Мельница желаний
Шрифт:
Ильмо, позеленев, одним прыжком вернулся на тропинку. Пиво с кашей просились наружу. «Ну и приснится же с похмелья! Спасибо, дядюшка, накормил-напоил сиротку! И дальше что делать?»
Ничего толкового Ильмо придумать не успел. Налетел порыв ветра, елки заскрипели – и с неба прянула черная тень…
– Эй, охотник! – раздался нежный девичий голос. – Ты куда? Подожди, не прячься! Поговори со мной!
Ильмо осторожно высунулся из-за ближайшей ели. В руке он сжимал пожелтевшую от времени берцовую кость с острым краем.
Шагах в десяти перед ним на тропинке стояла
– Зачем ты позволил себя сюда завести? – спросила девушка. – Разве ты не знаешь, что здесь логово Когтистого Старца? Ты не выглядишь готовым к бою. Ты выглядишь, – девушка хихикнула, – как самая обычная еда!
Ильмо узнал ее – и сразу все вспомнил. И свои сны, и рунное гадание. Это была та самая колдунья, которая высматривала его под водой! «Руны велели не спать, – вспомнил Ильмо, холодея. – А я уснул! Мать Ильматар, что же делать?!»
– Что ты вцепился в эту кость? Она же пустая. Ильмо взглянул на кость – она в самом деле была расщеплена.
– Кто это сделал? – спросил он. – И зачем?
– Как зачем? – удивилась колдунья. – Когтистый Старец костный мозг доставал. Мозг – лакомое блюдо. Особенно ваш, человечий.
Ильмо снова замутило. Он с отвращением взглянул на кость и хотел ее выбросить, но передумал. «Хоть какое-то оружие», – решил он, крепче сжимая ее в руке и быстро оглядываясь по сторонам. Ощущение опасности все нарастало – но исходило оно не от девушки-колдуньи.
– Что это за место? – резко спросил он. – Это ты меня сюда затащила? Что тебе от меня надо?
Девушка переступила с ноги на ногу, шевельнула плечами. Черты лица у нее были почти детские, а глаза – как две черные жемчужины.
– Местность эта по-нашему называется Пасть, а у людей ее, кажется, называют Врата Похъёлы. И вовсе я тебя сюда не затаскивала.
– О Укко и все его небесное воинство, – пробормотал Ильмо. – Как же меня сюда занесло?
– Ну ты смешной, – хрустальным голоском заявила юная колдунья. – Вокруг дома, где ты уснул, пляшет тун. Он и привел твою душу прямиком в логово Когтистого Старца. А если бы ты не тратил время на болтовню, то давно понял бы, что Старец тебя уже учуял и теперь спешит сюда. Он сторожит Врата и убивает всех, кто здесь появляется – будь ты во плоти или нет, ему все равно.
– Проклятие!
Ильмо затравленно оглянулся по сторонам. Ему показалось, что в ущелье стало темнее. Еловые лапы содрогались от ветра. Ильмо не стал спрашивать, кто такой Когтистый Старец, – ему и так было понятно. В землях карьяла тоже никогда не называли по имени мудрого, коварного и страшного хозяина леса, единственного зверя, который не подчинялся пастушьему рогу Тапио. Здесь же, судя по высоте меток, обитал не обычный медведь, а сам первопредок этого племени.
– Но зачем?! – воскликнул охотник, стискивая кость.
– Зачем я тебя предупреждаю? – неверно поняла его возглас девушка. – Ну-у… честно говоря, я прилетела
посмотреть на битву. Но, похоже, вместо битвы ожидается обычное пиршество Старца, а мне это совсем неинтересно. Потом, пророчество говорит о рождении героя… но ты что-то на героя не похож. Либо ты не он – тогда к чему тебе здесь погибать? Либо он – тогда я хочу сначала разобраться, что в тебе такого особенного и почему мать двадцать лет пыталась тебя разыскать. А кроме того, брат не взял меня в южные земли, и я на него слегка обижена…– Как мне вернуться в явь? – перебил ее Ильмо. – Скорее!
Девушка посмотрела на него с недоумением.
– Что ж тут сложного? Надо разрушить сонные чары. Проще всего – с помощью крови…
В ущелье вдруг стало очень тихо. Тьма между каменными стенами стала почти осязаемой. Даже ветер умолк, затаился. И среди этой настороженной тишины отчетливо прозвучал скрип медвежьих когтей.
– А вот и Когтистый Старец! – воскликнула девушка. – Не хочу с ним встречаться. Прощай, охотник!
Она плавно взмахнула руками – и вместо них распахнулись два черно-радужных крыла. Чудо-птица легко взлетела над деревьями и устремилась прямо в тучи. Ильмо остался один.
– Вернуться назад, – пробормотал он, глядя перед собой, на поворот тропы. – Она думает, это так просто? «Разрушить чары». Как я это сделаю?!
А тьма над скалами вдруг вздыбилась штормовой волной, и из этой тьмы выступало нечто белое, огромное, алчущее и неотвратимое, как сама смерть…
Повинуясь наитию, Ильмо крепко сжал расщепленную кость и вонзил ее острый конец себе в ладонь. Боль пришла не сразу – словно издалека, постепенно нарастая, она становилась все более явственной и обжигающей. Ладонь наполнилась кровью, тропа отдалилась – и растаяла в тумане…
Внезапно Ильмо обнаружил, что уже не спит. Он так и лежал на полу в сенях – руки выброшены вперед, словно в попытке дотянуться до двери. Лоб саднило – наверно, стукнулся при падении.
«Успел!» – выдохнул Ильмо. Какое-то время он боялся, что его снова затянет в кошмар, но образы Врат Похъёлы отступили и поблекли, в голове прояснилось. Ильмо приподнялся, сел и в изнеможении прислонился спиной к стене, глядя на лунные блики. Левая ладонь ныла в том месте, где Ильмо во сне проткнул ее костью, но никакой раны не осталось. «Жаль, – подумал Ильмо и усмехнулся. – Было бы две отметины: на правой знак Таара, на левой – знак Когтистого…
Нет уж, лучше не надо! Сгинь, похъёльское чудовище, чтобы и памяти о тебе не осталось!»
И с содроганием представил себе, как завтра утром его нашли бы на полу в сенях Куйво и его жена – с виду невредимого, но безнадежно мертвого…
Опираясь на стену, Ильмо кое-как поднялся на ноги и поплелся на крыльцо, где стояла кадка с дождевой водой, чтобы умыться и прогнать остатки сна.
На улице уже начинало светать. Сияли звезды, небо стало ярко-синим, а дворовые пристройки окутала сероватая дымка. Ильмо вдохнул полной грудью сырой, пахнущий грибами воздух, наклонился к кадке, зачерпнул пригоршню воды, вылил ее себе на голову, зевнул, повернулся, собираясь вернуться в избу, – и увидел туна.