Мелкий бес

– Тише, тише, - волхв прижимал ее к лавке.
– Заново родиться это великий труд. Терпи дочка.

***

Я проснулся в кромешной темноте. Выход наружу наверняка завалило остатками сгоревшего дома. Я на пробу толкнул почерневшую дверь, но та не поддалась. Пахло горячей землей, сажей и шкварками. Благо, что темнота мне совсем не помеха. Обычный человек сошел бы с ума, погребенный заживо в темноте. Оглядевшись, я понял, что не вижу книгу на привычном месте.

Но пока черт с ней. Мне ничего не болит! Я смутно помнил, что загадал, когда проглотил кровавые камни. Вызвав наследие древних, я был два раза приятно удивлен и один раз жутко опечален.

Вы обрели благословение – В огне купался, да жив остался.

Как на огне горит, живет, что в печи. Царь-огонь благоволит вам, да дает наказ – в семи огнях искупаться. За первый раз, шкура станет, как алмаз. За второй – огонь подружится с тобой. Кто прыгнет в пламя третий раз, тому огонь награду даст. В четвертый, пятый и шестой, все духи – на поклон перед тобой. А на седьмой, Царь-пламя в жилах потечет рекой.

Как-то все мутно и туманно написано. Я поскреб шкуру. Волоски действительно стали тверже и плотнее, но не настолько, чтобы остановить нож или меч. Вилами меня проткнут, да еще как, будто чучело соломенное. Но хоть жив остался после пожара.

Вы обрели новое понимание заклинания Чесотка. Заклинание преобразовано в Огненную чесотку.

Не скрою, что приятно. Но явно не стоит того, чтобы еще раз прыгнуть в пламя. Третья же новость оказалась связано с душой. Получив благословения огня, я заметил, что к аспекту тьму и природному, добавился огненный. Крохотные оранжевые искорки вносили заметный разброд. Вывод неутешительный – мои магические способности снова ослаблены. Огонь шатко-валко подходит к темному аспекту, но совсем негоден вместе с природным. Если раньше мне удавалось без труда наложить пять-шесть чесоток, то сейчас едва две смогу.

Погрустнев, я решил найти утешение в осмотре запасов купца. Быстро выбраться точно не получится, почему бы не провести время с пользой? Так, я будто что-то упустил. Точно! Проклятая волосатая книга!

Я осмотрел пьедестал – пусто. Цепочка вырвана с корнем. Облазив всю комнату, мне удалось найти след пропажи. В углу зияла большая дыра, уходящая под землю. Книга прогрызла себе дорогу, явно не собираясь больше задерживаться в мастерской купца. Но лезть туда?

Черный провал внушал мне опасения. Почему она не полезла наверх, а углубилась в земные недра? Несколько мгновений я колебался, а потом засунул голову в дырку и пополз по ней. Запасы купца подождут, а книга вполне может пропасть.

Заметно уменьшив размер, я мог легко продвигаться по норе. В некоторых местах, и вовсе скользил по осыпающемуся грунту, и чуть ли не падал. Книга рыла почти прямо, уходя ровнехонько в глубь земли.

Спустя пару минут меня ожидала развилка. Одно ответвление продолжать путь вниз, другое круто сворачивало под прямым углом, а затем поднималось наверх. Чутьем я понимал, что стоит продолжить спуск вниз. Но чем глубже, тем чаще стали встречать проходы. Иногда я проверял их, но все они делали петлю, возвращаясь к основному пути.

Как глубоко мы забрались? Мне казалось, что еще десяток метров, а там уже царство мертвых или того похуже. Но тут я почувствовал, что падаю. Короткий миг – я успел взвизгнуть и удар об твердый камень. Визжал я не просто так – всюду торчали ржавые железные колья. Так, знакомое местечко!

Я не успел осмотреться, как из темноты выпрыгнула книга – она подскакивала, отталкиваясь задней частью обложки и щелкая челюстями. Юркнув между кольями, схватил первое, что попалось под руку. Попалась чужая рука. Точнее кость.

Книга не могла протиснуться, мне же удавалось охаживать ее. Фолиант ярился, но проход для него был закрыт – прыгать на корешке проклятая книга не научилась. Я треснул по зубам, но фолиант успел перехватить кость и начал ее трепать, как собака. Но затем резко остановился. Выплюнув кость, он будто стал в два раза больше размером. Все волосы вздыбились, как у кошки. Она боится?

Пасть книги распахнулась, показывая страницы. Я легко прочитал написанное.

Тихо! Тихо! Идет Лихо!

Новый комикс! Надеюсь вам понравится) Так же продублирую в дополнителньых материалах к книге. Ставим лайки, господа, буду вас дальше радовать.

Глава 26

Тьма в углу сгустилась, принимая человекоподобную форму. Но веяло от нее чем-то неправильным - руки длинные, скребут по земле, колени торчат на добрый метр, а голова почти упала на черную грудь. Существо с хрустом выпрямилась. Макушка, покрытая черным волосом, уперлась в потолок. Тварь обвела помещение единственным глазом.

Лихо имело вид огромной худой старухи. Одноглазая тварь безошибочно отыскала нас. Трехпалая рука метнулась ко мне, сшибая металлические колья. Я отскочил. При столкновение высохшая плоть Лиха издавала стальной лязг. Первой попалась книга.

Три пальца сжали ее. Послышался треск, какой бывает, если наступить на жука. Лихо понюхало ладонь и лизнуло стекающую багровую жижу. Фолиант упал на пол.

Бежать!? Некуда… комната имела выход наверху, но я помню, что закрыл железную дверь, да и вскарабкаться по отвесной стене быстро не сумею.

Применить Огненную чесотку? Бессмысленно. Лихо подавляло меня одним присутствием.

– Бес, - послышался многоголосый шепот.

Да?
– сглотнул я, поняв, что прямо сейчас меня убивать не будут.

Родичи мы!
– заявило Лихо, тыкая себя пальцем в грудь, а затем указывая на меня.
– Я лихо, ты несчастье. Ты должен служить старшему! Смекаешь?

Я с омерзением отвел глаза - созерцать высохшую грудь, похожую на пустой мешок от муки, не было охоты. Так, что!? Мы с ней родичи? Что-то я сильно сомневаюсь даже в отдаленном родстве, скорее, имеем похожую способность.

– Клянись служить!
– заревела старуха.

Ее рука прошлась над полом, вырывая или со страшным скрипом пригибая пики. Я поспешно поднял руки и закричал:

– Готов служить!

– Да, - осклабилось Лихо, показывая зубы, годные лишь для открывания кусков мяса.
– Младший служит старшему, как заведено.

Лихо уронило голову на грудь, будто внезапно уснуло. Но судя по подергивающимся пальцам, трущимися подушечками друг о друга, чудовище крепко задумалось. Меня же уже подташнивало от пребывания рядом с ним.