Мера Жизни: Крещение кровью

– А в чём тогда смысл мне отдавать приказы? — подумав секунду, задал вопрос мажор.

– В том, что начальство всегда право!

– Но старший сержант Лодочкин мне не начальство!

– В боевой остановке как более опытный — начальство! Ясно?!

– Так точно…

– Ладно, ид… А, нет! Стой! У нас принято общаться по позывным. Раз я Бугаёв, то у меня позывной — Бугай. Лодочкин — пароход. А у тебя будет позывной Олень.

– Почему Олень? — скривился зелёный лейтенант.

– Чтоб никто не догадался! — отрезал старлей. — Приказы ясны? Выполняй!

– Так точно…

– Не так точно, а «есть»!

– Есть…

– Ох, учить тебя и учить, Олень…

Вашу мать, и куда меня прадед засунул-то? Старший лейтенант Бугаев и старший сержант Лодочкин, командир взвода и командир первого отделения соответственно, создавали впечатление несвежих алкоголиков. Щетина, лёгкий запах пота, аккуратная, но какая-то поношенная форма. Разве что не пузатые, как какие-нибудь тыловые крысы, а вполне себе подтянутые. Я просканировал их духовным чувством — на их телах было достаточно шрамов от разного оружия, три перелома на двоих и отличные мышцы.

Тем временем сержант Пароход довёл меня до завхоза, который выдал мне повседневную и полевую форму, а так же набор пустынного камуфляжа. По тому, как хитро у мужика сверкали глаза, я понял, что что-то не так. И да — ложка оказалась зелёного цвета и с дыркой в виде звёздочки посередине, а на ручке была отпечатана надпись «временная, лейтенантская». Завхоз при виде ложки извинился, мол, непонятно, как она сюда попала, видимо, сменщик, гад, выкинул и отдал мне нормальную.

Моя спальня в казарме оказалась крошечной, как туалет в плацкартных вагонах. Панцирная кровать, тумбочка и стул с надломанной ножкой. Ох, блин, надеюсь, во время похода обеспечение войск не будет таким же.

В казарме рядового состава меня уже встречали — старший сержант Лодочкин уже построил солдат в шеренгу и информировал их, что у них теперь появился новый лейтенант. И к нему надо относиться совсем так же, как и к настоящему лейтенанту. А потом потише добавил, что мои приказы всё равно нужно перепроверять у него или старлея.

Когда я зашел в казарму, все повернулись ко мне и внимательно осмотрели с ног до головы. Особого уважения или ещё чего я в их глазах совершенно не увидел. Понятное дело, себя они считают волками войны, прошедшими не одну горячую точку. А тут им на голову свалился неизвестно кто, так, какой-то мальчишка с временным патентом, который будет ими командовать.

– Здравствуйте, бойцы! — гаркнул я, вспоминая местные фильмы про войны, которые смотрел прежний Андрей.

– Здрав желаем тарищ лейтнант! — вразнобой пробубнили бойцы.

Чёрт! Может, морду самому здоровому набить, чтоб какой-то авторитет заиметь?

Глава 7

Я с отвращением смотрел вниз, на раскинувшуюся передо мной пустыню. Нет, вдоль редких речек росла густая зелень и раскинулись небольшие поселения, но в остальном пустыня была пустыней. Ненавижу пустыни. Моря, джунгли, степи, саванны, заснеженные горы — всё мне по вкусу, только не вот такие песчаные пустыни с камнями. Тьфу, гадость какая!

Ещё с самой своей юности ненавижу эти песчаные моря. Тогда я, добившись кой какой силы, решил организовать свою секту. Через тысячу лет секта была уже вполне себе организована, небольшая, конечно, всего тысяч в сто учеников, но своя! И вдруг по ней и окрестным землям прокатился бич наркотиков — простые люди и слабые практики стали целыми городами употреблять неизвестный дурман, мутировать, становясь мало похожими на людей, и впадать в жуткую ярость, если дурман пропадал. Одурманенные ранее города превращались в место кровавой бойни, в которой почти никто не выживал.

Естественно, я дал задание ученикам и даже Старейшинам выяснить пути поставки наркотиков, перерезать их и развесить поставщиков и продавцов по городским воротам и стенам, в назидание. С мелкими продавцами дело пошло без проблем, они были из местных, так что о них все всё знали. Но вот с поставщиками расправиться не получилось — эти твари умели быстро открывать крохотные порталы в другие миры и скрываться в них, наглухо запечатывая и затирая все следы.

В конце концов, мне пришлось лично вмешаться и поймать одного из поставщиков, оказавшимся демоном какой-то редкой разновидности. Вскрыв его мозги, я нашел путь в его родной мир, откуда и шел дурман, и наведался туда.

Это оказалась довольно большая планета-пустыня, без единого зелёного пятнышка и уж тем более озера или моря. Там властвовали гигантские плотоядные черви, они ели всё, даже камни и песок, и потом срали огромными кучами. Демоны-аборигены эти дерьмо сушили, измельчали — и из него получался тот самый дурман. Сами они его тоже и нюхали, и жрали, и делали из него много чего ещё, ведь на планете было не так чтоб много ресурсов. У всех, даже у новорождённых малышей-демонят, глаза горели зелёным светом — отличительный признак употребляющих дурман от червяков. Это же дерьмо они стали распространять по многим мирам, меняя его на ресурсы тех миров, рабов, еду, воду и даже системы культивирования и ресурсы для них.

Увидев всё это, я в ярости уничтожил всех демонов на планете, червей и огнём выжег пески на пару километров вглубь, чтоб уж точно ничто не выжило. Вернувшись к себе, я все силы секты направил на исцеление пострадавших, но дурман был слишком силён, выжило буквально десять процентов употреблявших. Многие предпочитали смерть лишению наркотиков — в своих грёзах они летали между мирами, были великими воинами и пророками, и просто не хотели возвращаться к нищему существованию в реальности.

Я раньше не обращал внимания на нищету смертных, мне было в общем-то плевать, как они там живут, размножаются и умирают. В конце концов, за ту тысячу лет, что я развивал секту, сменилось больше тридцати поколений смертных. Поди уследи за ними! Но теперь я решил, что стоило бы и им кое чем помочь. На подконтрольной территории появились лекарни, где ученики Внешней секте с помощью алхимии, артефактов и своих сил исцеляли людей, смертных больше задействовали в экономике секты, нищета отступила и даже призрак голодной смерти, про который часто рассказывали в бреду люди, отступил.

Такое благоденствие длилось ещё лет двести, а потом соседи, решившие, что моя секта настолько супербогата, что даже среди смертных почти не осталось нищих, объединились и вторглись в мои владения. Через девять лет войны моя секта была разрушена, часть учеников и Старейшин погибла, часть перешла в секты-победители. Я же бежал в другой мир, спасаясь от смерти. Потом, конечно, я стал сильнее, вернулся и уничтожил напавшие секты, но с тех пор я решил, что больше не буду создавать свои секты.

И стал ненавидеть пустыни.

А тут, в этом мире, местные жители почему-то любили песчаные просторы. Нет, это не был их любимый рельеф, но всё же пустыни часто показывали в фильмах, мифологизировали их и прочее. Да что там! Уже несколько десятков лет длился киносериал «Галактические войны», в котором слабенькие культиваторы шныряли по разным мирам и творили всякую хрень. Так вот там планеты-пустыни фигурировали чуть ли не в каждом из снятых фильмов! А их было уже десятка полтора. Извращенцы, блин.