Мелиан. Охота Дикой Кошки

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

Я стояла у борта, задумчиво глядя на родной остров. К грусти примешивалась смутная, растущая с

каждым ударом сердца радость. Я чувствовала, что встала на правильный путь.

Прерывисто вздохнув, я прижалась к Моррису. Он послал мне счастливую улыбку и обнял за талию.

Я знала, что больше никогда не увижу свою Коннемару.

***

Два года спустя.

Побережье Двух Океанов.

– Том, старина! Какими судьбами?

Старый моряк, смоливший пеньковую трубку, поднял изборождённое морщинами лицо и просиял,

увидев старого знакомого:

– Ульвиг, старина! Давненько я тебя не видал. Какие новости?

Высокий пират, чьё лицо было покрыто россыпью мелких татуировок, осклабился:

– Я уже второй год хожу в команде Сокола. Слыхал о таком?

Старик не спеша отложил трубку на прогнившую бочку, служившую ему сиденьем, и степенно

проговорил:

– Как не слыхать. Тот самый Сокол, что ищет Призрака?

– Он самый, - важно кивнул Ульвиг, потирая разодранную в клочья мочку уха. Когда-то давно, в

пьяной драке ему выдернули серьгу вместе с мясом. - По мне, пусть ищет хоть Пожирателя

волн(12), лишь бы сполна платил долю.

Старый Том с прищуром смотрел на собеседника. Щурился лишь один глаз - левый. На месте

правого зияла пустая глазница, которую он и не думал прикрывать.

– А правду говорят про его подругу?

Ульвиг плотоядно хохотнул. Глаза его маслянисто заблестели.

– Да уж. Вроде капитан подцепил её на каком-то островке. Хотел бы я знать, где водятся такие

красотки. Фигурка, голосок - прелесть, а не девчонка. Только...
– пират заговорщически подмигнул

приятелю и умолк.

– Только?

– Не дело нам тут трепаться, - важно сказал Ульвиг.
– Пошли в "Лисицу", там и поговорим.

– Пошли, - пожал плечами старик.
– Только ты угощаешь. У меня-то в кармане только медяки звенят.

Он с кряхтением поднялся с насиженного места и медленно последовал за приятелем.

***

Пока Ульвиг заказывал выпивку в "Пьяной лисице", Том вспоминал всё, что ему было известно о

Соколе и его подружке.

13

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

Старик видел её пару раз. Лицо, дрожа, расплывалось в памяти, но зато он хорошо помнил звонкий

смех, искристые золотистые глаза, сияющие каждый раз, когда она смотрела на Морриса, и

длинные тёмные волосы.

А ещё она пела. Мелодичный голос поневоле воскрешал в памяти легенду о морской ведьме,

завлекающей моряков своими песнями в пучину на корм подводным чудовищам. Только девушка

была совсем не похожа на ведьму.

Том всегда поражался тому, как она, живя среди головорезов, не вымаралась во всей этой грязи.

Наверное, в том была заслуга Сокола, который неотступно следовал за ней, оберегая от малейших

невзгод. Это слегка удивляло Тома: давно знал Сокола и всегда полагал, что тот большой ценитель

женщин. Красотки вились вокруг Морриса непрерывной чередой: он не делал различий между

простолюдинками и знатными богатейками, если таковые встречались на его пути. Поигравшись с

прелестницей пару-тройку недель, он безжалостно обрывал связь и устремлялся к следующей.

Однако с этой островитянкой все вышло иначе: шёл уже второй год, как Сокол был с ней. Может,

он действительно влюбился? Подумав об этом, Том искренне порадовался за девушку: почему-то

одно лишь воспоминание о ней веяло мягким, уютным теплом.

Тем временем Ульвиг опрокинул остатки лэя из глиняной кружки и удовлетворенно рыгнул:

– Эх, хорошо! Сюда бы ещё красивую бабу и хорошую песню!

Том пожал плечами, задумчиво оглядывая таверну. Вокруг шумела обычная для пиратской базы

обстановка: пьяный гогот вперемешку с кокетливым женским хохотом и звоном монет; стук кружек

о протёртые временем до блеска столы и смачная матросская ругань.

Ульвиг наблюдал за бурлящим вокруг действом с жадным удовольствием.

– Ты хотел мне что-то рассказать, - напомнил старик.

– Ах, да, - пират оттолкнул кружку и, растягивая паузы между словами, деловито сообщил:

– Проиграл наш капитан свою подружку-то.

Том моргнул:

– Как так – проиграл?

– Натурально. Сам, что ли, никогда в «Монетку под горой» не проигрывал? У него был выбор: либо

"Отчаянный" ставить, либо девчонку. Ну, судном капитан никогда рисковать не станет, ясное дело,

а девок вокруг больше, чем устриц в бороде Наронга(13). Да и, кажись, надоедать она ему стала в

последнее время.

От таких новостей у старика голова пошла кругом. Несмотря на бурное пиратское прошлое, его

сердце так и не смогло одеревенеть. Ему стало по-настоящему жаль никому не известную девочку,

искренне доверившуюся ветреному красавчику-капитану.

Тем временем Ульвиг продолжал развязно болтать, развалившись на скамье:

– Сокол ещё никогда к одной бабе так долго привязан не был. Я уж было думал, всё, уйдет наш

капитан на покой, ан нет. Он недавно с какой-то богачкой снюхался из Ранаханна. Посудину, на

которой она была, мы не так давно почистили, а её Сокол в заложницы взял. Ну и закрутилось, ты

же его знаешь. Девчонка Моррисова ничего не знала поначалу, а тут и приятель его подвернулся,

Волк из Даэррана(14). Он давно на девку глаз положил, ну и предложил эту партию, чтобы

капитана, значит, прижать. Только Волку невдомёк было, что Соколу в радость избавиться от

надоевшей красотки. Так что, думается мне, скоро она в полное пользование к Волку перейдет.

Том промолчал, разглядывая потеки от грязной тряпки на столешнице. Сердце нехорошо щемило.