Мелиса Мартен: сила к жизни
Шрифт:
– Так и знал, – удручённо проговорил герцог.
– В Гольфре уже было распределено жильё для участников конкурса. Всем разослали приглашения с указанием места их временного проживания. Осталась только мисс Мартен.
– И? – Андрэ насторожило начало этого обсуждения. Его плечи непроизвольно напряглись, а рука сильнее сжала перьевую ручку.
– Я бы хотел поселить её в твоём фамильном поместье, оно находится достаточно близко к месту проведения. И что самое главное – это место идеально для слежки за маркизой.
– Это невозможно! – Андрэ резко прекратил писать, с грохотом положил перо на стол и грозно впился взглядом в кронпринца. В его фамильном поместье в Гольфре жили его сёстры, и он не допускал туда никого, держа это место
– Почему? Это прекрасная возможность следить за ней.
– А ты не думал над тем, что мы можем спугнуть её. И она совсем перестанет действовать? – самообладание вернулось к герцогу, и он принялся убеждать кронпринца изменить своё решение.
– Ей всё равно придётся как-то связываться с подельниками. А для нас это отличная возможность. Поместье просто идеально для слежки, ты же знаешь там каждый уголок, а рыцари и так круглосуточно следят за каждым входом и выходом. Это возможно самое защищенное место в стране, позащищённее дворца будет.
– Я прекрасно справляюсь со слежкой и в нынешних условиях. Рыцари не отходят от дома маркизы ни на шаг.
– Но ты всё равно не можешь быть на сто процентов уверен, чем именно сейчас занята маркиза. Сколько раз твои рыцари уже упускали её? Один, два или уже больше?! Ты не можешь уследить за всем и передать подчинённым свои способности.
– Я уже ни раз говорил, что не желаю открывать двери поместья для посторонних! – Андрэ повысил голос и эхо грозного баритона разбилось о высокие каменные стены кабинета.
– Герцог Ребер, поселить маркизу как можно ближе к нам, это единственно верное решение. В Гольфре слишком обширные территории, и мы с лёгкостью можем упустить что-нибудь важное, если поселим мисс Мартен в отель или какую-либо ближайшую семью. Этими необдуманными действиями мы только развяжем ей руки. Поэтому-то я и принял решение поселить её среди своих, и я не собираюсь отступать от него. Неужели ты не можешь прислушаться ко мне хоть раз, разве мы не друзья?
– Друзья? Хм… – герцог смолк, и в кабинете повисла мёртвая, гнетущая тишина. Атмосфера изменилась. Между ними словно ударила молния и разожгла костёр недоверия. В помещении стало трудно дышать, казалось воздух потяжелел на столько, что под его давлением было невозможно сдвинуться с места. – Комнаты для маркизы и её слуг будут подготовлены через пару дней, – сквозь зубы выдавил Андрэ.
– Ты действительно сильно изменился! Как только ты стал следить за этой девчонкой, ты перестал здраво рассуждать. Что у тебя на уме в действительности? – Задался вопросом кронпринц, но в ответ получил лишь чёрствый безэмоциональный ответ Андрэ.
– У смиренных слуг империи на уме может быть лишь благополучие страны.
Наигранная преданность подавила в кронпринце весь его запал, и тот в гневе и недовольстве покинул кабинет с осознанием того, что он постепенно проигрывает расположение герцога в неизвестном бою скрытому оппоненту.
– Чёрт! – выругался Андрэ. Он совершенно не желал раскрывать свою семью миру до тех пор, пока не будет в состоянии обеспечить им надёжный тыл. И хотя сейчас герцог был в силах в одиночку противостоять и императорской семье, и всему полку, защищавшему её, Андрэ всё ещё переживал о том, что его сил и власти было по-прежнему недостаточно, чтобы в полной мере защитить оставшейся крупицы своей семьи от интриг, заговоров и предательств высшего света.
Герцог откинулся на спинку стула, взял в руки пару утренних газет и, чтобы отвлечься от произошедшего, принялся листать их и читать громкие и провокационные заголовки журналистов.
«Предатель среди нас! Бар Сентиер поддерживает Эгрию!»
«Искры между Авид и Кюпид поджигают малый бизнес страны.»
«Смерть предателю и его подельникам! Бар Сентиер построен на костях граждан Исковии.»
Ни одна газета не упустила возможности выпустить шокирующие
статьи про бар Сентиер и про стычку между производителями электричества. И эти новости ожидаемо стали самыми горячими и обсуждаемыми, однако Андрэ они совсем не волновали, он и так уже прекрасно знал каковы будут последствия действий Мелисы. Его больше заинтересовала другая маленькая статья: статья не о свадьбе герцога и бедной баронессы с окраины столицы, как могло показаться по общей фотографии, а о приличиях и дурном вкусе в моде, где автор в пух и прах критиковал образ маркизы Мартен.– Хм… – с лёгкой досадой вздохнул Андрэ, а затем пробормотал: – Она провалилась…
Герцог отложил газеты в сторону, взял со стола перьевую ручку, испачканную в разбрызгавшихся чернилах, и поставил её обратно в подставку. Уже год как Андрэ не использовал для письма гусиные перья и перешёл на перья с металлическими наконечниками. Для герцога, как и для всех, это было лишь новшество, которое облегчало жизнь и освобождало от постоянной заточки натуральных перьев, ничего более. Однако с тех пор, как Андрэ узнал кому принадлежит сие изобретение, и в чьей мастерской продаются эти товары, то стал чаще задерживать взгляд на столь привычном и обыденном сейчас для людей предмете. Каждый раз подписывая документы или макая перо в чернильницу, он вспоминал торговый дом Мартен. И вот сейчас, вновь задержав свой взгляд на перьевой ручке, Андрэ осознал, что незаметно для себя проникся тем, с каким энтузиазмом и отдачей Мелиса погружалась в работу, тем, как она отдавала всю душу своему делу, а потому ему стало искренне обидно из-за того, что стратегия маркизы по продвижению коллекции провалилась.
Продолжая думать о мисс Мертен, Андрэ открыл ящик стола, достал письмо от Мелисы и в очередной раз перечитал его. Сомнения, которые ставили под вопрос все его предположения о ней, не покидали его. Герцогу так и не удавалось понять эту девушку. Казалось, что весь мир, включая и его самого, ошибается на её счёт. И потому в порыве неведомых доселе чувств Андрэ взял свечу, зажёг её и поднёс к кончику письма.
«Но, если она виновна?..» – герцог остановил письмо в паре сантиметров от пламени, раздумывая над тем действительно ли стоит сжечь одно из доказательств против маркизы. Он уже был почти готов спалить письмо, как уголок бумаги начал медленно тлеть, и Андрэ заметил, как внизу листа проявилось несколько еле заметных слов.
«Молоко?.. Нет, кажется лимонный сок!» – герцог быстро потушил тлеющий уголок и аккуратно прогрел всё письмо, пока на том не проявилось маленькое послание.
«С противником борясь, не слишком ярым будь,
Чтобы сторонников своих не отпугнуть…»
– Девчонка… – прошептал герцог, затем сложил руки в замок, упёрся в них лбом и погрузился в тяжкие размышления.
Мелиса словно играла с ним, совершено не боясь последствий, и Андрэ это понимал. Но он по-прежнему не мог разгадать её истинную сущность и мысли. Он знал о Мелисе уже так много, что не мог отрицать её причастность к церкви и уж тем более к аукциону. Она точно была там не последним человеком. Все её действия указывали на это, да и заключённый под стражу связной дал показания против неё. Всё складывалось не в её пользу, однако Андрэ чувствовал, что здесь что-то не так.
«Может ли здесь быть ещё и третья сторона, о которой мы ничего не знаем?» – предположил герцог и быстро убрал письмо обратно в потайной ящик, затем закрыл его на замок и подошёл к окну, продолжая размышлять о маркизе.
Глава 30. Кортеж прибыл
С самого утра дом Мартен стоял на ушах, каждый из жильцов был при деле и не сидел на месте. А всё из-за того, что настал день отъезда Мелисы в поместье герцога Ребера.
– Дорогая! – Миссис Мартен остановила дочь, когда та спускалась в отдел по продажам изобретений. – Ты же взяла те платья, которые я подобрала для тебя?