Мерецков. Мерцающий луч славы

Переговорив, Ворошилов положил трубку.

–  Товарищ Сталин спрашивал, почему вы до сих пор не в Испании, - произнёс Климент Ефремович.
– Вот так-то, Кирилл Афанасьевич. Как видите, и надо мной есть начальник, и начальник суровый.
– Он раза два затянулся папиросой «Казбек», глотнул дым.
– С желанием едете на новый фронт? Ведь оттуда можно и не вернуться!

–  Так точно, с желанием!
– Мерецков встал.
– Извините, есть вопрос. Могу ли я сказать своей жене, куда еду в командировку?

–  Только ей и больше никому! У вас, кажется, есть ещё сын?

–  Да, его зовут Владимиром, ему двенадцать лет, он учится в пятом классе.

–  Так вот сыну о своей поездке в Испанию ни слова! И жену предупредите, чтобы никому не говорила, где вы и чем занимаетесь. Ясно?..

13

Постучавшись, Мерецков вошёл в кабинет начальника Генерального штаба.

–  Наконец-то я вижу своего заместителя!
– Шапошников встал из-за массивного стола и пошёл ему навстречу. Поздоровавшись, пригласил сесть.
– Где-то вы, голубчик, подзадержались! Мне ещё с утра позвонил Климент Ефремович и сообщил о вашем назначении.

–  Я дважды приходил к вам, Борис Михайлович, но адъютант говорил, что вы очень заняты, - начал было объяснять Кирилл Афанасьевич, но Шапошников прервал его, улыбаясь.

–  Ах вот как, я и не знал! Извини, голубчик, но я и вправду был весьма занят, и вообще у меня дел по самое горло. Я же патриарх штабной службы, а у таких людей кризис времени. Да-с, вот уже почти двадцать лет проработал в Генштабе на разных должностях. И знаете, что выше всего я ценю в своей работе?

–  Интересно, что же, товарищ командарм первого ранга?
– мягко улыбнулся Мерецков. Он опустился в кожаное кресло, положив ногу на ногу, и напружинился, словно ждал бог знает чего.

В глазах начальника Генштаба мелькнул едва заметный вызов, но Кирилл Афанасьевич не придал этому значения. Взгляд Шапошникова смягчился, и он сказал:

–  Больше всего я ценю два момента - полное выполнение штабами своих функций и культуру штабной работы. Я весьма уважал и ценил Михаила Фрунзе, так вот он призывал нас создать «могучий и гибкий военно-теоретический штаб пролетарского государства». Считаю для себя честью работать в этом направлении, - подчеркнул Шапошников.
– Но, прежде чем объяснить, чем вы займётесь как мой заместитель, хотел бы услышать вкратце, что вам удалось сделать в далёкой и мятежной Испании.

–  В двух словах об этом не расскажешь, - заметно смутился Мерецков, - но на главных моментах, пожалуй, стоит заострить ваше внимание.
– Кирилл Афанасьевич полистал свою записную книжку.
– В нашу задачу входило помочь Республике наладить формирование бригад регулярной армии и нести функции военных советников при испанских командирах. А мне ещё досталось учить уму-разуму начальника нескольких воинских колонн Буэнавентура Дуррути. Он уверял меня, что все генералы на свете враждебны народу и что все они одинаковы.

–  Ну и вояка, как же он мог так рассуждать?
– возмутился Шапошников.
– Я бы с ним долго не цацкался.

–  А что делать, если он был заядлым анархистом?
– усмехнулся Мерецков.
– Я пристыдил его: мол, как это он, известный политический деятель, не знает, что советские генералы совсем другие. Они служат верой и правдой своему народу. Я рассказал ему о нашем наркоме Климе Ворошилове. «А разве Ворошилов из рабочих?» - спросил Дуррути. «Да, - говорю ему, - он в прошлом луганский слесарь...»

Мерецков искренне поведал начальнику Генштаба, чем он занимался в Испании, разве что умолчал о том, как сам порой водил в атаку испанцев, не раз был на волоске от смерти. Борис Михайлович слушал его внимательно, а когда Мерецков умолк, заметил:

–  Выходит, голубчик, вы трудились на два фронта: испанцев учили, как бить врага, а анархистов - железной воинской дисциплине?

–  Можно сказать и так, Борис Михайлович.

–  Как вас там называли?

–  Волонтёр Петрович!
– После паузы Кирилл Афанасьевич добавил: - Я был советником председателя хунты обороны Мадрида генерала Миахи. В нём жили два человека - военный и политик, и работать с ним было очень тяжело. К тому же Миаха раньше дружил с генералом Франко, а затем сражался против него.

–  А воевал Миаха хорошо?

–  Да. Другое меня настораживало...

–  Что же?

–  Он не желал сотрудничать с коммунистами, и я боялся, как бы он не перебежал к генералу Франко...

(В 1939 году генерал Миаха всё же перешёл на сторону мятежников, генерал Франко даже расцеловал его за столь «мудрое» решение. – А. 3.).

Беседа Мерецкова и Шапошникова была недолгой, но предметной, и работали они дружно. Борис Михайлович полностью доверял своему заместителю и всякий раз, давая ему задания, убеждался в его способностях. Но он не знал, как тяжело было нести эту ношу Мерецкову! Кроме своей должности в Генштабе, нарком Ворошилов с одобрения Сталина назначил Кирилла Афанасьевича секретарём Главного военного совета - ГВС, заседания которого проходили дважды, а то и трижды в неделю. Нередко на них присутствовал Сталин, и, если на ГВС заслушивались командующие военными округами и вождь задавал им вопросы, работали допоздна. А на другой день с утра Мерецков занимался оформлением протоколов заседаний ГВС, и ему было трудно потом браться за решение штабных вопросов. Видимо, Сталин догадывался, как нелегко Мерецкову справляться с двумя должностями. К тому же он удостоился чести быть избранным в депутаты Верховного Совета СССР первого созыва. Как-то Сталин вызвал его к себе, уточнил несколько вопросов по линии Генерального штаба и спросил:

–  Вам не тяжело работать?

Мерецков никогда не хитрил и признался: да, ему тяжело исполнять две должности, но зато он хорошо понял, что такое государственная работа, его познания и кругозор необычайно расширились.

–  И всё же скажу, что на таких постах одному человеку трудно, - подчеркнул Кирилл Афанасьевич.

Сталин заговорил не сразу. Он о чём-то размышлял, и это было видно по его хмурому, сосредоточенному лицу.

–  Пожалуй, вы правы, - наконец произнёс он.
– Вот что, Кирилл Афанасьевич. Вы поработайте ещё немного, а потом пойдёте командовать военным округом. Надо вам освоить и эту должность.

Мерецков был озадачен таким быстрым, как ему казалось, перемещением по службе, но возразить вождю не мог, только и сказал:

–  Я к этому готов, Иосиф Виссарионович.

Вскоре Мерецков действительно получил назначение на пост командующего войсками Приволжского военного округа.

В декабре Кирилла Афанасьевича вызвали в Наркомат обороны на совещание руководящего состава, которое проводил нарком маршал Ворошилов. Перед совещанием Мерецков зашёл в Генеральный штаб и встретил Георгия Жукова.

–  Привет, дружище!
– Мерецков обнял его за плечи.
– Давно тебя не видел. Как служба?

–  Хорошо, Кирилл.
– Жуков молодцевато улыбнулся.
– Ты тоже прибыл на совещание?

–  Нарком вызвал телеграммой.

–  А я только что был у него на приёме, - сообщил Жуков.
– Нарком предложил мне должность заместителя командующего войсками Белорусского военного округа, и я дал согласие.

–  Ты меняешь Иосифа Родионовича Апанасенко?

–  Да, он переходит заместителем к Семёну Тимошенко в Киевский военный округ.