в роду отродясь таких не бывало. Я всю её жизнь

сомневалась - уж не подменыш ли? Бывали случаи.

Всё это мне доводилось слышать, и не раз, но почему-то именно в тот момент внутри все вскипело

в ответ на несправедливые обвинения матери. В глубине души шевельнулся безумный страх: а ну,

как Сокол поверит её словам и отвернётся от меня?

Капитан недовольно отмахнулся, будто отгоняя назойливую муху. Мать моментально умолкла,

исподлобья поглядывая то на меня, то на него.

– Такое дивное создание не может быть подменышем, - медленно проговорил Моррис, делая ко мне

шаг. Дыхание перехватило.
– Даже ранаханнские иллурии(11) меркнут перед такой красотой.

Послышался надсадный кашель. Мелиандра чем-то поперхнулась.

Капитан протянул руки и крепко схватил мои ладони. От сладкой дрожи, всколыхнувшей кожу

мурашками, с моих губ невольно сорвался тихий вскрик.

– Мелиан, - нараспев произнес Моррис.
– Завтра я покидаю Коннемару...

Зачем он напомнил о неизбежном? Хрупкие мгновения счастья рассыпались, тая с печальным

звоном. Я поджала губы и опустила голову. Сокол, словно не замечая расстройства, отразившегося

на моем лице, неумолимо продолжал:

– Ты согласна отправиться со мной?

Земля под ногами вздрогнула и завертелась, отчего пришлось приложить усилия, чтобы не упасть.

– Ты говоришь всерьёз?
– потрясенно спросила я.
– Как же так? Мы видим друг друга впервые. Утром

ты вообще не знал обо мне!

Что я несу?! Сердце рвалось навстречу Соколу, но язык упорно говорил то, что подсказывал разум.

Сокол нахмурился и горячо заговорил, крепко стискивая мои руки:

– Мелиан, как можно прежде времени узнать о том, что встретишь человека, любовь к которому

вспыхнет у тебя внутри, словно пламя на сухом дереве? Стоило мне увидеть тебя, заговорить с

11

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

тобой, как мне показалось, будто всю мою прежнюю жизнь я знал и искал только тебя!

Я молчала, глядя на него широко распахнутыми глазами. Слова потеряли всякий смысл. Сокол же

настойчиво продолжал:

– Я не могу и помыслить о том, чтобы уехать теперь, оставив на этих неприветливых берегах столь

прекрасный цветок. Ты отправишься со мной? Станешь моей подругой? Молю тебя, скажи да!

Я медленно обвела взглядом комнату. Семья смотрела на нас: мать, недовольно нахмурив брови;

отец, подперев щеку рукой, и сестра, в глазах которой полыхала такая ненависть, что мне стало

страшно. Неожиданно передо мной отчетливо встало моя будущая жизнь на Коннемаре: унылая,

одинокая, ведущая к безумию и печальной смерти.

Я перевела взгляд на Морриса и поняла, что готова отправиться за ним куда угодно, хоть к самому

Хэллю. Лишь бы он всегда был рядом со мной.

Сглотнув тугой комок, набухший в горле, я воскликнула без тени сомнения:

– Да!

И сжала руки капитана в ответ.

***

Я не спала всю ночь, хоть и пролежала, боясь разомкнуть веки. Перед глазами теснились кошмары,

сменяемые моментами абсолютного счастья. Мне то хотелось петь в полный голос, то побежать к

матери и забиться к ней под старое одеяло, как когда-то в детстве, чтобы не вылезать оттуда

никогда.

Мать и сестра не сказали мне ни слова после ужина, словно меня не существовало. Отец тоже

хранил молчание, грустно наблюдая за мной. Пару раз казалось, что он хочет что-то мне шепнуть,

но не решается. Пока я помогала сестре собирать со стола, они с матерью обменялись странными

взглядами, в которых читалась печаль, обречённость и странное облегчение.

Вот она, волшебная возможность раз и навсегда покинуть этот унылый остров, отправиться рука об

руку с любимым в огромный неведомый мир. Но это и страшило меня больше всего: я ещё никогда

не бывала за пределами Коннемары. Как я покину родителей? Сестру? Всё, что знакомо мне с

рождения? Этот остров – мой родной дом. Кто знает, что ожидает меня за его пределами? А если

смерть? Я же буду одна, совершенно одна…

«Нет!» - твердо сказала я себе.
– «Как я могу быть одна, если со мной будет капитан Сокол?»

Одно только его имя разбудило восхитительные, незнакомые прежде ощущения. Низ живота

сдавила тягучая судорога, и больше ни о чём другом думать было просто невозможно.

– Мне плевать на опасности, - прошептала я, поворачиваясь на бок.
– Мне ничего не страшно, если

ты будешь рядом!

И, уже засыпая, выдохнула:

– Любимый…

***

За кормой пенилась иссиня-зелёная вода. Пронзительные крики чаек метались по сероватому небу,

приветствуя новый день. Неприветливые берега Коннемары медленно таяли в утренней дымке.

12