Мерецков. Мерцающий луч славы

–  Что верно, то верно, - согласился Тухачевский.

По лицу Уборевича скользнула улыбка.

–  У меня, Михаил Николаевич, медвежьей болезнью никто не страдает, а тем более Мерецков, - сказал он.
– Будь моя воля, я бы давно назначил его командующим округом.

–  А ты напиши об этом в аттестации, Иероним Петрович, мы с наркомом Ворошиловым рассмотрим твоё предложение.
– Тухачевский взглянул на Мерецкова.
– Сколько вам лет?

–  Тридцать восемь!

–  Зрелый возраст, так что, Иероним Петрович, подумай о своём кандидате.
– Михаил Николаевич подошёл к Мерецкову и пожал ему руку.
– Учения вы провели отлично!

–  Старался, товарищ замнаркома!
– растрогался Кирилл Афанасьевич.

Пожалуй, не меньше Мерецков волновался, когда узнал, что к ним на учения, связанные с теорией глубокого боя, едут начальник Генштаба Красной Армии Егоров и поенные делегации некоторых соседних государств.

–  Что, поджилки трясутся?
– усмехнулся Уборевич.

–  Есть немного, - признался Кирилл Афанасьевич.

Но учения прошли, как говорится, без сучка и задоринки. Войска действовали слаженно, чётко. Огонь по противнику умело вели и пехота, и артиллерия, и танки. Авиация метко бомбила передний край. Егорова так захватило зрелище «боя», что ему захотелось покинуть укрытие, чтобы ощутить дыхание «войны».

–  Ну, что я могу тебе сказать, Иероним Петрович, - улыбнулся Александр Ильич Егоров.
– Начальник штаба у тебя весьма подготовлен. Пожалуй, я охотно взял бы его к себе в Генеральный штаб.

Мерецков отчего-то залился краской.

Когда этот разговор шёл в Минске, в Москве, в Наркомате обороны, уже была решена судьба Кирилла Афанасьевича: нарком Ворошилов назначил его начальником штаба Особой Краснознаменной Дальневосточной армии - ОКДВА. Наверное, тут не обошлось без вмешательства Тухачевского. Поехал Мерецков на Дальний Восток в январе 1935 года не один, а с группой командиров. Он не знал, чем это было вызвано, да и не интересовался. Когда из Минска прибыл проездом в Москву, то поспешил в Наркомат обороны, чтобы ему оформили билет на прямой поезд до Хабаровска. Пока делали это, он зашёл в буфет и увидел Будённого, который пригласил его к своему столику. Мерецков не отказался.

–  Что, едешь на Дальний Восток?
– спросил Семён Михайлович.

–  Еду, - подтвердил Мерецков.

–  Тебе повезло, Кирилл: армией там с двадцать девятого года командует Василий Блюхер [14] , - сообщил Будённый.
– Ты с ним знаком?

–  Лично нет, но слышал о нём ещё в Гражданскую войну.

–  Блюхер - человек легендарный. Кто первым в восемнадцатом году получил орден Красного Знамени? Блюхер! Кто дал отпор гоминдановцам во время заварухи на КВЖД? Блюхер! Кто в тридцатом году получил орден Красной Звезды? Блюхер! А чуть позже к его наградам прибавилась и самая главная - орден Ленина. Ты знаешь, Кирилл, я славой не обделён, но по-хорошему завидую Блюхеру. Так что кое-чему по части военной науки ты у него научишься.

14

Блюхер Василий Константинович (1889-1938) - Маршал Советского Союза (1935). В Красной Армии с 1918 г. В Гражданскую войну командовал отрядами Красной гвардии. В 1921-1922 гг. военный министр и главком Народно-революционной армии Дальневосточной Республики, затем главный военный советник при китайском революционном правительстве. Летом 1938 г. командовал Дальневосточным фронтом.

Мерецков всё порывался спросить у Семёна Михайловича, откуда тот узнал о его поездке на Дальний Восток, да всё не мог, пока говорил Будённый. Вот он умолк, и Кирилл Афанасьевич задал ему этот щекотливый вопрос.

–  Откуда?
– переспросил Семён Михайлович.
– Нарком Ворошилов сказал на совещании о перемещении по службе лиц начальствующего состава Красной Армии в те районы, где запахло порохом. Это западная граница и Дальний Восток, где бряцают оружием япошки. У меня на них тоже зуб ещё с тех пор, как воевал там в Русско-японскую войну, но меня туда нарком не пошлёт: годы не те... И потом, есть уже приказ о твоём назначении к Блюхеру. Но ты скоро снова вернёшься в Москву.

–  Нет уж, спешить не стану, я хочу побольше набраться боевого опыта, - возразил Кирилл Афанасьевич. В его словах не было ни бравады, ни лести в адрес своего бывшего командарма, ни зависти, ни лукавства: с Семёном Михайловичем он всегда был прям и честен и не обижался, когда тот за что-нибудь его критиковал.

Служба на Дальнем Востоке в 1935-1936 годах оказалась для Мерецкова весьма полезной. Смена впечатлений расширила его кругозор, выдвинула новые проблемы, которые ему, а не кому-либо другому, пришлось там решать. А когда он послушал рассказ Блюхера об основных вехах его военного и государственного пути, то подумал, как много ему ещё предстоит сделать, чтобы стать достойным военачальником. Свою службу под началом Блюхера Мерецков охарактеризовал так: «Он доверял мне безоговорочно, почти никогда не проверял и, надеюсь, никогда об этом не пожалел. До сих пор у меня перед глазами стоит его крупный разборчивый почерк, чёткая подпись, до сих пор слышится его бодрый голос: «Ну, Кирилл Афанасьевич, с чего мы начнём новый месяц нашей жизни?..»

Однажды утром, когда Мерецков работал над планом дивизионных учений, к нему в кабинет вошёл Блюхер.

–  Я еду сейчас к военным морякам. Надо согласовать с ними кое-какие вопросы по взаимодействию на учениях, посему остаёшься на рейде, как говорят моряки, старшим. Если что - сам принимай решение.

–  Вас понял, Василий Константинович!

А через час после того, как уехал Блюхер, по ВЧ позвонил нарком Ворошилов.

–  Кто у телефона?
– спросил он.
– Мерецков? А где твой командир? У военных моряков? Жаль... Вот что, начальник штаба: передай Блюхеру, что ему в числе других присвоено звание Маршала Советского Союза...

–  А ещё кому, Климент Ефремович?
– вырвалось у Мерецкова.

–  Тебе ещё рано, Кирилл Афанасьевич, ты ещё молод, - пошутил нарком.
– Хочешь знать, кому ещё? Мне, Будённому, Тухачевскому и Егорову. Так что передай Блюхеру эту приятную весть и поздравь его.

Мерецков неровными шагами ходил по кабинету. Когда же вернётся Блюхер? Уже поздно, а его всё нет. Наконец резко скрипнула дверь, и в кабинет вошёл раскрасневшийся Блюхер.

–  Ну как ты тут, справился?
– весело спросил он.

–  Вам присвоено звание Маршала Советского Союза!
– на одном дыхании выпалил Мерецков.

Блюхер растерялся, даже побелел.

–  Что... что ты сказал, шутник этакий?

–  Я не умею шутить, если дело весьма серьёзное, товарищ Блюхер, вы меня обижаете...

–  Так это правда?!
– воскликнул Блюхер.
– Ну, спасибо тебе, уважил меня, старика. А кто звонил?

–  Ворошилов!

–  Жаль, что не товарищ Сталин. Ему я доверяю больше... Ладно, одевайся и со мной в машину. Поедем ко мне отмечать моё звание.
– Блюхер шагнул к двери, но тут же остановился.
– Я думаю, что надо позвонить Сталину и поблагодарить его. Как ты считаешь?

–  Не помешало бы!

Связь Блюхеру дали сразу, и он услышал знакомый голос:

–  Я слушаю вас!

–  Товарищ Сталин, Блюхер докладывает...

–  Блюхер?
– прервал его Сталин.
– Есть Маршал Советского Союза товарищ Блюхер, а вы кто такой?

–  Я маршал, товарищ Сталин. Спасибо вам, что оценили мою преданность Красной Армии. Я до конца своих дней буду служить Советской Родине честно и бескорыстно, как подобает большевику!

–  Вот теперь я верю, что вы Маршал Блюхер. А спасибо не мне, товарищ Блюхер, а нашему советскому народу. Это он оценивает наши дела и наши поступки. Как там у вас на границе, всё спокойно?

–  Так точно!

–  Желаю вам новых успехов в службе!
– Сталин положил трубку.

Какое-то время Блюхер молчал. Он вынул из кармана платок и вытер вспотевшее лицо. Потом вскинул глаза на Мерецкова.

–  Ну что, поехали?

Много нового узнал Мерецков, работая с легендарным Блюхером, в деталях изучил все стороны деятельности Квантунской армии, которая была нацелена на Дальний Восток. С целью расширения и углубления своих военных знаний Кирилл Афанасьевич осуществил ряд поездок, произвёл рекогносцировку сухопутной и морской части дальневосточного театра военных действий.